Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

просто скажи мне. Я уйду. Я ни в коем случае не буду давить на тебя. Я хочу, чтобы ты наслаждалась свободой, за которую так упорно боролась.

То, как он посмотрел на нее.

Благодаря тому, что он видел в ней, что уважал ее и ее мнение, Надя почувствовала себя невероятно сильной.

Что до единственного ответа, она посмотрела ему в глаза и прошептала в губы, чтобы он навсегда ощутил вкус ее обещания:

– Езжай к своему отцу, а потом возвращайся ко мне навсегда, Ракета. Ты сможешь признаваться мне в любви всю оставшуюся жизнь. – И она поцеловала его.

Глава 17

Маркос

Маркос возвращался домой в приподнятом настроении. Он все еще парил в облаках после последнего поцелуя Нади, который нес в себе такое обещание не только на сегодняшний вечер, но и на все последующие ночи.

Он не знал, что их ждет в будущем, но его заботило лишь то, что он будет рядом с ней. На этот раз он не собирался убегать.

Жизнь дала ему второй шанс, и он не собирался его упускать.

Но стоило ему вернуться домой, как перспектива увидеть своего отца и пережить решающий момент в их отношениях, чего Маркос так долго избегал, на мгновение парализовала его. Тем не менее, он пообещал себе, что не станет прятаться, и приготовился к эмоциональным качелям, на которые собирался сесть – в этот раз без какой-либо подстраховки на случай если он упадет.

Маркос должен был научиться расправлять крылья, которые прятал всю свою жизнь, не причинив вреда самым близким ему людям.

Открыв дверь и почувствовав запах маминого томатного соуса, который Сантьяго, должно быть, приготовил для отца, Маркос перенесся в прошлое. Сколько вечеров его семья сидела за круглым столом и рассказывала о том, как они провели свой день, лакомясь пастой и потягивая мате, или играя в карты? Его мама всегда говорила, что спагетти с мясным соусом – это самое простое и выигрышное блюдо, которое можно приготовить для большой семьи, а также для друзей или даже для незваного гостя.

Теперь за столом сидел только его отец, с улыбкой просматривая старый фотоальбом.

Услышав скрип открывающейся двери, Сантьяго крикнул:

– Это ты, Маркос?

Стюарт Хокинс поднял глаза, встревоженный незваным гостем, стоявшим перед ним.

У Маркоса пересохло во рту. Он выдержал взгляд голубых глаз своего отца.

– Да, это я.

Его сердце забилось так быстро, что он испугался, как бы оно не выскочило из груди. Что, если его отец опять не узнает его? Что, если он опоздал, потому что пробыл с Надей несколько лишних минут?

В глазах отца мелькнула вспышка узнавания, и он улыбнулся. Маркос увидел своего прежнего отца, крепкое плечо и защитника, по которому так скучал.

– Рад тебя видеть, Ракета, – сказал его отец и отхлебнул мате, стоявший перед ним.

Маркос почувствовал, как по всей груди разливается тепло, и ледяные оковы, сковавшие его сердце, тают.

– Привет, папа.

Его отец указал подбородком на стул перед собой и сказал:

– Я ждал тебя, сынок. Я скучал по тебе.

Маркос сел, чувствуя бурю эмоций внутри себя. Он хотел сказать, что все это время был рядом, ждал этого момента, что это его отец ушел. Но это было неправдой. Целиком.

Физически он оставался дома, увязнув в рутине повседневной жизни, но в мыслях и сердце продолжал убегать, ни в какое-то место или к какому-то человеку, а в небытие. Неудивительно, что все это время Маркос чувствовал себя таким опустошенным. И только когда он позволил себе жить настоящим, а не прошлым или будущим, он снова почувствовал покой.

– Я тоже скучал по тебе, – ответил он.

Его отец провел пальцами по своим светлым волосам, ставшим с возрастом платиновыми, и вздохнул.

– Я знаю, это было тяжело. Я должен был продать землю своим братьям давным-давно, но… Я слабый человек. Организация свадеб и больших семейных праздников дарила твоей маме счастье, понимаешь? Я думаю, причина в том, что она всю свою жизнь жила далеко от своей семьи, и, возможно, ей нравилось думать, что каждый организованный ею праздник, был для ее семьи.

– Я слышал, Монти и Джордж уже какое-то время настаивают на продаже, верно?

– Они донимали нас целую вечность, – ответил отец. – Когда умерла твоя мать, они налетели, как стервятники, пытаясь отобрать лучшую часть моей жизни… но мне было плевать на деньги. А Сарита, твоя сестра, помогала мне, и она была счастлива. Находится в «Зачарованных садах» все равно что быть рядом с твоей мамой, продолжая ее наследие. Но я не хочу, чтобы это наследие стало обузой.

Маркос кивнул, на сердце отлегло, когда он понял, что принял решение, о котором даже не подозревал, пока не услышал голос своего отца.

Его отец продолжил:

– Теперь, когда я больше не в форме, а семья Сариты растет… Может быть, это знак, что мы должны сдаться, прежде чем они найдут еще одну лазейку в законе и отберут у нас все, не оставив ни пенни. Мы не можем передать собственность другому лицу, не имеющему отношения к нашей семье, если не хотим, чтобы Джордж и Монти забрали ее у нас. Так мы хотя бы выручим немного денег для тебя и твоей сестры.

Маркос сглотнул. Его следующие слова могли определить его будущее на долгие годы вперед. Ему не легко далось это решение.

– Есть другой вариант, – откашлявшись, произнес Маркос.

– Какой? – поинтересовался его отец, протянув ему калабас с мате.

Маркос сделал глоток. Сладкий травяной вкус мате ошеломил его. Он не шел ни в какое сравнение с газированным напитком в банке. Сравнивать их было кощунством. Маркос не чувствовал себя потерянным или накачанным искусственным кофеином, мате успокоил его и придал ему силы произнести следующие слова:

– Я возьму на себя управление свадебным заведением. Я сохраню мамино наследие.

Его отец покачал головой и положил теплую руку на руку Маркоса.

– Твоя мать не хотела бы, чтобы ты занялся семейным бизнесом из чувства долга или, что еще хуже, из чувства вины.

Маркос проглотил комок в горле.

– Это не из-за чувства вины, пап.

– Vamos, hijo. No me mientas por favor.[51] – сказал Стюарт на своем безупречном испанском. Языке, который для Маркоса означал любовь и семью. Язык, на котором он никогда не мог солгать. – Я знаю, ты думаешь, что авария произошла по твоей вине, но…

– Пап…

– Маркос, – его голос был твердым и решительным. – Это была не твоя вина. Так случилось. Я жалею об этом