Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми - Тайный адвокат

ЮРИДИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ – ЭТО НЕ ВЫГОДА, НЕ ГОСУДАРСТВЕННАЯ СУБСИДИЯ ДЛЯ СДЕЛКИ МЕЖДУ НЕНАВИСТНЫМ ЧУЖАКОМ И ГОСУДАРСТВОМ; ЭТО НЕ РОСКОШЬ, ПРЕДНАЗНАЧЕННАЯ ТОЛЬКО ДЛЯ ЛЮДЕЙ С ПОЛНОСТЬЮ ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ.

Это гарантия – цена которой разделяется между всеми нами – доступа к правосудию для каждого из нас, что бы мы ни сделали и какими бы непопулярными мы в результате своих действий ни стали, а также того, чтобы сердце нашей демократии и дальше продолжало биться.

Что же насчет тех иммиграционных дел, по которым проходят террористы и педофилы? Они важны. Они важны, потому что, возвращаясь к словам лорда Рида, независимо от того, грешники эти люди или святые, закон применяется, и государство должно быть уверено, что закон применяется. Если не будет средств, с помощью которых государству можно будет эффективно противостоять или привлекать его к ответственности за то, как оно (государство) работает с иммиграционным законодательством, мы быстро окажемся на территории скандала Windrush, с необоснованными депортациями и бесконтрольным нарушением закона. Если, как сказал депутат Европарламента от Партии независимости Соединенного Королевства, процитированный в статье Daily Express «Депортация террористов», «террористы отказались быть частью системы» и политики сами решают, к кому применять закон, верховенство закона нарушается. Те же рассуждения применимы и к заключенным: закон не перестает действовать из-за тяжести их преступлений. Государство по-прежнему обязано уважать права людей, находящихся в его ведении. Если, не дай бог, мы или кто-то из наших близких окажемся в тюрьме, нам хотелось бы быть уверенными, что закон будет продолжать работать. Что наши ошибки, какими бы серьезными они ни были, не объявят нас вне закона, отдав на милость капризной толпы.

Уголовные дела – они тоже важны. Мы должны делать все возможное, чтобы виновные получали по заслугам, а у тех, кого преследует государственная машина и высококомпетентный, юридически грамотный прокурор, были свои, не менее компетентные юридические представители, защищающие их интересы. Если обвинения столь серьезны, как сексуальное насилие над детьми, тем более необходимо обеспечить справедливое судебное разбирательство, чтобы в случае вынесения обвинительного приговора мы могли быть уверены, что справедливость восторжествовала.

ЕСЛИ ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО ВАС, ЧИТАЮЩЕГО ЭТУ КНИГУ В ПОЕЗДЕ, ЕДУЩЕГО ПО СВОИМ ДЕЛАМ, ВСЕ ЭТО НИКАК НЕ КАСАЕТСЯ, ТО ЗНАЙТЕ – ВАС В ЛЮБОЙ МОМЕНТ МОГУТ ОБВИНИТЬ В ПРЕСТУПЛЕНИИ, КОТОРОГО ВЫ НЕ СОВЕРШАЛИ.

Апелляционные жалобы по уголовным делам пестрят судебными ошибками, когда невинные мужчины и женщины теряли годы своей жизни из-за того, что государство ошибочно посчитало их виновными. От этого никто не застрахован. И если бы это случилось с вами, то вам бы хотелось, чтобы суд над вами был безукоризненно справедливым. И вы, я полагаю, не потерпели бы разговоров о том, что вам следует отказать в юридической помощи из-за безнравственности вменяемого вам преступления.

О чем неизменно умалчивают, рассказывая нам о юридической помощи в прессе, так это о практической пользе от юридических консультаций и юридического представительства. Хорошие и честные адвокаты – а есть, конечно, и мошенники, но с ними следует разбираться отдельно – будут давать разумные советы и выступать в роли «привратника», сдерживающего необоснованные иски и предостерегая от той или иной риторики в суде (26). Несмотря на то что дело «Джарндисы против Джарндисов»[96] все еще волнует воображение юристов, занимающихся судебными процессами, на самом деле в любом судебном разбирательстве все только выигрывают в случае наличия юридического представительства у обеих сторон. Часто можно услышать, что юридическая помощь экономит налогоплательщику шесть фунтов на каждый потраченный фунт, и хотя по факту эти расчеты куда сложнее (27), практика показывает, что отсутствие адвоката значительно увеличивает продолжительность и стоимость судебного разбирательства, подобно тому, как человек, впервые взявший в руки скальпель, потратил бы куда больше времени и пролил куда больше крови, попытавшись самостоятельно удалить желчный пузырь, чем если бы за дело взялся квалифицированный специалист. Если учесть, что многие люди, использующие юридическую помощь при подаче исков, относятся к наиболее уязвимым слоям общества, включая людей малообразованных и испытывающих трудности с обучением, то становится понятно, что барьеры, воздвигаемые путем принуждения их к самостоятельному представлению своих интересов в суде, могут оказаться непреодолимыми.

Кроме того, юридическое представительство зачастую необходимо для защиты достоинства участников процесса, особенно в уголовном судопроизводстве. Оно гарантирует, что свидетели будут допрошены компетентно и надлежащим образом кем-то, кто знает, что делает, а не будут часами отвечать на неуместные, беспорядочные вопросы не представленного адвокатом обвиняемого. Это гарантирует, что жертвам серьезных, ломающих жизни преступлений не придется сталкиваться в суде со своими обидчиками. Когда газета Mirror заявляет, что юридическая помощь, потраченная на защиту Телфордской банды педофилов, должна была быть выплачена каким-то образом их жертвам (28), она игнорирует тот факт, что без справедливого судебного разбирательства, которое обеспечило юридическое представительство обвиняемых, жертвы вообще не добились бы никакого правосудия.

Посмотрите, сколько стоит юридическая помощь

Примерно в 2010 году у Министерства юстиции появился новый слоган: «Самая дорогая система юридической помощи в мире». Ни один выпуск новостей или дебаты в палате общин не обходились без того, чтобы министр или представитель Минюста торжественно не напомнили общественности, что при ежегодных затратах в 2,2 миллиарда фунтов стерлингов в Англии и Уэльсе действует либо «самая дорогая», либо «самая щедрая» (29) система юридической помощи.

Считалась она такой в мире (30) или в Европе (31), зависело от конкретного оратора, однако суть была ясна: юридическая помощь в нашей стране была «непосильно дорогой» (32), юридические фирмы «гребли миллионы за юридическую помощь» (33) и в эпоху национальной экономии было необходимо добиться значительного сокращения расходов. А именно на 350 миллионов фунтов стерлингов в год (34). Как сказал Daily Mail Крис Грейлинг, сменивший Кена Кларка на посту министра юстиции в 2012 году и ускоривший процесс сокращения расходов на юридическую помощь, объявленный его предшественником: «При стоимости около 2 миллиардов фунтов стерлингов в год у нас одна из самых дорогих систем юридической помощи в мире. В период серьезных финансовых проблем, которые испытывают предприятия и домохозяйства по всей стране, правовой сектор не может быть исключен из наших обязательств по обеспечению наилучшего соотношения цены и качества для налогоплательщика» (35).

Это разумное на первый взгляд мнение было высказано в период, когда, как ее однажды назвал Тони Блэр, «кормушка» юридической помощи (36) в виде миллионов фунтов, выплачиваемых «адвокатам-толстосумам» (37), была постоянной мишенью критики всех видов СМИ. Это мнение сохранилось и после введенных в 2012 году ограничений, и его придерживалось