Селянин - Altupi

днём я выспался, могу вас хоть всю ночь катать, куда скажешь. Егор, соглашайся! Всего один раз. Без извращений. Поедем? Я только за ключами сбегаю и всё.

Егор колебался. А потом сдался, посмотрел на часы в вынутом из кармана телефоне, и побеждённо кивнул.

— Поехали.

— Спасибо, — сказал Кирилл. Первый раз поблагодарил даже не за секс, а за простое обещание секса, которое благородный селянин, конечно, сдержит. Ему стало радостно-радостно, хоть прыгай до небес: секс, и сейчас несколько часов поездки! Калякин побежал в дом за ключами и документами, а заодно обулся нормально.

32

Дорожное покрытие однозначно было хреновым, в этом Егор не соврал, только Кирилл и не думал жаловаться. Он гнал, где успевая заметить и объехать колдобины, где не успевая. Машину трясло и кидало из стороны в сторону, благо встречных почти не попадалось. Стрелка спидометра взлетала до ста десяти, на что навигатор укоризненно пищал. Егор сидел рядом, сосредоточенно вглядываясь в темноту, погрузившись в свои думы. Иногда, при особо резких виляниях и торможении, упирался ладонью в переднюю панель.

— Тут есть подушки безопасности, если что, — сказал Калякин. Ему очень хотелось говорить с Егором, однако он боялся снова ляпнуть что-нибудь не то. Тема машины ему тоже не очень нравилась: если раньше тянуло хвалиться новенькой иномаркой, то теперь было стыдно иметь купленную за родительские бабки тачку.

Рахманов естественно промолчал. Лишь вежливо тряхнул копной густых волос, подтверждая, что услышал его слова. Блять.

Проехали ещё три километра под негромкую музыку по радио.

— Сколько лет твоему брату? — не выдержал тишины между ними Кирилл, как ни призывал себя к терпению. Близость Егора, их перемирие, будоражили.

— Двенадцать.

— Его Андреем зовут?

— Да.

— А что там в лагере случилось? Как он руку сломал? Воспитатели не доглядели?

— Упал с лестницы на спортивной площадке. В шесть часов ещё, а мне только сейчас сообщили.

— Козлы, — поддержал Кирилл, а его пассажир опять замолчал и замкнулся в своих мыслях. Конечно, переживал за брата, которому заменял отца. Хорошо, наверно, жить в семье, где все друг за друга беспокоятся, заботятся, стеной стоят.

Кирилл поглядывал на Егора сквозь темноту, от чего пропускал некоторые ямы, машина прыгала, задевала днищем. Расстояние съедалось невероятно быстро, поэтому Калякин вообще не хотел смотреть на дорогу, а только на своего возлюбленного. Думал, что бы ещё сказать или спросить, чтобы прервать молчание. И наконец придумал. С этого надо было и начинать.

— Всё будет хорошо. Рука заживёт. Переломы быстро у маленьких срастаются.

— Я знаю, спасибо, — ответил Егор, и лицо его чуть разгладилось. А у Кирилла посветлело на душе оттого, что он смог хоть разбавить его тревогу. Но внезапно он подумал о вещи, которую сам всю дорогу культивировал, но в отношении Егора не применял. Вдруг Егор сейчас о сексе с ним переживает, а не из-за брата с ума сходит? Как бы ни терзали угрызения совести, отказываться от намеченного Кирилл не собирался.

Они въехали в посёлок городского типа. Маленькая районная больница располагалась на окраине посреди частной застройки. За решётчатым забором меж деревьев, высоченных поскрипывающих тополей, виднелись серые кирпичные здания разной этажности. Свет горел лишь в нескольких окнах, возможно, в вестибюлях, ординаторских, санузлах да палатах тяжёлых пациентов. На улице не было ни души, два фонаря на территории медучреждения зловеще мерцали с разными интервалами.

Егор окинул эту картину тяжёлым взглядом и отщёлкнул ремень безопасности.

— Кирилл, я не знаю, сколько времени потребуется…

— Давай я пойду с тобой?

— Нет, — Егор покачал головой, всё так же глядя на тёмный архипелаг больницы. Потом открыл дверцу, опустил ногу.

— Ты бывал здесь раньше?

— Нет, — Егор вылез из салона, Кирилл поспешно сделал то же самое, опёрся предплечьями о крышу.

— Тогда, может, мне лучше пойти с тобой? Я могу пригодиться. Имя моего отца-депутата может подействовать, если что.

Егор махнул головой:

— Не надо.

— Ладно, — Кирилл заставил себя не настаивать. — Но позвони мне, если понадоблюсь, хорошо? Сохранился мой номер?

— Да.

Егор глубоко вдохнул, обводя глазами тёмные здания, и свернул с обочины на тротуар, с него прошёл в открытые ворота больницы, скоро его силуэт растворился в отбрасываемых деревьями тенях.

— Я буду ждать, сколько влезет, — сказал Кирилл тихо, больше самому себе, чем ушедшему парню, — можешь не волноваться.

Он повернулся, прислонился спиной к кузову, от нечего делать разглядывая незнакомый посёлок. Интересного и примечательного в нём не было: неширокая прямая улица, приземистые частные дома полускрытые деревьями, кустами и темнотой, три или четыре фонаря на всё видимое расстояние, разбитая дорога со слоем пыли, похожий на ларёк магазинчик «Продукты», над дверями которого горела лампочка. Люди живут и в таком захолустье, не все же едут в большие города, а если бы ехали, то страна состояла бы только из мегаполисов.

Стало зябко. Кирилл отвлекся от тоскливого созерцания провинциального пейзажа и сел в машину. Закрывая дверь, он отметил радующий факт — здесь не водились комары, ну или они уже спали. Он пока спать не хотел, мысленно похвалил себя за дневной сон. А ещё его мысли возвращались к невероятному грядущему событию — сексу с Егором: каким он будет? Кирилл очень хотел сделать его фантастическим, таким, чтобы Егор захотел повторения. Правда, по принуждению доставить удовольствие вряд ли получится, это плохо.

Всю дорогу предвкушение будоражило, разливаясь тёплой истомой внизу живота, теперь у Кирилла встал, и он запустил руку в бельё и крепко сжал член. Глухой стон вырвался из горла. Калякин сильнее раздвинул колени, сполз на сиденье и провёл по стволу ещё. Он не собирался доводить себя до конца и спускать в кулак — только немного снять напряжение. Завтра вечером они с членом получат желаемое, о котором грезили несколько последних недель. Он переспит с Егором, с парнем — сейчас Кириллу эта мысль не казалась противоестественной и противной до блевоты. Наоборот, он был одержим этой мыслью, она каплями смазки выступала на чувствительной коже головки… на хуй Кипр!..

Сквозь заложившее уши наслаждение дрочки, Кирилл услышал голоса и открыл глаза. Из ворот выходили братья Рахмановы. Калякин жадно впился в младшего взглядом. Мальчик доходил Егору до плеча, был таким же тонким и черноволосым, только коротко стриженным. Он был одет в тёмные спортивки и футболку. Загипсованная правая рука висела на верёвке из бинта. Егор нёс в руках пакет, скорее всего, с вещами брата.

— …помогать тебе левой рукой, — пообещал Андрей и засмеялся. — Одной левой, прикольно, да, Егор?

Кирилл молниеносно вытянул руку из штанов и сел нормально, поправил ширинку.

— Прикольно, — согласился Егор, и в его голосе Кириллу послышалась огромная