Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

Притч., 30: 18, 19

Говоря о Колумбе, многие люди задаются следующим вопросом: каким образом он точно вышел к берегам Испании по пути обратно и, более того, как он потом снова нашел «Индию»? Можно сформулировать этот вопрос более просто: как, добравшись до Нового Света, Адмирал установил, в какой точке на поверхности земного шара он находится?

Существует два основных метода отслеживания «пути корабля посреди моря»: небесная навигация и навигационное счисление. Первый метод, астронавигация, означает определение вашего положения на поверхности земли путем наблюдения за движениями небесных тел, которые (к счастью для моряков) можно определить с величайшей достоверностью. При использовании высокоточных приборов (которых у Колумба не было) астронавигация дает наиболее правильные результаты, и в наше время каждый корабельный штурман обязан уметь ими пользоваться. Но во времена Колумба это искусство находилось в зачаточном состоянии, и он сам и его товарищи по кораблю мало что в нем понимали.

Адмиралу нравилось изображать из себя эксперта в астронавигации, которая (как он хорошо сказал) была загадкой для непосвященных, подобно пророческому видению. За сорок лет, проведенных в море, время от времени (так Колумб писал в 1501 году), он приобрел достаточно знаний в «астрологии» (то есть астрономии), геометрии и арифметике, а также практического опыта их применения для совершения морских открытий. В одной записи (ее дата не определена) Колумб рассказывает о «взятии солнца» во время путешествия по Гвинее. Однако дальнейшие свидетельства из его же собственных журналов доказывают, что простой метод определения широты по меридиональному наблюдению за солнцем, долгое время применявшийся арабами при караванных переходах по пустыням, Колумбу был неизвестен.

МОРСКАЯ АСТРОЛЯБИЯ

От Гарсиа Паласио. Высота считывается по верхней стороне алидады (в простейшей астролябии закрепленный на оси рычаг с указателем на конце)

Наблюдения за Полярной звездой для определения широты проводились им нечасто, но и они, хотя и «не слишком плохие», оказывались бесполезными, поскольку были бесполезны для навигации ввиду полного незнания о поправках, которые следовало вносить. В свое время было объявлено, что изобретение астролябии позволило Колумбу открыть Америку, однако из «Журнала» следует, что он не пользовался этим прибором во время своего Первого путешествия. Нет никаких свидетельств, что Адмирал вообще брал в свои экспедиции этот прибор. В некоторых иллюстрированных изданиях Колумб изображен с так называемым «посохом Якова» – с градштоком[139]. Этот простой инструмент – если бы таковой действительно имелся у Колумба – оказался бы полезнее квадранта для определения высоты Полярной звезды в низких широтах, но Адмирал не только никогда не держал градштока в руках, но и, вероятнее всего, никогда и не видел.

МОРСКОЙ КВАДРАНТ, 1492 Г.

Значение считывается с точки пересечения шнура и шкалы

Простейший квадрант в самом общем виде (не путать с квадрантом Хэдли или любым другим зеркальным прибором светоотражающего типа) был единственным астронавигационным инструментом, используемым Колумбом. Он представлял собой рамку в четверть круга, изготовленную из древесины твердых пород, со шкалой в 90°, прицелами вдоль одного края, через которые наблюдалось небесное тело, и отвесом, прикрепленным к вершине шелковым шнуром. Высота солнца или звезды определялась по шкале углом, образуемым прицельной линией и отвесом. На качающемся корабле этот замер представлял собой весьма трудную процедуру. Приходилось удерживать плоскость квадранта в перпендикулярном положении и одновременно «ловить» небесное тело в два булавочных отверстия. Когда это удавалось, помощник фиксировал градусное значение отвеса, но именно в этот момент судно могло сильно накрениться. Колумбу так и не удавалась сколько-нибудь точная работа со своим квадрантом, пока он не провел целый год на берегу Ямайки.

Единственный известный метод определения долготы во времена Колумба основывался на сравнении времени затмений с предсказанными табличными значениями. «Эфемериды» (календарь) Региомонтана и «Альманах Перпетуум» Закуто содержали предсказанные часы полных лунных затмений для долгот Нюрнберга и Саламанки соответственно. Достаточно было умножить разность на пятнадцать[140], чтобы получить значение долготы в градусах, считая в сторону запада от меридиана составителя таблиц. Звучит достаточно просто, но у Колумба не получилось правильно определить долготу, хотя он и пытался проделать это дважды (в 1494 и 1503 годах)[141]. В Мехико в 1541 году учеными были предприняты значительные усилия для «сухопутного» определения точной долготы этого места тем же способом. Впечатляющий результат 8 ч 2 мин 32 с (или 120°38′) западной долготы от Толедского меридиана оказался неверным, поскольку реальная разница долгот между Мехико и Толедо – 95°12′. Таким образом, «промашка» составила около 25½°. или 1450 миль! Даже в восемнадцатом веке отец Лабат, самый ранний автор (насколько мне известно), который правильно определил координаты Эспаньолы, добавлял следующее предостережение: «Я сообщаю долготу только для того, чтобы предупредить читателя: нет ничего более неопределенного. Ни один метод, используемый до настоящего времени для определения долготы, не дал ничего фиксированного и определенного».

Поскольку слишком много домашних «географов» и кабинетных «адмиралов» ссылаются на невежество Колумба в астронавигации как на доказательство того, что он не был настоящим моряком, считаю своим долгом указать на два обстоятельства.

1. Астрономическая навигация не входила в программу подготовки профессиональных лоцманов или капитанов ни во времена Колумба, ни долгое время после его смерти. Ее практиковали только образованные люди – математики, астрологи или просто увлекающиеся этим непрофессионалы – такие, как, например Антонио Пигафетта, сопровождавший Магеллана, или дон Жуан де Кастро, который во время путешествий в Индию в 1530–1540 годах заставлял всех, вплоть до корабельного конопатчика, измерять меридиональные высоты солнца. Математика так мало преподавалась в обычных школах той эпохи, а существующие эфемериды (составленные в основном для астрологов) были настолько сложными, что даже лучшие профессиональные моряки не могли с ними справиться. Даже такая простая операция, как приведение значения угла в десятеричное счисление и вычитание результата из 90°, была им совершенно не по силам. Великий португальский математик Перо Нунес (Нониус), изобретатель знаменитой верньерной шкалы, примерно через сорок пять лет после великого открытия Колумба писал следующее: «Почему мы терпим этих лоцманов, с их сквернословием и варварскими манерами? Они не знают ни Солнца, ни Луны, ни звезд, ни их передвижений, ни угловых склонений. Им неведомы ни время восхода и захода, ни часть их горизонта. Лоцманы не имеют понятия о широте и долготе мест на земном шаре, они не умеют пользоваться астролябиями, квадрантами, градштоками и часами, не видят разницы между обычными и биссекстильными[142] годами, между равноденствием