Я живу в этом теле - Юрий Никитин

Одни говорят, что эти некие мудрые люди правят оттуда всеммиром. Называют даже Семерых Тайных, другие говорят о таинственной девятке, нобольшинство уверяет, что в Шамбале живут монахи, что овладели секретомбессмертия. Они не хотят нести его в мир, ибо это значит остановить прогресс. Атак незаметно и потихоньку подталкивают племена и народы, через третьих людейзапускают в обращение новые идеи, учения, даже подсказывают изобретения, чтомогут постепенно изменить лик планеты, а род людской приподнять еще выше,привести к бессмертию…

Конечно же, сердце лихорадочнее всего застучало именно отупоминания о бессмертных монахах. Современная наука скучно бубнит, что еслибессмертие и возможно, то пока что к нему нет даже далеких путей. Современнаямедицина лечит болезни, да и то не все, но не в состоянии даже на час продлитьжизнь человека. Самое большее, что может сделать вся мощь науки имедицины, – это сказать, как не сокращать жизнь.

Однако все молодые, и мой разумоноситель в том числе,почему-то уверены, что при их жизни обязательно будет изобретено бессмертие.Полное и абсолютное. В пилюлях ли, с помощью компов или лазерной хирургией, ноэто будет достигнуто… если не для всех, то для меня, самого лучшего,обязательно. Все остальные умрут, но я – нет!

И так думает каждый из семи миллиардов человек, населяющихземлю. Все умрут, а вот он – нет. С ним такое не случится. Все умрут, всехпохоронят, засыплют землей, их тела сожрут черви… или сожгут, а потом забудут,занятые своими повседневными делами, а вот он, единственный и неповторимый,останется жить вечно.

– Черта с два, – сказал я дрожащим голосом. –Ни фига вам не обломится! Это я стану этим бессмертным. Только я. А всеостальное человечество – в небытие…

Но голос мой дрожал не зря. В отличие от других я знал, чтоникто из нас, из всех этих семи миллиардов – не получит.

Я в лихорадочном нетерпении скроллировал файлы, заглядывал,некоторые сбрасывал на диск, текстовые копируются быстро, просматривал нарусском и английском, злился на невероятный выверт обитателей планеты, что вдурацкие походы на байдарках едут в отпуск тысячами, а за год в горы Тибетаотправляется одна-две экспедиции. Если же взять только те, что конкретно шли напоиски таинственной Шамбалы, то и вовсе их было не больше десятка за всюобозримую историю!

Дико, но на Северный полюс или Южный, где уж точно ничегонет и быть не могло, снаряжалось экспедиций больше! Да и альпинисты не устаютподниматься на вершину Эвереста только для того, чтобы вляпаться в застывшеедерьмо предшественников. Если бы их энергию да на поиски этих бессмертных…

В глазах буквы начали расплываться, к чтению с экранаперейдут еще не скоро. Пока я тер усталые глаза, боковым зрением увидел, как наподоконник выбежал муравей, пошевелил сяжками. Я привычно положил кусочексахара и капнул сверху воду. Муравей быстро припал жвалами. Брюшко раздувалосьна глазах. Наконец отлепился с явной неохотой, умчался, а через пару минутприбежал еще один, потом еще, а затем принеслась целая ватага.

Понятно, первых двух он завербовал по дороге, объяснив наязыке сяжек, где и что лежит, а остальных прислал уже из муравейника, которыйгде-то в пустотах бетонных стен, а то и вовсе глубоко в земле.

Счастливые, вот уж у кого нет страха смерти! И все потому,что каждый муравей в отдельности – не существо. Существо – этоогромный муравейник, постоянно обновляющийся. Каждый муравей – что-товроде капли крови или одной нервной клетки в моем теле.

Правда, это мудрое решение первыми нашли не муравьи, адревние тараканы, названные ныне термитами. Стали жить обществом, что позволилоим перейти к узкой специализации, тем самый создав высокую цивилизацию, далекоопережающую уровень муравьев или вовсе примитивных пчел.

Муравьи, к примеру, занимаются скотоводством, селекциейскота, сохраняют свой скот зимой в темных подземных убежищах, весной выгоняютна новые выпасы, предварительно разведав местность и выбрав лучшие участки.Муравьи знают ирригацию… Создать технологическую цивилизацию и посылать кораблив космос помешали только размеры, ибо их мозг величиной всего лишь в нескольконервных клеток!

Понятно, самую высочайшую цивилизацию, выше человеческой,могли бы создать слоны или бегемоты, но и для них помеха – размеры. Чтобыпрокормиться, слону надо объесть молодых деревьев за сутки чуть ли не нагектаре. Стаду нужно еще больше, потому постоянно кочуют в поисках новойжратвы. Да и то стадо не может быть очень большим, всем еды не хватит.К тому же жрут только листья… Две причины мешают: узкий выбор еды иразмеры.

Тиграм или львам, скажем, размеры не так мешают, но опять же– кроме мяса, ничего в рот не берут, а это тоже не позволит создать стаю хотябы в пару сотен голов, что переросло бы в племя…

Человек – самый удачный вариант, ибо размер как разсредний, а жрет все, что в рот попадет. Не только все растительное и всемясное, но и рыбу, насекомых, мед, змей, ящериц, черепах… Это позволилосоздавать огромные племена, устойчивые объединения, а при любом скопленииобнаруживается, что один лучше охотится, а другой обтесывает каменные топорыдля охоты.

Когда я снова перевел взгляд на экран, голову распиралтуман. Мысли ворочались тяжелые и бесформенные. О чем я только что думал? Черт,вылетело из головы… Да и вообще, вроде бы думал об одном, потом перескочил надругое, а потом и вовсе… Хорошо хоть не на самок… Мой мозг млекопитающего всееще слишком подчинен жизненному циклу этого примитивного тела. И если бы сейчасв гениталиях не было пусто, как в ограбленной могиле, мозг обосновал бы ипривел неопровержимые доводы за то, что надо пойти к ближайшей самке, гденахлынет это самое мощное и сладостное чувство.

В щель между шторами холодно и жутко просвечивали звезды. Япостарался не представлять, сколько до них километров, мозг моегоразумоносителя отказывается воспринимать такие цифры, хотел было сделать ещекофе, но взглянул на часы…

– В ванну, – сказал себе вслух, – и спать!Иначе…

Я не сказал, что будет, если «иначе», но то, что я уже исейчас на грани, это бесспорно. Адназначна, как говорят наши депутаты.

Лежа в ванной, пока набиралась вода, рассматривал свое тело.Свою ногу, такую нежную, похожую на куриную ляжку, которую так вкусно есть.Кстати, мою ногу тоже вкусно бы есть, такое же сочное тело, где так мало тугихжил….

Я так ясно представил, как мои зубы вонзаются в мою же ногу,что бешено лягнул, ушиб косточкой о край ванны. Брызги полетели на кафельныестены и пол. Сердце бешено колотилось.

Уже со страхом осмотрел свои руки, ноги, белый нежный живот.Все такое же, как у той курицы, что ел совсем недавно. Которую просто пожирал.Сочное, ухоженное, витаминизированное. Кто-то его ел бы с тем же аппетитом. Исами бы люди ели друг друга, если бы не запреты религиозного или чего-топодобного толка. Запреты сегодняшнего дня, а совсем недавно ели преспокойно. ВАфрике, говорят, и сейчас едят.