Охотники за пламенем - Хафса Файзал

Единственный человек, который был ей нужен, погиб по вине Принца Смерти.

Приложив весь свой вес к столкнувшимся мечам, Зафира надавила. Хотя Насир был сильнее, выше, шире, он всё же, пусть лишь на волос, скользнул назад. Принц был величайшим убийцей, не привыкшим к ответным атакам.

С новым рвением Зафира бросилась в бой.

– Как мило. – С тихим смехом Насир отразил удар.

Зафира споткнулась, оперлась рукой на грубый камень, чтобы восстановить равновесие. Зарычав, она вновь замахнулась, но Насир успел отразить атаку мечом. И от силы удара её зубы лязгнули друг о друга.

«Он не сдерживается».

Разве он не нуждается в ней?

Зафира сделала ложный выпад влево, однако Насир никак не отреагировал. Тогда она сделала ложный выпад вправо. Принц, предвидев её движение, с весёлым удивлением приподнял бровь. Альтаир усмехнулся. Шея Зафиры полыхала огнём.

Они снова скрестили клинки, и он наклонился ближе.

– Тебе известно, кто я. Сдавайся, Охотница, – пробормотал принц. Мрачный голос громом прошёл сквозь Зафиру.

Свой единственный шанс она заметила в тот момент, когда Насир приготовился к новому удару. Она была Охотницей из Деменхура. Быстрой. Точной. Опытной. Она могла соперничать с профессиональным убийцей.

Устремившись вперёд, девушка нырнула под руки хашашина. Его дыхание скользнуло вдоль её кожи, и Зафира, обвив сапогом его ногу, дёрнула её на себя. Насир качнулся назад, раздувая ноздри. Заметив торжество в её глазах, он зарычал, зажал её ноги между своими, а затем рухнул на спину с приглушённым стуком.

Вместе с Зафирой. Она упала сверху, выпустив из лёгких весь воздух.

Чтобы не свалиться на бок, она забросила руку ему на плечо. Их ноги превратились в спутанный клубок, погрязший в пушистом песке. Грудь Зафиры ненароком касалась его груди. Кольцо предательски осело на его сердце, то поднимаясь, то вновь опускаясь вместе с тяжёлым дыханием. Их лица оказались на расстоянии вздоха. Без спасительного плаща каждое прикосновение противника Зафира ощущала так остро, будто была полностью обнажена.

Сердце в груди отбивало бешеные ритмы.

– Ещё чуть-чуть – и мне придётся закрыть глаза, – громким шёпотом заметил Альтаир.

И принцу хватило наглости усмехнуться.

«Ложь», – твердил сбитый с толку разум, когда зияющее несчастье отразилось в глазах Насира. В глазах цвета мёртвого пламени и безжизненного камня…

– Давай, положи конец моим страданиям, – нежным голосом проговорил Насир. Холодные слова ласкали её кожу. Разве хашашин может быть нежным?

Только тогда Зафира осознала, что прижимает скимитар к его горлу, точно так же, как прижимала джамбию к горлу убитых зверей во время охоты.

Зафира глубже вжала лезвие в шею принца, наблюдая за дрожью гладкой колонны его горла. По золотистой коже хашашина пробежали мурашки, и у Зафиры возникло безумное желание погладить их пальцем. Прикоснуться к ним ртом.

Сглотнув, она стиснула зубы. Горло Дина никогда больше не сможет пульсировать жизнью. Из-за него. Из-за этого убийцы, что лежит сейчас под ней.

Деревья оазиса ждали затаив дыхание, однако внимание Зафиры сосредоточилось лишь на блестящем металле у горла принца.

«Нельзя уподобляться обидчикам», – сказал Дин, когда Зафира взяла на себя задачу бросить вызов желтозубому мальчику, который много лет назад во время игры в мяч сломал Дину нос.

Зафира смотрела в эти серые глаза, и пепел внутри них рассыпался под её взглядом. Она отвела лезвие.

На покрытом шрамами лице не отразилось ни тени удивления. Зафира с рычанием проглотила свой крик.

– Три правила. Wahid[41]: не прикасайся ко мне. Ithnayn[42]: не смотри на меня. Thalatha[43]: даже не думай обо мне.

Зафира поднялась, наслаждаясь тем, как Насир зашипел от боли, когда она впилась коленями в его ноги.

Он встал и издевательски отсалютовал, приложив два пальца ко лбу.

– Как пожелаешь.

Она пробежала глазами по зрителям, прежде чем придавить его ледяным взглядом.

– Если бы желания сбывались, ты был бы мёртв.

Насир по-прежнему ощущал на шее холодный поцелуй металла – точно призрак ожога.

Последний раз женщина или кто бы то ни было приставляли лезвие к горлу хашашина ещё во время тренировок. Но после того, как султанша убедилась, что сын в бою стал не чем иным, как призрачным шёпотом во мраке, никто более не мог к нему приблизиться. Вот только у Охотницы не было подготовки. Ярость овладела её сердцем, нарушив спокойствие принца. Она сбила его с ног, словно они были детьми на даамовом школьном дворе.

Пусть шея и чувствовала поцелуй металла, остальная его часть чувствовала жар стыда.

– Люблю, когда хороший бой заканчивается… другими вещами. – Альтаир ухмыльнулся, когда Охотница, не сказав ни слова, вернула скимитар.

– Что теперь? – поинтересовалась Кифа. Рукоять ножа плясала между костяшками пальцев; золотая манжета сияла, как путеводная звезда. – Нам тоже устроить дуэль?

– Нет уж. Больше никаких дуэлей. – Беньямин вздохнул, словно разгневанная мать.

Взгляд сафи скользил по окрестностям. Хотя время близилось к полудню, тьма продолжала неумолимо сгущаться.

– Да, прислушайтесь к нашему дорогому сафи. Если мы поубиваем друг друга, кого будем использовать в качестве приманки, когда появятся ифриты? – воскликнул Альтаир.

– Может быть, тебя? – предложила Охотница, поправляя одежду. Насир задумался, не почудился ли ему лёгкий намёк на румянец, проступивший на её лице. – Ты достаточно крупный, чтобы занять их на какое-то время.

С блеском в глазах Альтаир поправил тюрбан.

– Я достаточно крупный, чтобы занять на какое-то время не только ифритов.

Насир подавился. Кифа прыснула. Охотницу их реакция, казалось, сбила с толку. Сама невинность.

Беньямин, взглянув на Альтаира, всё-таки оставил замечание при себе.

– Пора в путь.

– Мы никуда не пойдём, сафи, – стальным голосом отрезала Охотница.

Беньямин обернулся.

– Ты говоришь так, будто я вредитель.

– Кто тебя знает, – пожала она плечами, и Кифа лающе рассмеялась.

Сафи одарил Зафиру скептическим взглядом.

– Твой народ склонялся бы передо мной.