Непримиримые разногласия - Сандра Браун

снимал ее, чтобы промокнуть лоб. Он был чем-то сильно встревожен. Примерно через десять минут я понял, что он зря тратит мое время.

— Он ушел?

— Я подумал, что он слишком пьян, чтобы садиться за руль, и предложил одному из моих помощников отвезти его домой. Он отказался. Оглядываясь назад, я думаю, что должен был настоять. Ему не следовало садиться за руль. Кто-нибудь еще пострадал?

— Он умер не в аварии, мистер Оттерман. Он был убит дома.

— Когда вы сказали, что он умер, я предположил…

— В разговоре с вами он, случайно, не упоминал о том, что у него были враги?

— Нет, но, по-видимому, один у него точно был. — Чет помолчал, чтоб собеседник оценил намек. — У него была семья?

— Он был холостяком. Жил один.

Оттерман ничего не сказал по этому поводу. Он не спрашивал, есть ли свидетели. Люди, которых он использовал для специфической работы, не совершали ошибок. А если и совершали, то это было в первый и последний раз. Пример: Пэт Коннор.

После еще одной паузы Лестер сказал:

— Я понимаю, что вы вернетесь только в понедельник?

— Около полудня.

— Известно, что вы были одним из последних людей, которые разговаривали с Коннором. Не могли бы вы приехать к нам и написать официальное заявление?

— Конечно, — согласился Чак и добавил: — Простите меня, сержант Лестер, но я должен спросить. — Он покатал монету туда-сюда по ладони. — Есть основания полагать, что этот офицер стал еще одной жертвой инцидента в здании суда? Я имею в виду, возможно ли, что его заставили замолчать из-за того, что он знал или видел?

Лестер сухо ответил:

— Я не могу обсуждать расследование.

— Верно. Конечно.

— Увидимся в понедельник, мистер Оттерман. А до тех пор, назовите мне номер телефона для связи, чтобы я мог позвонить, если понадобиться связаться с вами?

— Звоните в лагерь. Кто-нибудь там всегда знает, как со мной связаться.

Он отключился, прежде чем детектив успел сказать что-нибудь еще, поймал монету в кулак и стукнул по столу.

— Последний гвоздь, — сказал он с улыбкой.

Финальный аккорд был только вопросом времени.

***

Кроуфорд проснулся посреди ночи. Видимо, его разбудила Холли, когда укрывала простыней. Он тут же подтянул ее к себе, закинул на себя ее ногу и вошел. Он двигался неспешно, не открывая глаз, не произнося ни слова. Такой интимный секс дарил не только сексуальное удовлетворение, но внутренне, которого ему так не хватало за все годы в своей одинокой постели.

Теперь, глядя в умиротворенное лицо спящей Холли, он чувствовал всепоглощающую нежность, а также первобытное желание назвать эту женщину своей, заявить на нее права, удержать рядом навсегда. Но он не имел права.

Однако сейчас он был здесь, рядом с ней, такой теплой и желанной.

Тусклый свет нарождающегося дня плохо освещал комнату, но Кроуфорд наконец-то смог рассмотреть то, что прежде только воображал или чувствовал. Тело Холли было красивее, чем он представлял. Опустив голову, он нежно втянул нежный розовый кончик груди в рот. Холли пошевелилась, выдохнула его имя и положила руку на голову.

— Я наконец-то вижу тебя обнаженной при свете.

— И что?

— Жалею, что не сжег всю твою одежду, пока ты спала.

Она тихо рассмеялась.

— Ты тоже не так уж плох.

Она поцеловала его в центр груди, в пупок, провела руками по бедрам, а обнаружив на икре шрамы от пули, поцеловала и его, прошептав, как благодарна, что он легко отделался.

— Что, если бы ты умер в тот день? — спросила она, глядя на него влажными зелеными глазами. — Я бы никогда тебя не встретила.

Эмоции в ее голосе глубоко тронули Кроуфорда..

— Иди сюда. — Он притянул ее к себе и жадно поцеловал, потом перевернул на спину и вытянул руки над головой.

Он начал с груди, потом прошелся ладонями по бокам к животу. Дыхание у Холли сбилось, когда он провел пальцам по холмику. Под светлыми и мягкими волосами Холли была шелковистой и влажной. Он погрузил в нее пальцы и снова припал ртом к груди.

— Это след от щетины? — спросил он, заметив там розовую царапину. — Ты должна была сказать.

— Мне было все равно.

— А сейчас?

— Мне и сейчас все равно.

— Я буду нежен.

Малейшее движение его языка и пальцев вызвало у нее реакцию.

— Хорошо?

— Да, — выдохнула она.

— Еще?

— Да.

Спустя несколько мгновений Холли, постанывая, заерзала бедрами. Она была близка к оргазму.

— Хочу посмотреть, как ты кончишь. — Он нежно надавил большим пальцем на клитор, а затем согнул пальцы, что были внутри Холли.

Она прикусила губу, выгнулась и приподняла бедра, прижимаясь к его руке.

Пока она дрожала от оргазма, Кроуфорд шептал, как она горяча и сексуальна, как он хочет трахать ее дни и ночи напролет. Наконец она опустилась на кровать и открыла глаза.

Он запечатлел мягкий, нежный поцелуй на ее губах.

— Красивая.

— Ты тоже. — Она запустила пальцы в его волосы. — И гораздо мягче, чем хочешь казаться.

— Правда?

— Да. С твоей дочерью. Со мной. — Она очертила контур его губ кончиком пальца. — Не такой уж ты и крутой.

— Говоря такие вещи, ты губишь мою репутацию.

— Обещаю не выдавать тебя, если снова поцелуешь.

— Я думал, ты никогда не попросишь, — он подчинился ей, обводя языком ее рот и наслаждаясь вкусом, к которому уже начинал привыкать, в котором нуждался.

— У меня от него синяк на животе, — сказала Холли, указывая на его твердый член.

— Мы не можем этого допустить, у тебя такой красивый живот. Есть идеи?

Она поманила пальцем и горячо зашептала на ухо.

Кроуфорд шокировано уставился на нее.

— Ты шпионила за моими эротическими снами? — Он прикоснулся подушечкой большого пальца к ее нижней губе, и Холли его лизнула.

— Сначала мне нужно принять душ, — хриплым от возбуждения голосом сказал он.

Душ они приняли вместе. Сначала вымыли друг друга, а потом Холли опустилась на колени, а Кроуфорд привалился к стенке, даже не надеясь, что сможет сам стоять, когда Холли с ним закончит.

Она вылезла первой, вытерлась, завернулась в знакомый халат и сказав, что приготовит завтрак, исчезла на кухне.

Он пошел в спальню. Одежда так и