Охотник - Эндрю Мэйн

Черт возьми! Может, я совсем близко к тому, чтобы узнать, кто убийца, если предположить, что шрамы у Сары на спине тоже дело его рук.

А что за «машины»? Что она имела в виду?

Кроме старого пикапа, рядом с ее домом я никаких машин не заметил. Но я не заглядывал ни в амбар, ни в лес поблизости. Какая здесь связь?

Любопытство сводит меня с ума. Я должен туда вернуться.

* * *

Дождавшись сумерек и оставив «Эксплорер» на обочине на некотором расстоянии, я иду к ее дому пешком. Прохожу вдоль проволочной изгороди к задней части участка, не спуская глаз с дома – вдруг там загорится свет или кто-то покажется.

Я уговариваю себя, что прямо сейчас он не примчится; возможно, вообще не приедет. Зачем, если он считает, что я за ним охочусь. Но стоит признать, с моей стороны это скорее выражение желаемого, а не рациональное суждение.

Я прохожу мимо амбара, начинаю продираться сквозь густые заросли сорняка. Хочется включить фонарик, но это значило бы себя выдать.

Я уже не вижу собственные ботинки, когда добираюсь до леса. Наверное, было бы лучше вернуться сюда утром, при сером свете перед зарей, чем сейчас. Но у меня не хватило бы терпения столько ждать.

Лес представляет собой смесь высоких деревьев и разросшегося кустарника. Я ищу, где можно пролезть через кусты ежевики, когда натыкаюсь на подобие тропинки. Когда я оглядываюсь, дома уже не видно, поэтому я включаю фонарик.

Что-то тут же отражает его луч. Подойдя ближе, я вижу задний фонарь ржавого синего «Шевроле Ситейшн». Номерных знаков нет ни сзади, ни спереди. Через три метра я натыкаюсь на еще один автомобиль, «Дацун» – рыжий от ржавчины и снова без номеров.

Водя вокруг фонарем, я насчитываю еще восемь или девять машин. Всем не меньше тридцати лет от роду, все донельзя ржавые. Ни у одного из них нет номера. Я открываю дверцы некоторых из них и ищу в бардачках что-нибудь, что помогло бы их идентификации, но ничего не нахожу.

Странно.

Я делаю телефоном снимки и пытаюсь найти на них ВИН кода. С приборных панелей они удалены, с двигателей тоже.

Что же это за машины без опознавательных знаков? Уж не был ли старина Джек главарем банды угонщиков? Нет. Зачем оставлять ржаветь угнанный транспорт?

Тут до меня доходит, куда я забрел.

Проклятье! Вот дерьмо!

Нужно поскорее убраться отсюда.

Это не свалка. Это еще одно из его кладбищ.

Я должен выбраться отсюда. То, что было теорией, в мгновение ока стало реальностью. Загадочный приемный ребенок Лейнов мог быть одним из многих потенциальных подозреваемых, но машины говорят об обратном.

Элизабет говорила, что все пропавшие туристы в Кугар-Крик были приезжими и что их машины копились бы на стоянке. Они и копились. Здесь.

Я бегу через лес, огибая ржавые кучи, и пытаюсь найти дорогу, по которой я сюда забрался. Зацепившись о торчащую из земли железку, я падаю.

При падении я задеваю локтем боковое зеркало «Тойоты» и чувствую острую боль. На коже остаются кусочки стекла, а на дверце моя кровь. Твою мать! При попытке стереть кровь рукавом я ее только размазываю.

Я вижу, как наверху за деревьями зажигается свет. Плохо дело, она могла услышать меня.

К черту машину! Я обматываю курткой рану на руке и перехожу на бег.

Выбравшись из зарослей, я бегу вдоль забора обратно к дороге, производя много шума: под ногами сухая трава. Врезавшись в поленницу, я с грохотом ее обрушиваю.

Вдалеке хлопает дверь, и на краю двора зажигается свет.

– Я знаю, вы там! – кричит Джули Лейн и добавляет нечто, отчего у меня мороз пробегает по коже: – Погодите, пока он узнает! Просто погодите!

Я добираюсь до гравийной дороги: сгорбленный, ожидая свинцовый заряд в спину из дробовика. Дышать тяжело, всего трясет, в глазах начинает темнеть – похоже, я потерял больше крови, чем думал. Я приваливаюсь спиной к забору, делаю глубокий вдох и опасливо оглядываюсь через плечо. Миссис Лейн наблюдает за мной с крыльца.

Спотыкаясь, я иду дальше, держась вдоль забора, чтобы не упасть. Наконец она исчезает из виду. На самом деле это не важно – но для меня почему-то имеет значение. Я продолжаю идти, боясь, что сейчас оступлюсь и упаду.

Сам не знаю, как я умудряюсь добраться до своего «Эксплорера». Когда я открываю дверь, то вижу свою руку во включившемся в салоне свете, она вся в крови.

Больше всего мне хочется уехать из этого проклятого места, но я боюсь, что могу потерять сознание за рулем и врезаться в дерево. Так что о ране придется позаботиться прямо сейчас. Здоровой рукой я открываю крышку багажника и достаю аптечку.

Надо же было умудриться проткнуть себе вену! Нужно наложить жгут на локоть, чтобы остановить кровь.

Я вынимаю осколки из пореза и зажимаю рану. К счастью, вена не перерезана, всего лишь прокол, как при неудачном внутривенном уколе. Присев на бампер, я жду, пока тромбоциты свернутся и остановят кровотечение. Одновременно я внимательно слежу за дорогой.

На случай если мне срочно понадобится пустить в ход пистолет Гаса, я достаю его из-за ремня и кладу рядом. Единственная проблема в том, что я правша и эта рука на данный момент не работает.

Терпение, Тео, терпение.

Сердце бьется уже не так быстро, и кровь больше не течет по кончикам пальцев. Когда я перестаю сдавливать вену, небольшое кровотечение возобновляется, но я справляюсь с ним при помощи тугой повязки. Для верности мне необходима помощь двурукого врача: самому мне не определить, можно ли обойтись без швов.

* * *

Сорок минут спустя я сижу в приемном покое больницы Ферфакса и жду, когда меня позовут. Флуоресцентные лампы и запах антисептика странно успокаивают меня. Сейчас это единственное, что помогает мне расслабиться.

Повязка на руке ярко-красная, и кровь уже течет по руке. Надо бы предупредить дежурную, но я уверен, что могу потерять еще несколько литров крови, прежде чем наступит критическое состояние.

Сейчас онемевшая рука беспокоит меня меньше всего. Гораздо сильнее меня тревожит подтверждение моих подозрений.

Пока я сижу здесь, истекая кровью, я использую левую руку, чтобы искать в телефоне информацию о всех без вести пропавших в районе Кугар-Крик. Шесть машин, которые я нашел в лесу, той же марки, модели и цвета, что и машины пропавших.

Это он. Это действительно он.

Я пишу сообщение в полицию Ред-Хук с копией для доктора Мид. В сообщении адрес Лейн, список машин и объяснение связи с Сарой и с убийствами.

Эти сведения помогут им выяснить, кто там жил, и узнать его имя.

Я жму «отправить» и чувствую волну облегчения. Не исключено, что это эйфория, сопровождающая потерю сознания.