Вересковое сердце - Рииттая

Майрис чуть прищурилась, глядя в лицо старосты. Что-то зашептала, глаза полыхнули фиолетовым, а затем лицо её расплылось в улыбке, более красноречивой, чем любые слова. Орис почувствовала вскипающую в ней злость. Три строки, что помогут вырвать любое сердце, вихрем пронеслись в её голове. Она прищурилась и медленно разомкнула губы, как вдруг…

– Орис! Марбл! Это мои дети, духи милостивые, это они!

Через всю деревню к ним неслась мать. Слёзы текли по заметно постаревшему лицу. Золотистым вихрем она обрушилась на них, схватила в охапку, словно силы в ней было, как в медведе.

– Живы, живы, живы! – повторяла она, расцеловывая их в щёки. Орис почувствовала, что и сама сейчас разревётся, и поспешно себя одёрнула.

– Живы?! – снова завелась Янис. – Как же мы все рады за тебя, Кейтис! Жаль, что того же не скажешь про моих близнецов, стараниями твоей доморощенной ведьмы!

Была у Янис всё же ещё одна общая черта с сестрой: в любом состоянии она была способна источать сарказм. Матушка, казавшаяся особенно хрупкой на фоне мощной Янис, в отчаянном порыве обхватила Орис и Марбла за плечи, прижимая ближе к себе, готовая защищать до последнего вздоха. Марбл вдруг резко сбросил её руку.

– Матушка, – сказал он строго. – Не стоит. Ты знаешь, как криво на тебя будут смотреть, если станешь водиться с убийцами. Тебе ещё жить здесь.

– Но… как же так? – всхлипнула она. На лице её читалась безнадёжность пополам с горем. Сердце Орис болезненно сжалось. Но Марбл был прав: общаться с родителями сейчас – это верный путь к тому, чтобы подтолкнуть всю деревню к травле. По-хорошему, стоило заставить их перед ликом гор отречься от детей, но… Орис не представляла, как сможет предложить им такое.

– Любезный староста Дерек, – проворковала Майрис, полностью игнорируя свою сестру. – Мы не хотим создавать проблем. Позволь детям попрощаться с родителями и собрать дорогие сердцу вещи. Затем мы исчезнем.

Он вздрогнул. Майрис не мигая смотрела на него голубыми глазами, спокойная, как небо в ясный день. Стоящий под её грозными очами человек казался незначительным, как муравей под лапами горного льва. Если бы он правда верил в то, что они убийцы, разве отпустил бы их так легко? Он даже не заботился о том, чтобы всё выглядело правдоподобно.

– Ты не посмеешь, – отчеканила Янис. – Их нужно судить по законам гор. Мы не судили Май, потому что не нашли трупы. В этот раз вся деревня видела аж два. Законы гор однозначны в таких случаях.

Глаза старосты забегали от одной сестры к другой. Орис подавила усмешку. Выбирайте, господин Дерек, чей гнев для вас страшнее: могущественной ведьмы или грозной жены пивовара, что может сломать вам хребет одной рукой?

– Нечего их судить. Изгнание – вот их наказание. Пусть прощаются, – бросил он, будто Майрис всерьёз спрашивала его разрешения. – Быстро. И выметайтесь!

– Так ты оцениваешь жизни, что забрала ведьма? – ошарашенно переспросила Янис. Она больше не выглядела злой, нет – она была растеряна. – Дерек! Это же…

– Изгнание! – выплюнул он, вдруг на миг напомнив себя прежнего – молодого, полного сил, принимающего волевые решения. Поравнявшись с Янис, он коротко глянул на неё, покачал головой и поспешил скрыться в своём жилище, жалкий и трусливый. Орис надеялась, что вся деревня подслушивала и знает теперь, каков храбрец их глава, как справедлив он и беспристрастен. Отец бы смотрелся на его месте куда лучше… Но никто не выбрал бы старостой того, кто воспитал ведьму-убийцу.

Янис опустошённо смотрела ему вслед. Повернувшись к сестре, она неожиданно тихо произнесла:

– Лучше бы ты сдохла тогда. Не спасла бы эту ведьму. Исчезла бы – и всем бы жилось лучше.

– И тебе хорошего дня, – невозмутимо поклонилась Майрис. На этом она словно забыла о существовании сестры. Она ласково улыбнулась Орис с Марблом, затем приветственно склонила голову перед их матерью.

– Кейтис. Давненько не виделись.

– Майрис, – мать словно обратилась в камень. Орис почувствовала смущение, но наставница делала вид, что не замечает враждебности женщины.

– Что ж, пойду выкурю Гроги из его дома. Надеюсь, он продаст мне немного сыра. Вы будете скучать по нему тоже, поверьте. Передайте Мартину поклон, – промурлыкала она и уплыла.

После её ухода стоять посреди деревни вместе с Янис стало ещё более неловко. Она повернула голову, одаривая их мрачным взглядом. Орис приготовилась уже снова прятаться за Марбла в попытке спастись от кулаков, но Янис лишь бросила:

– Я буду молиться духам, чтобы справедливость тебя настигла.

Резко развернувшись, она быстрыми шагами направилась вверх по склону. Снег скрипел под её ногами. Орис всё же успела со всей искренностью сказать ей в спину:

– Спасибо.

Стоило сестрицам уйти, как матушка схватила Орис и Марбла за рукава и потащила в сторону родного дома. Они лишь переглядывались, но не собирались её останавливать. Орис с трепетом смотрела на родной дом. Надо же, вишня, что росла под её окном, совсем засохла.

Стоило им войти, как отец также бросился их обнимать, с той только разницей, что он не плакал. Лицо его казалось постаревшим и суровым.

– Посмотри на неё! – взвыла мать, пальцами обрисовывая лицо Орис. – Моя прекрасная девочка! Что с тобой случилось?

– Да ладно, мам. Я просто… со скалы упала.

– Упала?! – из её глаз беспрестанно лились слёзы. Орис почувствовала укол раздражения. Она свои слёзы уже выплакала, и ей казалось, что и с лицом своим она уже смирилась. Мать заставляла её вспомнить, что она слепая на один глаз, покрытая шрамами, хромая девица, и Орис вдруг почувствовала горькую обиду. Обиду на судьбу, что лишила её хорошенького личика, заодно забрав все шансы это исправить. Не так уж плохо по сравнению с тем, что случилось с Таллис, но всё же грустно.

– Скажите мне честно: вы правда убили их? – рубанул отец с плеча. – Я не верю ни в какое проклятье, но всё же…

– Их? – уточнила Орис. Мать побледнела, закрыв лицо руками, и снова начала всхлипывать. Отец приобнял её за плечи, сморщился, как от зубной боли.

– Народ говорит, что ты застала Дарета с Таллис, прирезала их, и это навлекло на тебя проклятье Паучихи. Из деревни пропало шестеро, и все считают, что ты с ними сделала то же, что когда-то с их предшественниками сотворила Майрис.

– Соблазнила и убила? – невинно поинтересовалась Орис, похлопав ресницами. – Ну, пап, ты же меня знаешь, меня хлебом не корми, дай затащить кого-нибудь в постель, а потом грохнуть! Особенно Шона была хороша, ух, демоница!

Мать чуть покраснела. Она явно была готова выдать замечание о том, что негоже юной девушке вести при родителях разговоры про постель. Вместе с этим по взгляду было очевидно, что новый образ дочери приводит женщину в ужас. Да уж, матушка, с такой рожей будет трудно найти жениха, но это не страшно! Вряд ли она вообще когда-нибудь соберётся выходить замуж, если честно.