Дубль два - Олег Дмитриев

кольцо, открыл. В нос тут же пахну́ло старым воздухом. Не сырым, не пыльным или таким, какой обычно называют странным словом «спёртый». Показалось, что я чуял возраст того, чем дышал. Он был не шокирующим, как у Хранителя или, тем более, Древа, но тоже вполне уважаемым. Наверное, потому, что избушка, которой навскидку было никак не меньше пары сотен лет, стояла на месте постройки более древней. И потому, что вряд ли кому-то пришло на ум копать новый погреб, если был вполне пригодный старый.

Найдя в телефоне фонарик, я разглядел ступеньки приставной лестницы. Выглядела она так, будто её выстругала и сколотила тупым топором лично баба Яга в исполнении Георгия Милляра. И я бы не удивился, если бы навстречу мне прозвучало высоким треснутым голосом: «Фу-фу-фу, русским духом пахнет!». Но погреб промолчал. Пока.

В старых деревенских домах под полом обычно пыльно и темно. Тут было иначе. Почему-то неожиданно пахло смолой и лесом. Под ногами чересчур мягко проминалась земля. И, лишь присмотревшись, я понял, что поверх земляного пола лежал толстый слой хвоинок, бледно-жёлтых. Короткие еловые выглядели совсем обычно, кроме цвета. Сосновые казались тоньше и чуть загибались, начиная от середины каждой иголки. Выглядело это непривычно.

— От печки дальний угол, — раздался в голове голос Хранителя, — там кольцо. Открытым долго не держи.

Пригибаясь под лагами, на которых лежали плахи половиц, сделанные из половин брёвен диаметром, наверное, сантиметров тридцать, прошёл в нужном направлении. Отмечая краем глаза в глубокой, густой, будто бы клубившейся вокруг темноте, которую робко тревожил светящийся диодик телефона, какие-то странные не то ходы, не то отнорки в каждой из четырёх земляных стен. Видимо, под этой избушкой было много тайн.

В нужном углу нашлось обещанное колечко. С мою голову размером, из железного прута в два пальца толщиной. Старинная вещь, на века делалась. Кованая, судя по всему. Сметя ладонями слой хвои в стороны, подцепил его, поднатужился и поднял крышку. Круглую, больше метра диаметром. Вниз вёл сруб, вроде колодезного, из, кажется, еловых брёвен. По крайней мере, белые, давно засохшие потёки смолы позволяли это предположить. Если это была именно смола, конечно. На одной из стенок виднелись скобы, вбитые прямо в брёвна. На первом венце, в вырубленном под размер крышки углублении, лежал слой мха, спресованный до каменной твёрдости. И размер брёвен был серьезнее, чем у плах, из которых собирали пол.

Взяв телефон в левую руку, начал спускаться, внимательно глядя под ноги. После этих реанимационных процедур и разговоров про митохондрии, там, внизу этой шахты, меня могло ждать абсолютно всё, что угодно. Но оказалось, что это был просто ледник. Три других стены, кроме той, в которую были вколочены ступени, расходились в разные стороны, образуя подобие странной пирамиды. И холодина в ней стояла — зуб на зуб не попадал.

Не вставая на ледяной пол, площадью где-то два на два метра, огляделся. Нижняя, видимая мне, скоба, наполовину вмороженная в серовато-белый лёд, наверняка не была последней. И не хотелось даже думать, сколько их ещё уходило вниз, и сколько надо было потратить времени и сил, чтобы набить сюда снегу и пролить его водой. Да уж, раньше многие вещи были значительно сложнее. Хотя, с другой стороны, многие — наоборот, сильно проще.

На льду лежал кусок жёлтого сливочного масла размером с блок пенобетона. Охапкой дров небрежно рассыпаны, кажется, палки колбасы или ещё чего-то мясного. Для такого большого холодильника — как-то очень небогато. Хотя, Сергий вряд ли планировал пировать в ближайшее время. И гостей не ждал. А мы вот припёрлись.

Выбрался наверх и плотно закрыл крышку, расстелив поверх неё хвою ровным слоем. Правая рука, намороженная о ступеньки, слушалась неохотно. Радовало то, что холодильник нашёлся. Смущало то, что класть в него пока особо было нечего — лазить туда-сюда за одной курицей не улыбалось вовсе. Надо было поразмышлять на этот счёт повдумчивее. Мы совершенно точно никуда отсюда не сдвинемся, пока не поставим на ноги деда. И пока он не пропарит в бане Алиску. Отвар — отваром, но гарантии того, что все споры из неё вышли в подвальном ателье Шарукана, не было. И то, что Пятна я больше не видел, ни о чём не говорило. Как поведал Мастер, одно крошечное семечко могло храниться в «режиме ожидания» сотни лет. И только потом, в подходящий момент, за несколько минут развернуться в заметный для Хранителей и Странников чёрный клубок.

Закрывая люк в погреб, подумалось о том, что эти новые знания как-то совершенно спокойно воспринимались теперь. Подлинная история Земли, о которой знали единицы, истинные причины войн и других событий глобального масштаба, как, впрочем, и говорящие деревья, будто стали неотъемлемыми и привычными элементами картины мира. Новой картины очень-очень старого мира.

Глава 18

Ведьмино озеро

Вчера на закате ходил в амбар, кормить Дерево. Точнее, его и странную конструкцию из веток и корней, выросшую за то время, что нас не было, вокруг ко́рзиня с Сергием. То, что часть из побегов и вправду врастала или вырастала прямо из тела человека, теперь сомнений не вызывало вследствие очевидности. Тонкие, будто виноградная лоза или плеть дикого хмеля, ростки образовывали что-то, напоминающее ложемент снизу, а сверху — мелкую сетку, придуманную немцем Карлом Рабицем в девятнадцатом веке, и названную в его честь. Прутки толщиной в несколько миллиметров, переплетались, образуя ячейки непривычно правильной квадратной формы, под которыми были видны лицо и грудь Хранителя. Всё, что ниже шеи, было закутано в живой кокон полностью. Из объяснений Древа, понял только то, что эти клеточки разлиновывали старика по каким-то специальным параллелям и меридианам, обеспечивая насыщение тканей. Судя по тому, что дед выглядел уже лет на сто пятьдесят, а не на триста, как несколько часов назад, система работала великолепно. Говорил он пока Речью, мысленно, но дышать уже начал. Редко, но вполне заметно, поднималась и опускалась грудь вместе со всей этой живой изгородью вокруг. Снизу же побеги отвечали и за иммобилизацию, чтоб случайное неосторожное движение снова не укатило Хранителя в Страну Вечной Охоты. А ещё за вентиляцию, массаж и что-то там ещё про пролежни. В общем, сомнений в том, что Ося знает, что делает, не было ни одного.

Полученная картинка устройства крыши оказалась не схемой, как было обещано, а полноценной интерактивной 3D-моделью, на которой двигались и перемещались элементы, стоило лишь сосредоточиться на них. Принцип действия, чисто механически, был вполне