Охотники за пламенем - Хафса Файзал

Принц даамовой Смерти прислонился к выступу на другом краю камня, скрестив ноги и руки. Голова его была поднята к небу; глаза закрыты. Ночью он не предпринял попыток убийства. Видимо, пока он лишь обдумывал свои коварные планы. Ему ничего не стоило проскользнуть в руины и быстро исчезнуть. Не раз Зафира замечала, как он, готовый к бою, осматривает джуму’а. Но потом взгляд принца останавливался на ней, и поза его вновь делалась расслабленной.

Зачем Принцу Смерти Зафира? Разве что для убийства.

Размяв плечи и отпив воды, Зафира вскарабкалась на выступ. Она прижала холодный металл кольца к губам и оглядела местность, подавляя горе, бурлящее в её горле.

Повсюду лежали руины. Огромные участки устилал песок. Дюны вздымались и опускались волнами. Охотница заметила большой оазис, который ещё вчера они видели с минарета, – зелёно-синее пятно, волнующееся под солнцем.

– Высмотрела что-то интересное? – спросил Беньямин.

Зафира спрыгнула, отряхнула руки. Песок прилип к ладоням.

Она никак не могла поверить, что встретила сафи.

«И убила одного из них», – кулаком в живот ударили воспоминания.

Беньямин улыбнулся её пристальному вниманию. Назвать его красивым было бы ложью. Он был поистине совершенен, со скульптурными чертами лица и безупречной золотой кожей, подчёркнутой изысканно подстриженной бородой. Тёмно-карие глаза окружала идеально нанесённая краска. Два золотых кольца, продетых сквозь верхнюю часть правого уха, сверкали в свете дня. Небеса милостивые, альдераминец, вероятно, всё утро проводил перед зеркалом.

– Недалеко отсюда есть оазис, – сказала Зафира, отводя глаза.

– Туда мы и отправимся, – кивнув, ответил сафи. – Знаешь, я никогда не думал, что Охотник Деменхура на самом деле – Охотница.

Зафира скривила рот.

– Наверное, трудно было заставить паука подобраться достаточно близко.

– О, у меня был паук рядом с тобой, Охотница. Но я недооценил верность твоих друзей.

От его слов у Зафиры перехватило дыхание. В Деменхуре был лишь один новичок, вошедший в её близкий круг. Лишь один человек, который мог бы раскрыть её личность, если бы сестра её сердца поделилась с ним знанием. Если бы Дин открыл секрет своему новому другу.

Миск.

Зафира не позволила Беньямину увидеть её разочарование.

– Вы и правда прошли по пути Зарамских Падших?

– Правда, – подтвердил сафи, глядя на неё. – Мне повезло, что со мной была Кифа.

Взгляд Зафиры упал на татуировку. Бронзовые чернила мерцали в раннем свете. Надпись, как она догадалась, была сделана на древнем сафаитском языке. Простое слово из двух букв. Сверху глаз обрамляла ha; снизу плавно закруглялась qaf. Двойной иджам[39] напоминал двух летящих птиц.

Haqq. «Истина» с древнего языка.

Своими тёмно-карими глазами и исключительной грацией сафи напоминал большую кошку. Он ускользнул прежде, чем Зафира успела задать больше вопросов. Плащ очертил контуры стройной фигуры.

Беньямин жестом пригласил остальных подойти. Глаза Зафиры вспыхнули, когда Насир тоже направился в их сторону, уверенной походкой, пружинящим шагом. Альтаир наклонил к нему голову и что-то прошептал, украдкой взглянув на Зафиру.

Что ж.

Да, они были сильнее её. Сильнее девушки, которая в темноте охотилась на кроликов и оленей. Даже мёртвые сафи сражались лучше неё.

Но у неё была цель. У неё были лук, джамбия и шанс.

Шанс, которого она не упустит.

Теперь Насир понял, почему султан хотел смерти Альтаира. Генерал был пауком Беньямина, но плёл собственную паутину секретов в Крепости Султана. Сколько же тайн до сих пор не открылось Насиру? Ему было известно лишь, что генерал аль-Бадави прибыл сюда, на Шарр, зная не только о том, что станет следующей жертвой Насира.

Принц нередко думал, что Охотница сбежит. Глаза её бессчетное количество раз устремлялись к каменным выступам, верхняя половина тела наклонялась к зазубренным вершинам. Её тело воевало с самим собой. Охотница частенько прикусывала губы, глубоко погружённая в мысли.

Она играла с кольцом на шее и натягивала его на бледный палец. Один раз, другой. Ледяные глаза то и дело зажмуривались от мучений.

– Я вижу, как ты пялишься, – пропел вчера себе под нос Альтаир.

Насир проигнорировал генерала. Его работа – замечать подобные вещи.

Принц убеждал себя, что следит за Охотницей, чтобы та не сбежала. Но даже когда инстинкт подсказывал, что она не помышляет о побеге, он всё равно обнаруживал, что ищет её глазами, изучает её. Охотницу.

Гордый изгиб плеч, бросающий вызов. Разрез рта и губы, красные от постоянных покусываний.

Словно услышав его мысли, Зафира подняла глаза. Взор скользнул мимо копья Кифы с золотым наконечником, мимо голых рук Альтаира, а затем остановился на нём. Она едва приподняла подбородок, и Насиру не потребовалось много времени, чтобы расшифровать этот лёгкий наклон. Проявление храбрости.

Тогда он понял, почему предпочитал компанию Альтаира. Почему взгляд его искал Зафиру. Потому что ни один из них не смотрел на него сквозь пелену страха. Никто из них не смотрел на него так, как смотрела вся остальная Аравия.

– Ну что, zumra[40]…

Крик вдалеке оборвал слова Беньямина. В нём не было ни отчаяния, ни тоски. Это был рёв ярости, обещающий месть. Напоминание об острове – его необъятности, инаковости. О том, что здесь, на Шарре, Насир стал добычей, а не угрозой.

Волосы на затылке поднялись дыбом.

– На Шарре осталось очень мало известных нам пустынных существ.

Альтаир хмыкнул:

– А я-то думал, что нет ничего более ужасающего, чем ворчание принца.

Насир проигнорировал его.

– Zumra? – переспросила Кифа.

– «Банда» на древнем языке, – перевёл Насир.

– Я училась в школе, shukrun, – отрезала она.

Натягивая наручи, Насир в который раз задумался, зачем он вообще утруждает себя разговорами.

– Я не отношусь ни к какой банде, – заявила Охотница. – Я работаю одна и буду продолжать…

– Доверься мне, Охотница, – мягко перебил Беньямин.

Что-то в её взгляде дрогнуло. Воспоминание. Память. Пальцы скользнули к кольцу, и Насир тотчас отвернулся.

– Мы все прибыли на остров по разным причинам, – продолжал сафи. – Тебе, Охотница, досталось письмо. Принцу и генералу – приказы. Мы с Кифой пришли к вам на помощь. Вам велели найти утраченный Джаварат, и вы, как мотыльки, что охотятся за пламенем, слепо тянетесь к миражу, чтобы разрушить многолетнее проклятие над нашими землями.