Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

перепроверил адрес, и когда увидел ее «субару», припаркованную под навесом, то понял, что приехал куда нужно. Маркос поднял голову, ища взглядом ее квартиру, и вдохнул полной грудью аромат роз, цветущих на живой изгороди. Он надеялся, что этот аромат придаст ему смелости и ясности ума. Он не хотел ничего испортить.

Все должно было пройти идеально.

Стараясь не уронить держатель для коктейлей, коричневый бумажный пакет с картошкой фри и бутылку вина, Маркос не спеша двинулся к входу. Этот подъем по лестнице до ее квартиры должен был стать переломным моментом «до» и «после».

Он понимал, что, возможно, лучше не возлагать слишком больших надежд, но он поддался предвкушению. По их с Надей прошлому он знал, что его фантазии бледнеют по сравнению с реальностью.

– Добрый вечер, – поздоровалась высокая, статная женщина. Ее голова была обмотана белым тюрбаном, и когда он посмотрел снова, то понял, что на ней был белый шелковый халат. Под мышкой она держала маленькую собачку.

– Добрый вечер, – ответил он, впечатленный тем, что она выводила свою собаку на прогулку с полным макияжем на лице. Он уважительно кивнул и отошел с ее пути.

Из квартиры Нади доносилась музыка, какое-то романтическое кантри. Он не ожидал, что ей могла нравится такая музыка, но, возможно, ее музыкальные вкусы с годами изменились.

Соседка все еще наблюдала за ним, и он натянуто ей улыбнулся.

– Доброй ночи, – произнес он. Она поняла его намек и, не говоря ни слова, начала спускаться по лестнице, громко шлепая по ступенькам шлепанцами.

Маркос подумал, не следовало ли ему написать Наде сообщение, предупредив, что он подъезжает. Но эта идея показалась ему такой же нелепой, как и игра в волка, в которую они играли с сестрой и их мамой в детстве.

Нет. Лучше было просто подняться. Он постучал в дверь и стал ждать.

Стоило ему услышать звук приближающихся шагов, как его сердце заколотилось в груди. Глупо, но его рот наполнился слюной, предвкушая, как он прикоснется губами к ее губам, как его руки коснутся ее шелковистой кожи, как он обхватит ее пальцами…

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил голос человека, открывшего дверь.

Маркос был так удивлен, что отступил назад, как будто увидел привидение.

Нет. Хуже.

Дьявола.

– Ты? – сказали они с Брэндоном в унисон, с одинаковой ненавистью и презрением в голосах.

По прошествии стольких лет Брэндона все еще можно было бы считать красивым, но в нем не было того достоинства, которое мужчины их возраста обычно приобретают с опытом хорошо прожитой жизни.

Время было к нему неблагосклонно. Его окружала аура увядания. Его каштановые волосы поредели, а в голубых глазах виднелась холодность, жестокость, которые просачивались в его голос. Красные пятна на его щеках контрастировали с бледной кожей. Судя по его рукам, он, похоже, проводил много времени в спортзале, но Маркос не боялся бросить ему вызов. На самом деле, он жаждал этого. Его снедало страстное желание стереть самодовольное выражение с лица Брэндона.

Холодная капля конденсата от молочного коктейля упала на ботинок Маркоса, и взгляд вниз разрядил напряженность момента.

– Что ты здесь делаешь? – спросили они друг друга.

Маркос с отвращением выдохнул. Он не хотел иметь ничего общего с этим парнем, который безжалостно разбил сердце Нади, заставив ее сомневаться не только в том, что сможет ли она снова полюбить, но, что еще хуже, в том, что будет ли она вообще достойна этой любви?

– Я не обязан перед тобой отчитываться, Льюис, – сказал Маркос, делая шаг вперед. Он попытался увидеть, есть ли Надя в квартире. Или была? Почему она написала, чтобы он приезжал, что она ждет его, если Брэндон Льюис, ее бывший жених, находился здесь?

Но Брэндон преградил ему путь.

– Куда это ты направляешься? – спросил Брэндон.

– Я пришел повидаться с Надей. Это не имеет к тебе никакого отношения, – ответил Маркос, стараясь казаться спокойным, но его сердце бешено колотилось о ребра.

Брэндон закрыл за собой дверь и поджал губы.

– Ты не имеешь права приходить к моей невесте в такое позднее время. Мне это не нравится.

– Твоей невесте? – Кровь Маркоса вскипела, когда он выдавил эти слова. – Мне плевать, что тебе нравится, а что нет. Твой поезд давно ушел. Я пришел повидаться с ней. Она ждет меня.

Брэндон поднял руки ладонями вверх, и на его лице появилась ухмылка.

– Не повезло, приятель. Ты опоздал. Я пришел за своим. Теперь все вернулось на круги своя.

– О чем это ты?

– О том, что через два дня состоится свадьба. Меня даже не волнует, оставит ли она свои розовые украшения. Прием в любом случае для невесты и ее мамы, верно? Я просто хочу ее. Это все, что меня волнует.

Мысли Маркоса метались, подобно крысам, попавшим в ловушку в лабиринте. Это вероятно было какое-то испытание. Чтобы понять, сбежит ли он снова, чтобы проверить правдивость его слов, когда он сказал, что она особенная, единственная – любовь, которую судьба по какой-то причине вернула в его жизнь.

– Почему бы тебе не позвать ее, чтобы она могла сказать мне это в лицо? – Его голос дрожал. Он хотел очнуться от этого кошмара.

Брэндон покачал головой и ответил:

– Она сейчас в душе. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Ты сукин сын, – Маркос шагнул к Брэндону, готовый разбить ему лицо, когда голос позади них спросил:

– Что здесь происходит?

Это была соседка со своим йорком под мышкой.

– Доброй ночи, мисс Бетти, – поздоровался Брэндон, как будто только что увидел свою спасительницу.

Она подозрительно посмотрела на него, переводя взгляд с Маркоса на Брэндона, словно пыталась оценить ситуацию.

– Я думала, она тебя выгнала, – сказала соседка. – Я слышала, как она сказала, и я цитирую: «Если ты покажешься здесь еще раз, я вызову полицию и отправлю твою задницу в тюрьму». – Она сделала паузу и добавила: – Разве она не говорила, что это ее квартира, и твой приход сюда будет рассматриваться как незаконное проникновение?

Лицо Брэндона было похоже на гранат.

– Да, она так сказала, Бетти. Но она любовь всей моей жизни, и я приполз к ее ногам, чтобы попросить прощения, и она меня простила. Свадьба состоится, – он посмотрел на Маркоса с ханжеской улыбкой. – Спасибо, что развлек ее, но дальше я сам.

К этому времени другие соседи высунули головы со своих балконов на лестничных площадках, чтобы посмотреть, что происходит.

Некоторые приветствовали Брэндона, и он махал им в ответ с извиняющимся выражением на лице, но также и с намеком на самодовольство, потому что