Из тьмы - Елизавета Викторовна Харраби

— Я понимаю, жемчужинка моя, — отвечал Тёма, целуя руки жены, — но иначе мы не выясним причину бесплодия. А вдруг всё поправимо?

После упорных уговоров Рита сдалась и отправилась в клинику. Тёма ждал её на улице, чтобы не смущать. В коридоре Маргариту встретил радушный консультант, первым делом спросивший, жалуется ли пациентка на что-нибудь. Поскольку Рита не умела держать язык за зубами и любила ставить себе диагнозы самостоятельно, консультант Анатолий быстро нащупал уязвимое место и начал бесцеремонно тыкать в него, сыпля медицинскими терминами:

— Хорошо, что вы вовремя обратились. Раз, говорите, бесплодие, то это может быть связано с раковой опухолью. У вас все симптомы. Вам обязательно нужно обследоваться.

Рита испугалась, смутилась, охотно поверила в сказку и записалась к онкологу.

— Консультант у кассы сказала мне, — выложила Рита, потирая дрожащие колени, — что моё бесплодие может быть вызвано… вы понимаете.

— Скорее всего, так и есть, — грозно сказала врач, еле сдерживая довольную улыбку. — Дело очень серьёзное. Я выпишу вам направление на анализы. Запишитесь ещё на УЗИ, оплатите в кассе до четырёх (у вас всего пятнадцать минут осталось), тогда попадёте на приём к нашему заведующему, он скажет вам точно.

Рита сломя голову понеслась в кассу. Потом в кабинет УЗИ. Заведующий поводил ей прибором по животу, заглянул в рот, едва заметно улыбнулся и посоветовал записаться ещё к эндокринологу, который заканчивает смену через полчаса и надо бы успеть, ведь к нему обычно большая очередь. Рита, утонувшая в дурных мыслях, убеждённая, что она бесплодна и болеет раком, нетвёрдой походкой побрела к кабинету следующего врача. Так, от разных специалистов она узнала не только о своём бесплодии, но и о многочисленных метастазах во всём теле. Удивительно, как женщина до сих пор способна была бегать и танцевать; видимо, гордыня обезболивала эффективнее лекарств.

Деньги у неё кончились. Рита потратила последние силы на то, чтобы выйти из клиники, доковылять до мужа, стоявшего на углу с сигаретой в зубах, упасть ему на грудь и взорваться звериными слезами. Тёма сумел понять без слов лишь одну из двух новостей: Рита бесплодна. Вторую новость надо было сообщить вербально, но у Риты не осталось сил.

— Тёма, — прошептала она, — обними меня.

Мужчина укрыл её плечи ладонями, поцеловал в лоб, в волосы, в мокрые щёки и заплакал в ответ, не в силах выразить чувства словами.

— А причина? — спросил он жену. — Ты узнала?

— Тёма, у меня рак, — завопила Рита и впилась пальцами ему в плечи. Мужчина опешил. Он обдумал услышанное, погладил жену по спине, выбросил сигарету на тротуар и спросил, где опухоль. Рита, не подозревая о подвохе, ответила так, как ей и сказали в клинике: — Везде, по всему телу. Я умираю.

Тёма совсем сбился с толку и захлопал круглыми глазами.

— Рита, ты дура? Ты бы тогда ходить не смогла! «Рак всего» у неё! Что конкретно они тебе сказали? Покажи направления. Там что, одни идиоты работают?

Бедная Маргарита отдала мужу бумаги и закурила, пока Тёма перебирал листок за листком и краснел от досады.

— Рита, какой к чёрту офтальмолог? — завизжал Кравченко. — При чём тут глаза? А эти анализы зачем? Подожди, это всё платно, что ли? Две… пять… восемь тысяч? Пятнадцать тысяч?! Ты голову совсем не включала? Я говорил, надо было идти туда, куда и я пошёл на прошлой неделе.

— А почему я должна была идти одна? Потому что кому-то захотелось покурить или попялиться на чьи-то длинные ноги.

Тёма не обратил внимания на колкости, пожал плечами, предложил супруге перестраховаться и зайти в круглосуточную клинику через дорогу. Рита обещала, что не будет помогать врачам ставить диагноз и промолчит даже о возможном бесплодии, которое, как уверял Артемий, «сама себе надумала». На этот раз ей сказали, что никаких метастазов у неё не обнаружено, лишь небольшая опухоль на шейке матки, с которой легко можно справиться, но для этого нужно сдать анализы, пройти такое обследование, и такое обследование, и такое, а ещё рак шейки матки влияет на то и на это, так что необходимо проверить молочные и щитовидную железы, лёгкие, кишечник, печень и глаза. Рита проигнорировала приглашения доктора посетить другие кабинеты и перешла сразу к вопросу об операции. Ей ответили, что операции здесь не проводят, но знают врача, который может помочь.

— Четыреста тысяч? — повторила Рита озвученную сумму. — Что ж, надо — значит, надо. И через полгода я смогу иметь детей? Сколько организму нужно восстанавливаться после операции?

— Милочка моя, нисколько, не сможешь, говорю же. У тебя и без того организм запущен, — нервно вздохнула врач. — Здесь уже вопрос только твоей жизни.

Рита отчаянно выдохнула:

— Постойте, но зачем тогда эти процедуры?

— Ты жить вообще хочешь, дурочка? Я тебе говорю: вопрос жизни и смерти. Затянешь — мучиться будешь, денег ещё больше потратишь, но будет поздно. Хорошо, что вовремя обратилась. Завтра приходишь на первое обследование, направление не забудь. В кассе оплатишь услуги.

Риту выставили за дверь с кипой направлений на анализы. Девушка не двигалась с места, прикованная взглядом к табличке на двери кабинета. Маточное бесплодие. Это было для неё безусловное поражение. Смысл Ритиного существования в последние годы сводился к тому, чтобы, даже если не удалось сохранить отношения с матерью, на останках разрушенной семьи построить новую, собственную, счастливую. Бесплодие стало клеймом на судьбе Риты, отказавшейся от карьеры, друзей, родителей ради идеи семейного счастья, которая так гадко подвела её, сделав духовным инвалидом. Это был позор, и сколько бы Рите ни отведено было времени, до самой последней минуты она не будет чувствовать ничего, кроме позора. Так что Рита пообещала себе, что никто не узнает о её болезни прежде, чем вскроют её труп, и, когда Тёма спросил её, подтвердился ли диагноз, промолчала. Артемий рассмотрел супругу как следует и признал, что причина её горя — в его равнодушии. Ритины отношения с матерью только ухудшались, сохранить семью не получалось, равно как и создать собственную. В его сердце пробудилась нежная жалость к Рите. Тёма не отчаялся — уверенно заявил, что готов на усыновление ребёнка, поняв, что для жены это была бы высшая награда за семь лет страданий в браке. Но даров без испытаний не бывает. Как только Бог убедился, что Тёма наверняка укоренился в своей доброй любви, Он подверг мужчину самому тяжёлому для него испытанию, такому, к какому Кравченко не был готов. Маргарита решила уйти из жизни внезапно и, что самое горькое, добровольно.

Рита, которая обыкновенно причитала и