Ангелы и Демоны - Дэн Браун

В этом стеклянном кубе, думал он, можно найти историческиеотчеты, письма, произведения искусства, социально-политические данные,современный анализ последствий крестовых походов. Все в одном месте… Этопозволяет лучше понять тему. Блестящий подход.

— Но документ может иметь отношение ко многимтемам, — не скрывая скептицизма, сказала Виттория.

— Для этого существует система перекрестных отсылок иуказателей. — Лэнгдон показал на цветные пластиковые разделители,размещенные между документами. — Они указывают местонахождение всехвторостепенных материалов, имеющих какое-либо отношение к данной теме.

— Ясно, — сказала Виттория и, окинув взглядомогромный ангар архива, спросила: — Итак, профессор, где могут хранитьсядокументы, имеющие отношение к Галилею? Где нам их искать?

Это было произнесено столь воинственным тоном, что Лэнгдонпозволил себе улыбнуться. Ученый до сих пор не мог до конца поверить, чтооказался в архивах Ватикана. «Они где-то здесь, — подумал он. —Затаившись в темноте, они ждут нашего прихода».

— Следуйте за мной, — сказал Лэнгдон и двинулся попервому проходу между кубами, вглядываясь в таблички рубрикатора. —Помните, что я вам говорил о Пути просвещения и о том, к какому сложномуиспытанию прибегали иллюминаты, принимая в общество новых членов?

— Поиски клада, — ответила Виттория, шагая рядом сученым.

— После того как братство «Иллюминати» разместило вгороде вехи и указатели, оно должно было изыскать способ доложить научномусообществу о том, что этот путь действительно существует.

— Логично, — согласилась Виттория. — Впротивном случае никому не пришло бы в голову его искать.

— Да. Но даже зная в принципе о существовании Пути, онине имели понятия о том, где он начинается. Рим — огромный город.

— Согласна.

Лэнгдон перешел в другой проход и, не переставая говорить,продолжил изучение табличек.

— Примерно пятнадцать лет назад некоторые историки изСорбонны, так же как и я, обнаружили несколько писем иллюминатов, в которыхсодержались упоминания о segno.

— О знаке? О том, что Путь просвещения существует, и оместе, где он берет начало?

— Именно. С тех пор некоторые из тех, кто изучаетисторию ордена, включая меня, нашли и другие ссылки на segno. Согласно некойтеории, ключ к поиску начала Пути есть, и Галилей изыскал такой способ сообщитьо нем коллегам-ученым, что Ватикан так ничего и не узнал.

— Ну и где же находится этот ключ?

— Мы до конца не уверены, но скорее всего указание нато, где его искать, появилось в одном из печатных изданий. Галилей за долгиегоды опубликовал множество книг и научных бюллетеней.

— И их, вне всякого сомнения, внимательно изучалВатикан. Разве это не опасно?

— Согласен, что опасно. Тем не менее информация о segnoполучила распространение.

— И никто из врагов иллюминатов эту информацию так и несмог расшифровать?

— Не смог. Любопытно, что, где бы ни упоминался знак,будь то в дневниках масонов, письмах иллюминатов или в старинных научныхжурналах, речь шла преимущественно о цифрах.

— 666?

— Нет, — улыбнулся Лэнгдон. — Там говорится очисле 503.

— И что же оно должно означать?

— Никто из исследователей так и не смог дать внятногообъяснения. Я, зачарованный этими цифрами, крутил их так и сяк, пытаясьопределить, что может означать число 503. Я примерял его к науке, именуемой«нумерология», сверял с географическими картами, широтой и долготой… —Лэнгдон, продолжая говорить, дошел до конца прохода и свернул за угол. —Единственным ключом к пониманию, как мне казалось, могло быть то, что числоначиналось с цифры 5 — одной из священных цифр сообщества «Иллюминати».

— Сдается мне, что недавно вы догадались о ее значении.Поэтому мы здесь?

— Верно, — ответил Лэнгдон, испытывая редкое и насей раз вполне законное чувство гордости за свое открытие. — Вы что-нибудьслышали о книге Галилея под названием «Диалог»?

— Естественно. Ученые считают эту работу великолепнымобразчиком измены научным принципам. Тем она и знаменита.

Сам Лэнгдон ни за что не стал бы употреблять слово «измена»,но он прекрасно понимал, что хотела сказать Виттория. В самом начале 30-х годовXVII столетия Галилей хотел опубликовать труд о гелиоцентрической моделиСолнечной системы, предложенной Коперником. Но Ватикан не разрешил выход книги,требуя, чтобы автор включил в нее столь же убедительные доказательстваистинности принятой церковью геоцентрической модели. Эту модель Галилей считалабсолютно неверной, но выбора у него не было, и он выполнил требованиецерковников, написав книгу, в которой истинной и ложной моделям Солнечнойсистемы было уделено одинаковое внимание.

— Вам должно быть известно и то, что, несмотря на этоткомпромисс, «Диалог» был признан ересью и Ватикан поместил ученого под домашнийарест.

— Ни одно доброе дело, как известно, не остаетсябезнаказанным.

— Верно, — улыбнулся Лэнгдон. — Но Галилейбыл человеком упорным. Сидя дома под арестом, он тайно создал еще один, гораздоменее известный труд, который ученые частенько путают с «Диалогом». Эта книганазывается «Discorsi», что в данном случае означает «Трактат».

— Я слышала о ней, — кивнула Виттория. — Ееполное название — «Трактат о приливах».

Лэнгдон даже остановился, настолько поразило его то, чтодевушка знакома с малоизвестной публикацией о движении планет и его влиянии наморские приливы.

— Хочу сообщить вам, — увидев его изумление,сказала Виттория, — что вы, беседуя со мной, имеете дело с экспертом пофизике моря. И кроме того, мой отец боготворил Галилея.

Лэнгдон рассмеялся. Однако искали они вовсе не этот трактат.Лэнгдон сказал, что Галилей, находясь под домашним арестом, написал не только«Трактат». Историки считают, что за это время из-под его пера вышла и небольшаяброшюра под названием «Диаграмма».

— Полностью труд называется «Diagramma dellaVerita», — уточнил Лэнгдон. — «Диаграмма истины».

— Никогда о ней не слышала.