Властелин Колец. Две крепости - Джон Рональд Руэл Толкин

– Могло, - устало вздохнул Гэндальф, - потому что висело наволоске. Но у меня были причины рискнуть. Прежде всего, нужно было показатьСаруману, что колдовская сила его голоса исчезает. Нельзя быть одновременно итираном, и мудрецом, а ему казалось, что он сможет совместить несовместимое.Раз замысел созрел, он рано или поздно себя обнаружит. Но он попал в ловушку изаметался. Поэтому-то я и предложил ему честный выбор: порвать с Мордором,забыть о своих кознях и помочь нам. Никто лучше его не знает наших трудностей,и он мог бы оказать нам неоценимую помощь. Но вы видели, что он выбрал. Онхочет не служить, а приказывать. Он живет в страхе перед рукой Мордора и всееще надеется совладать с нею. Жалкий глупец! Он будет уничтожен, если ТемныйВладыка дотянется до Изенгарда. Ортханк нам не по зубам, но у Саурона зубыгораздо крепче!

– А когда мы победим, что ты с ним сделаешь? - спросилПиппин.

– Я? Ничего, - пожал плечами Гэндальф. - Я не стремлюсь квласти. А что будет с ним - не знаю. Жаль, что столько доброй силы обратилосьво зло и гниет теперь в стенах башни. Но для нас все сложилось к лучшему.Ненависть часто оборачивается против себя. Думаю, если бы даже нам удалосьвойти в Ортханк, немного бы в нем нашлось сокровищ более дорогих, чем то,которым швырнул в нас Грима.

В этот момент из окна сверху донесся пронзительный крик,тотчас же оборвавшийся.

– Кажется, Саруман тоже так думает, - заметил Гэндальф. -Пойдемте отсюда.

Они вернулись к развалинам ворот и не успели миновать арку,как из тени вышел Фангорн, а с ним еще несколько энтов. Арагорн, Гимли иЛеголас изумленно глядели на них.

– Это мои друзья, Древобород, - сказал Гэндальф. - Я говорилтебе о них, но ты их еще не видел. - И он назвал по именам одного за другим.

Старый энт долго и пытливо разглядывал всех по очереди икаждому сказал несколько слов. Под конец он обратился к Леголасу:

– Так вы пришли из самого Сумеречья, добрый эльф? Когда-тоэто был очень большой лес.

– Он и сейчас большой, - ответил Леголас, - но, конечно, нетакой большой, как прежде. Мне бы очень хотелось побродить по вашему лесу. Япобывал только на опушке и рад был бы вернуться туда.

Глаза у Фангорна заблестели от удовольствия.

– Надеюсь, ваше желание исполнится раньше, чем холмы успеютсостариться, - сказал он.

– Я приду, если мне удастся, - ответил Леголас, - и, свашего разрешения, мы придем вдвоем с другом.

– Я буду рад всякому эльфу, который придет с вами, - сказалФангорн.

– Это не эльф, - возразил Леголас, - это Гимли, сын Глоина,вот он.

Гимли низко поклонился, топор при этом выскользнул у негоиз-за пояса и звякнул о камни.

– Гм-гм! Кха! - покашлял Фангорн, мрачно поглядев на него. -Гном, да еще с топором! Я люблю эльфов, но вы хотите от меня слишком многого.Эльф и гном - вот странная дружба!

– Пусть странная! - пылко воскликнул Леголас. - Но покаГимли жив, я без него не приду. Его топор не для деревьев, а для орков, и внедавнем бою он срубил их с полсотни!

– Вот как? - удивился старый энт. - Ну, это уже лучше. Чтож, пусть все будет как есть. Нам незачем торопиться. Вы придете в мой лес,когда захотите, придете оба. Но теперь пора расставаться. День близится кконцу, а Гэндальф говорил, что вам нужно уехать до вечера.

– Да, нам пора двигаться в путь, и немедленно, - кивнул маг.- Боюсь, мне придется забрать и ваших привратников, по-моему, они вам больше непонадобятся.

– Наверное, ты прав, - ответил Фангорн, - но мне без нихбудет скучно. Мы подружились так быстро, что я, кажется, тоже начинаю спешить,как все в вашем сумасшедшем мире, а может, впадаю в детство. Я очень давно невстречал столь необычных существ, они поразили меня. Впервые за долгие годы подсолнцем и луной я встретил то, чего не видел раньше. Я не забуду их. Они теперьв Долгом Свитке… хм-хум…

Энты, рожденные дикой землею,

Ровесники гор, пьющие воду.

И вечно голодные хоббиты-крошки,

Неунывающий малый народец…

Энты будут их помнить. И до тех пор, пока молодые листья неперестанут появляться на ветвях, они - наши друзья. Прощайте! И если в вашеммилом краю услышите вдруг что-нибудь о наших женах, дайте мне знать!Возвращайтесь, если сможете!

– Мы вернемся! - ответили в один голос Мерри и Пиппин ипоспешно отвернулись, чтобы скрыть волнение.

Фангорн молча глядел на них, покачивая головой, потомобратился к Гэндальфу:

– Так Саруман не захотел выйти? Я так и думал. Сердцевина унего черная, как у хуорна. Но если бы, как он сейчас, я потерял все своидеревья и у меня осталась бы только нора, чтобы спрятаться, я бы тоже не стализ нее вылезать.

– Да, - усмехнулся маг. - Но ты ведь не собирался покрыватьвсю землю своими деревьями и душить все остальное. Теперь Саруману делатьнечего, кроме как ненавидеть нас да строить посильные козни. Правда, КлючОртханка остался у него. Так что упускать его нельзя ни в коем случае!

– Еще чего, - пробурчал Древобород. - Энты приглядят за ним.Он и шагу за порог не ступит без моего ведома.

– На это я и надеялся, - ответил Гэндальф. - Вы уж возьмитеэту заботу на себя, а я займусь другими делами. Но будьте внимательны! Водаспала, а вокруг башни могут быть тайные ходы. Раз уж взялись за эту работу, такдоведите ее до конца: залейте Изенгард снова. Вода затопит подземелья, а вызаделаете все выходы, и здесь будет спокойное озеро. Тогда Саруману останетсятолько сидеть наверху и глядеть в окошко.

– Предоставь это нам, - пророкотал Фангорн. - Мы обыщемдолину, заглянем под каждый камешек. Здесь вырастет лес, настоящий дикий лес, имы назовем его Сторожевым. Не то что Саруман - ни одна белка не прошмыгнет безмоего ведома. Пока не пройдет всемеро больше лет, чем он мучил нас, мы неустанем стеречь его!

Солнце садилось за длинную цепь холмов на западе, когдаГэндальф, Теоден и их спутники покидали Изенгард. Мерри ехал с Гэндальфом, аПиппин - с Арагорном. Правитель Рохана выслал вперед дозорных, остальной отряддвигался неспешно. У ворот молчаливыми изваяниями застыл строй энтов. Фангорндержался чуть поодаль и больше всего напоминал старое дерево с обломаннымиветвями. Хоббитам невольно припомнилась их первая встреча на солнечном холме.Небо было еще светлое, но на развалины Изенгарда уже ложились длинные тени.