Селянин - Altupi

ямах, узкую полоску тротуара некоторые особо деловитые владельцы торговых точек вымостили плиткой. Причём разного цвета и формы. Так что тротуар напоминал залатанную юбку Бабы Яги.

Кирилл слез с мотоцикла первым, осмотрелся. Однажды с Пашкой он заходил здесь в «Пятёрочку» и «Евросеть». Сейчас прежде всего ему требовался банкомат. Он увидел его в нише у рыночных ворот за спинами торговок и торговцев всякой дешёвой дрянью, расставивших переносные прилавки со своим барахлом прямо на тротуаре и части дороги.

— Кирилл, мне надо походить, купить кое-что, — в руках вставшего рядом Рахманова появилась маленькая записная книжка, на раскрытых им страницах шёл длинный список необходимого. Некоторые пункты объединялись фигурными скобками, у которых значились буквы с точками. Инициалы соседок, догадался Кирилл, вспоминая разговор с Олимпиадой.

— Давай сбегаем до банкомата, а потом прошвырнёмся по магазинам, — предложил Кирилл. Егор забрал у него шлем и вместе со своим спрятал в люльке под брезентом. Достал оттуда несколько аккуратно свёрнутых чёрных плотных пакетов.

— Лучше давай разделимся — так быстрее выйдет. И не покупай много: у нас всё есть. А лучше ничего не покупай, в магазин запчастей только зайди — это вон там, сразу за углом, — Егор показал направо, где метрах в ста находился т-образный перекрёсток, — купи сырую резину для вулканизации.

— Как скажешь, босс, — немного расстроившись, протянул Калякин. — Сколько у меня времени?

— Час-полтора. Встретимся здесь. Если что, созвонимся.

— Замётано! — нарочито бодро выдал Кирилл, а сам едва удержался, чтобы не спросить: «А ты точно без меня не уедешь?» Конечно, он знал, что Егор не из тех, кто заманивает человека в ловушку и бросает там, ему даже казалось, что у Егора пробуждаются к нему какие-то тёплые чувства, симпатия, однако было… страшно, тревога рисовала картины, где Егор бросает его, а он теряется в незнакомом городе и исчезает в нём. Страх был тем бредовее, что город можно было за полчаса пересечь вдоль и поперёк и запомнить наизусть, как Вайс-Сити в ГТА.

Отгоняя мрачные мысли, Кирилл пошёл к банкомату в нескончаемом потоке людей. У него имелись предположения, почему Егор решил разделиться. Скорее всего, он хотел избежать неловких ситуаций с деньгами, когда пришлось бы препираться, кому платить, не хотел, чтобы расплачивались вместо него. Возникли бы и другие ситуации — с обсуждением продуктов, которые один бы непременно положил в корзину, а второй посчитал бы излишеством. С тем, кому нести тяжёлые пакеты. Просто с различием их материального положения — возможно, Егор стесняется необходимости экономить на всём.

Выстояв очередь из двух человек, Кирилл сунул карту в банкомат, ввёл пин-код и с замиранием сердца запросил баланс. Отец мог заблокировать счёт так же легко, как и пополнил перед полётом на Кипр. Тогда вообще всё пропало: без денег он будет более уязвим и окажется перед выбором — кланяться родителям в ножки или стать ещё одним ртом на шее Егора.

Нет, ему не придётся выбирать — на счёте так и лежали шестьдесят пять тысяч рублей с копейками. Немного, но какое-то время протянуть хватит. А потом? Потом, Кирилл надеялся, что его мамочке станет жалко непутёвого, живущего впроголодь сынку, и она подкинет деньжат на хлебушек. Всегда так происходило — дулись-дулись, а затем привычка подменять любовь презентами пересиливала, и бабосики, хоть и в урезанном количестве, но капали на карту.

Кирилл снял максимально возможную сумму в двадцать пять тысяч рублей, повторил операцию по выдаче наличных ещё два раза, оставив на счёте на всякий пожарный четыреста рублей. На смартфон пришли сообщения об изменении баланса. Кирилл не стал их читать, не вынул девайс из кармана, а, спрятав карту и тоненькую стопочку тысячных и пятитысячных купюр, зашагал к перекрёстку.

Купив моток сырой резины, вернулся к рынку, у лоточников взял два блока сигарет, зажигалку, в аптечном киоске — две пачки презервативов по двенадцать штук. В рядах набрал апельсинов, виноград, персиков и абрикосов. Затем добрался до сладостей. Напоследок затарился сыром и копчёной рыбой. Время подходило к концу, но Егор пока не звонил, и Кирилл прошёлся по непродовольственным ларькам, купил Андрею воздушного змея в виде дракона, Галине — три розы. С подарком для Егора промучился дольше всего, наконец, в ювелирном ларьке присмотрел серебряную цепочку под его крест.

С кучей разномастных, полегче и совсем тяжёлых пакетов, с букетом Калякин заспешил к мотоциклу. Ориентировался на синюю крышу торгового центра, возле которого припарковались, но всё равно еле выбрался из этого самопального шанхая с узкими проходами между палатками и разевающими рты людьми. Он ненавидел рынки.

Руки отваливались от тяжести ноши. Прыти прибавилось, когда увидел чёрную шевелюру Егора, которая возвышалась над крышей приехавшего вместо микроавтобуса синего седана. Тот стоял к Кириллу спиной и складывал покупки в люльку. Обернулся, боковым зрением заметив его приближение, перевёл взгляд на пакеты.

— Зачем?

— Просто так, Егорушка, — увиливая от серьёзного ответа, пропел Калякин. — Должны же мы как-то отпраздновать наше… ну, скажем, нашу прополку картошки? Мы ведь пойдём сегодня на огород? Вот потом и устроим кутёж!

— Ты собираешься пить? — спросил Егор. Глаза его как-то разом потухли, в интонациях появилась враждебность. Кирилл зуб бы дал, что после утвердительного ответа селянин, не поморщившись, разорвал бы едва завязавшиеся отношения. Поэтому в числе покупок не было даже безалкогольного пива.

— Какого же ты обо мне плохого мнения, Егорка, — с укоризной покачал головой Кирилл. — Я собираюсь персики есть и шоколадными конфетами тебя кормить. Всё, давай ставить сумки, а то руки отсохли! — перевёл тему он и, подвинув Рахманова, плюхнул пакеты в люльку к уже стоявшим на сиденье и между банками пяти чёрным пакетам разной наполненности, пристроил цветы. Поправил, чтобы ничего на кочках не упало, не рассыпалось или не разбилось, и накрыл брезентом.

— Готово, — Кирилл отряхнул руки, — можем отправляться.

Егор перевесил шлемы на обе стороны руля, и Кирилл намеренно взял его более потасканный. Нахлобучил, пока не отняли, сделал руками приглашающий заняться управлением транспортным средством жест. Рахманов не стал дольше ждать, вставил ключ, лампочки на панели моргнули…

41

Обратный путь всегда проходит быстрее. Знакомые крыши домов в зелёной дымке листвы они увидели минут через двадцать. Кирилл жалел, что маленькое путешествие подходит к концу. За это время он понял прелесть и романтику двухколёсных коней — ветер в лицо, одежда парусом, уверенные действия спутника, объятия и иллюзия безграничной свободы, зовущая с любимым на край