Непримиримые разногласия - Сандра Браун

тоже так считаю, — сказала она. — И в отличие от тебя, я считаю, что Оттерман виновен.

— И фотография это подтверждает, — согласился Ньюджент.

— Заткнись, Мэтт, — огрызнулся Нил. — Это ничего не доказывает.

Холли не подала виду, что ей известно о фотографии. Она посмотрела на Нила и вопросительно подняла брови.

Сжав губы от недовольства, он пояснил:

— У Кроуфорда есть фотография, на которой Пэт Коннор разговаривает с Чаком Оттерманом. Он утверждает, что она была снята в местном стрип-клубе сегодня.

— Поэтому Кроуфорд и оставил свой мобильный, — догадался Ньюджент. — Чтобы у нас была эта фотография.

— Он оставил телефон, чтобы мы не могли его отследить, — резко одернул его Нил.

— А как мистер Оттерман объясняет этот разговор с убитым полицейским? — спросила Холли.

— Его нет в городе. Мы пытаемся его найти.

Она оглядела гостиную.

— Прости, но кажется тебя больше заботят поиски рейнджера Ханта.

— Потому что он сбежал. И даже если он невиновен, то опасен и безрассуден. Мне не следовало бы напоминать тебе об этом. Ты видела его в действии.

— Да, я видела, как он спасает и защищает других. Тебе не кажется, что ты видишь ситуацию в неверном свете? Может, личная неприязнь затуманило твое суждение?

— А может, гормоны затуманили твое?

Ньюджент сдавленно ойкнул, но Нил не обратил на него внимания: он по-прежнему в упор глядел на Холли.

— Думаю, судья, вы продолжаете защищать его, потому что он вас немного привлекает.

— Ошибаетесь, сержант. Я защищаю его, потому что верю, что он прав. И он действительно меня привлекает. Сильно привлекает. Пока я не отказалась от его дела об опеке, это было неэтично. Это, возможно, будет стоить мне работы. Появление в моей жизни Кроуфорда Ханта очень все запутало и усложнило. Однако все это не делает его убийцей. И при этом делает вас дураком из-за того, что вы преследуете его, а не преступника. — Она встала. — Это все или у вас еще есть вопросы?

***

Нил все еще кипел, когда Холли их провожала. Она проследила, как они уезжают, и только после этого обошла комнаты и, убедившись, что все в порядке, выключила свет и направилась в спальню. Там Холли позволила себе чуть расслабиться и прислониться лбом к прохладной стене.

Вдруг ее крепко охватили за талию и прошептали на ухо:

— Вот ты все и рассказала, судья.

 

Глава 29

Холли чувствовала, как возбужден мужчина позади нее. Но не испугалась. Она точно знала, кто это.

Кроуфорд просунул руки ей под топ, расстегнул лифчик, приподнял чашечки и обхватил грудь, лаская соски. Холли простонала и хныкнула, требуя большего.

Кроуфорд повернул ее к себе, избавил от топа с лифчиком, и припал ртом к груди. Холли обхватила его голову. Она не хотела, чтобы он останавливался, но его мокрая одежда раздражала обоих. Оторвавшись от нее, Кроуфорд сбросить ветровку, расстегнул несколько пуговиц рубашки и просто стянул через голову.

Холли не терпелось увидеть его, но он не осмеливалась включить свет. Зато она могла его чувствовать: уткнулась лицом в грудь, которая оказалась густо покрыта волосами, и провела языком по соску. Кроуфорд прошипел ругательство, быстро расстегивая пуговицы на ширинке.

Не дожидаясь, пока он закончит, Холии нырнула рукой в его джинсы, провела по жестким волосам и обхватила член. Кроуфорд опустил голову ей на плечо, и тяжело задышал.

Его член был невероятно твердым, а головка такой гладкой и налитой, словно вот-вот взорвется. Подушечкой большого пальца Холли собрала каплю спермы и растирала по кончику, пока Кроуфорд не убрал ее руку.

Он отнес ее на кровать, быстро снял оставшуюся одежду и встал на колени между ее бедрами.

Оба замерли. Нескольких мгновений их тяжелое, неровное дыхание было единственным звуком в комнате, а возможно и во всем мире.

Холли почувствовала руки Кроуфорда на своих икрах. Он нежно их сжал и двинулся дальше. Накрыл ладонями колени и развел в стороны, одновременно наклоняясь.

У Холли перехватило дыхание, когда теплое дыхание коснулось ее складочек. Несколько мгновений Кроуфорд ничего не делал. Просто дышал, а затем коснулся кончиком языка.

Холли резко втянула воздух. Она реагировала на каждое движение его губ и языка. Всякий раз, когда Кроуфорд отрывался от нее, чтобы нежно прикусить бедро или поцеловать холмик, она выгибалась и приподнимала попку.

Он ласкал ее везде, кроме того самого места, где ей хотелось больше всего. И только когда она простонала его имя, Кроуфорд наконец-то сделал то, чего она так желала. Он касался ее языком так мягко, так изысканно, что Холли стонала. Казалось, Кроуфорд интуитивно знал, как лучше всего довести ее до оргазма. Усилив нажим, он очерчивал языком круги по спирали, и вскоре Холли уже кричала от нахлынувшего удовольствия.

Кроуфорд приподнялся и одним сильным толчком оказался внутри нее, растягивая и наполняя. Он ловил ее затихающие крики ртом, а затем целовал мочки ушей, веки, губы, давая привыкнуть к себе.

Холли приоткрыла губы, и Кроуфорд скользнул между ними языком, одновременно начав двигать бедрами. Он входил и выходил из нее с захватывающими дух толчками, которые приближали ее к очередному оргазму. Когда Холли снова была на грани, Кроуфорд подхватил ее под попку, прижал к себе и сделал несколько быстрых толчков. На последнем он вошел так глубоко, как только мог, и кончил.

Они долго приходили в себя, а когда Кроуфорд собрался перелечь, Холли жалобно забормотала. Он остался, уткнулся ей в шею и сказал:

— Где ты научилась так трахаться? В юридической школе?

— Нет. Здесь, с тобой.

Она почувствовала, как он улыбается.

— В ту ночь, после стрельбы, помнишь, мы разговаривали в коридоре полицейского управления?

Она кивнула.

— Вот о чем я тогда мечтал, — он толкнулся в нее бедрами.

— Быть не может!

Он без раскаяния пожал плечами.

— Ты была так собрана. Так строго держалась. Все время, пока пытался завязать разговор, я думал: «Насколько она тугая внутри?». Мысли об этом сводили с ума.

— Ты ненавидел меня.

— Признаюсь. Но это не мешало мне тебя хотеть. — Он провел губами по ее губам. — Тогда я думал, что никогда это не узнаю.

— Кажется, это было миллион лет назад, а на самом деле прошло меньше недели. Я легко тебе сдалась.

Он скатился с нее и лег на спину.

— Это было нелегко, Холли. — он поднял голову и оглядел себя.