Непримиримые разногласия - Сандра Браун

в зале суда, то похоже, нас всех нужно проверять на детекторе.

— Кроуфорд не лжет, — сказала Холли.

Нил покосился на коридор, ведущий в спальню, но прежде чем успел произнести вслух то, что подразумевал его лукавый взгляд, у Холли зазвонил мобильный.

Она тут же ответила.

— Алло?

— Судья Спенсер? Это Гарри Лонгбоу.

Ее захлестнуло облегчение.

Одними губами она произнесла его имя Лестеру и Ньюдженту, и тут же спросила Гарри:

— Ты что-нибудь слышал о Кроуфорде?

— Ничего с прошлой ночи. Поэтому и звоню тебе. Подумал, может быть, вы… Он не с тобой?

Она снова упала духом и быстро ввела Гарри в курс дела.

Тот глубоко вздохнул.

— Лестер и Ньюджент этим занимаются?

— Они все еще здесь со мной, но уже объявили розыск.

— А Кроуфорд ушел от тебя на рассвете?

— Вскоре после этого.

— Он одержим погоней за Оттерманом.

— Да, — с отчаянием ответила она. — И решительно настроен действовать в одиночку. Я боюсь за него.

— Он может о себе позаботиться. Но я бы чувствовал себя намного лучше, если бы у него была более надежная поддержка. Значит, Лестер уже объявил Оттермана в розыск?

— Кроуфорда.

Гарри пробормотал, судя по интонации, что-то презрительное в адрес детектива.

— Он должен охотиться за Оттерманом.

— Полностью согласна. Но сержант Лестер говорил с Оттерманом сегодня утром. — Холли рассказала об их разговоре, и техасский рейнджер не поверил в невиновность Оттермана так же, как Холли.

— Он умеет гладко говорить, — сказал Гарри, — но я на это не куплюсь. У нас пока нет доказательств, но кусочки и фрагменты начинают складываться.

— Во что?

— Назову одно слово — Халкон. Кроуфорд должен об этом знать. Я звонил по новому номеру, но он не берет трубку.

Холли села на краешек стула и потерла лоб.

— Почему он не ответил?

— Есть множество причин.— Гарри пытался ее успокоить, но и сам был встревожен. — Если свяжешься с ним раньше меня, скажит, чтобы немедленно перезвонил мне или Сейшенсу.

— Да, конечно.

— И, на всякий случай… Я не хочу пугать, но если Оттерман подумает, что у тебя с Кроуфордом что-то есть, ты тоже можешь оказаться в опасности.

— Я позабочусь о себе.

— Действуй.

Когда она отключилась, Нил спросил:

— Ну? Что он сказал?

Она посмотрела на него с упреком.

— Что он чувствовал бы себя намного лучше, если бы у Кроуфорда была более надежная поддержка.

***

— Ты рушишь мою жизнь!

— Опусти пистолет.

Смитти сидел на корточках под столом, целясь в живот Кроуфорда.

— Я хочу убить тебя.

— Я тоже хочу тебя убить. — Кроуфорд потянулся за спину, нащупал выключатель и щелкнул, затем спокойно взвел курок револьвера. — Если я убью тебя, то уничтожу гнойник на теле общества. На моей стороне закон и порядок. Мне даже могут памятник поставить на городской площади. Если ты убьешь меня, то сядешь на электрический стул за убийство сотрудника правоохранительных органов. Это если доживешь, — продолжил он непринужденно, — в чем я сомневаюсь. Техасские рейнджеры не любят, когда убивают их коллег, но сутенеры и бутлегеры действительно выводят их из себя. Некоторые из этих парней, не задумываясь, перехватят тебя по дороге в суд и пристрелят «за попытку бегства». Это сэкономит государству расходы на электричество. В последний раз говорю, опусти пистолет.

Смитти всхлипнул и пистолет с грохотом упал на пол. Кроуфорд отшвырнул его подальше, наклонился, схватил Смитти за грудки, вытащил из-под стола и толкнул в кресло.

— У тебя и так дерьмовая жизнь, Смитти. Чем же я ее еще испортил?

— Налей мне джина.

— Не стоит.

— Пожалуйста. Меня трясет.

Он правда дрожал. Как лист на сильном ветру. А выглядел даже хуже, чем обычно. Волосы всклокочены, одежда растрепана. Только вчера Кроуфорд забирал Конрада из его стрип-клуба, а судя по Смитти, прошло пару лет. Как бы он ни провел ночь,она была долгой и мучительной.

Кроуфорд сжалился, потому, что у него не было времени. Смитти мог затянуть этот разговор надолго.

В стаканчике из пенопласта, стоявшем на столе, было на дюйм или больше кофейной гущи. Кроуфорд выплеснул содержимое на пол и наполнил дешевым джином (бутылка нашлась в шкафу с документами). Смитти сделал глоток, и Кроуфорд тут же забрал стакан.

— Пожалуйста, — заскулил Смитти. — Мне это нужно.

— А мне нужны ответы. Почему ты мне не перезвонил?

— Был занят.

— Ты не получишь свой джин, пока не расскажешь почему прятался здесь в темноте, с заряженным пистолетом, испуганный, как кролик? Ты прятался от меня?

— Нет.

— Тогда от кого?

— У тебя телефон звонит.

— Отвечу позже. Ты должен был добыть мне сведения об Оттермане.

— Я забыл. У меня были другие дела. Я не могу бросить все ради тебя. О, подожди, — сказал он, щелкнув пальцами. — Только вчера вечером я бросил все, чтобы сообщить, что твой папаша…

— Фотографировал.

— Хм? Это противоречит правилам клуба.

— Он снял, как Чак Оттерман встречался в твоем клубе с полицейским. Ныне покойным полицейским. — Смитти не выказал удивления. — Вижу, ты это уже знаешь

— И что? — он поерзал в кресле, поправил волосы и с тоской посмотрел на стаканчик джина. — Не могу вспомнить, где я об этом слышал. У тебя опять телефон звонит. Лучше ответь. Вдруг что-то важное.

Кроуфорд сбросил вызов.

— Когда я вчера пришел забрать Конрада, ты не упомянул, что Оттерман весь день был в «Tickled Pink» и встречался с людьми, один из которых теперь убит.

Смитти снова заерзал.

— У тебя пять секунд.

— Для чего?

— Чтобы рассказать все, что знаешь о Чаке Оттермане.

— Я ничего не знаю!

— Пять.

— Клянусь. Я... я вижу, как он разговаривает с самыми разными людьми. Я уже говорил тебе об этом.

— Четыре.

Смитти всхлипнул:

— Он убьет меня.

— От него ты прятался под столом? Ты в его черном списке?

— Нет! Я этого не говорил.

— Почему ты боишься Оттермана?

— Я не боюсь. Я пошутил.

— Три.

— Мне нужно выпить.

Кроуфорд передал ему стаканчик, но быстро забрал обратно.

— Почему ты боишься Оттермана?

Смитти снова всхлипнул.

— Он спрашивал о тебе.

Кроуфорд и бровью не повел, хоть и был удивлен.