Властелин Колец. Две крепости - Джон Рональд Руэл Толкин

– Нет. Не он. И не Саруман. Им это не по силам. Палантирыпоявились на Заокраинном Западе, в Эльдамаре, у Нолдоров. Быть может, их сделалсам Феанор, и было это так давно, что не нашими годами мерить. Но Саурон всеспособен обратить во зло. Один из этих Камней и соблазнил Сарумана. Опаснытворения, если сила их создателя больше нашей собственной. Он сам виноват,конечно. Глупец! Он хранил его для себя одного, ни слова не говорил даже наСовете… Мы-то считали, что все Палантиры погибли. А нынешние эльфы и люди дажене знали о таких чудесах. Только среди дунаданов Севера еще помнят древнеезнание…

– А что с ними делали в древности? - обрадованныйразговорчивостью мага, спросил Пиппин. Он боялся, что такое настроение долго непродержится.

– Камни Феанора давали возможность устанавливать мысленнуюсвязь и видеть через расстояния, - ответил Гэндальф. - Они долго объединялиземли Гондора. Такие Камни были в Минас Аноре, и в Минас Итиле, и в Ортханке. Асамый главный из них находился в Звездной Башне в Осгилиате. В доме Элрондаговорят, что они были в Ануминосе и на Амон Сул, а последний в СеребристойГавани. Все Камни были связаны между собой, а тот, что хранился в Осгилиате,был связан со всеми. Выходит, Палантир Ортханка уцелел… Вот только один, сам посебе, он показывает или очень дальние, или очень давние дела. Саруман погружалвзгляд все дальше и дальше, пока однажды не заглянул в Барад Дур. И тут же былпойман! У Саурона в руках оказался, по-видимому, Камень из Минас Итиля.Жадность Сарумана оказалась очень удобным ушком, Саурон зацепил его, и с техпор Камень Ортханка был настроен на Барад Дур. Он сразу переносит туда разум ивзгляд всякого, кто в него посмотрит и чья воля не тверже алмаза. А как онвлечет к себе! Разве я сам не чувствовал этого? Даже сейчас мне хочетсяиспытать на нем волю, посмотреть, не смогу ли я вырвать его из-под власти Врагаи повернуть, куда захочу. Заглянуть через глубины времени и пространства иувидеть чудные руки и несравненный ум Феанора за работой, в те дни, когда Белоеи Золотое Деревья стояли в цвету! - он вздохнул и умолк.

– Если бы я знал это раньше, - жалобно протянул Пиппин. - Яведь понятия не имел о том, что делаю.

– Нет, понятия у тебя хватало, - возразил Гэндальф. - Тызнал, что поступаешь глупо и плохо. Но ты не послушал себя. Ну, что сделано, тосделано. Я и сам восстановил всю картину только сейчас, а расскажи тебе об этомраньше, тебя бы разобрало еще сильнее, и ты бы не устоял. А теперь, обжегшись,будешь умнее.

– Да уж, - содрогнулся Пиппин. - Будь тут все Камни сразу, ябы даже не посмотрел на них.

– Вот и хорошо, - одобрил Гэндальф, - на это я ирассчитывал.

– Но и хотел бы знать… - снова начал Пиппин.

– Пощади! - вскричал маг в притворном ужасе. - Чтобынасытить твое любопытство, мне до конца дней придется только и делать, чтоотвечать на твои вопросы. Ну ладно, выкладывай, - сжалился он, - что там у тебяеще?

– Мне хотелось бы знать имена звезд и всего живого и еще проземлю, небо и море! - засмеялся Пиппин. - На меньшее я не согласен. Но так ибыть, не обязательно сегодня. А пока скажи мне только, что это за черная тень?Зачем она летела в Изенгард? И почему она тебя так встревожила?

– Это крылатый Черный Всадник, назгул, - ответил маг. - Онсобирался отнести тебя в Черную Крепость.

– Но он же не за мной летел? - жалобно пролепетал Пиппин. -То есть он не знал, что я…

– Конечно, нет, - успокоил его Гэндальф. - От Барад Дура доОртханка двести лиг по прямой, а то и больше. Даже назгулу нужно время, чтобыпреодолеть их. Саруман ждал вестей от своего отряда и уж, наверное, смотрел вКамень, а Враг тем временем свободно читал его мысли. Теперь Враг отправилгонца проверить, что делает Саруман. А после сегодняшних событий будетотправлен и другой. Тогда Саруман окончательно попадет в ловушку. У него нетпленника, чтобы отослать в Мордор, у него нет и Камня. Но Саурон решит только,что он держит пленника у себя и не хочет подходить к Камню. Саруману не оправдаться.Хотя Изенгард разрушен, но сам Саруман жив и Ортханк цел. Значит, Сауроннеминуемо определит его в мятежники. Саруман именно этого боялся, потому иотверг наши предложения. Что он будет делать теперь - неизвестно. Пока он сидитв Ортханке, он достаточно силен, чтобы выстоять даже против ДевятерыхКольценосцев. Он может попытаться заманить посланца в ловушку или убить егокрылатого коня. Хорошо ли это для нас, я тоже не знаю. Может быть, гнев наСарумана спутает планы Врага. А может, Враг узнает, что я там был, что я стоялна ступенях Ортханка и со мною были хоббиты. Или что Наследник Элендила жив истоял рядом со мной. Грима мог узнать его и в роханских доспехах. Вот этого ябоюсь! И поэтому мы спешим не прочь от опасности, а навстречу ей. Каждый шагСполоха приближает нас к Стране Мрака, Перегрин!

Пиппин ничего не сказал, но задрожал так, что вынужден былвцепиться в плащ мага. Серая равнина мелькала под ними.

– Смотри! Показались долины Вестфолда. Вот развилка дорог.Вон то темное ущелье - Хельмова Падь. А там - Агларонд и Сверкающие Чертоги. Ноо них ты лучше спроси у Гимли, если вы еще свидитесь. Самому тебе их неувидеть, зато Гимли может кого хочешь заговорить своими восторгами.

– Я думал, мы остановимся в Пади, - сказал Пиппин. - Куда жемы теперь скачем?

– В Минас Тирит, пока война не захлестнула его.

– Ох! И далеко это?

– В три раза дальше, чем до дворца Теодена, - промолвилГэндальф, - а по прямой до Эдораса сто миль. Но по прямой летают толькопосланцы Мордора. Сполоху предстоит более длинный путь. Кто окажется быстрее?На рассвете мы сделаем привал в какой-нибудь долине меж холмами. Надоотдохнуть. Надеюсь, что это будет в Эдорасе. Спи пока. Быть может, ты увидишь,как в первых лучах рассвета засияют золотые палаты Дома Йорла. А еще через двадня под тенью Миндоллуина тебе откроются белые стены Минас Тирита.

Вперед, Сполох! Лети, мой прекрасный конь, лети, как нелетал еще никогда в жизни. Это твоя страна, здесь тебе знаком каждый камень.Лети же! Вся надежда на скорость!

Сполох тряхнул гривой и звонко заржал, словно отвечаяпризыву боевой трубы. Искры летели у него из-под копыт, а ночь струиласьвокруг, как поток.

Пиппин постепенно засыпал, и ему казалось, что они сГэндальфом сидят неподвижно на статуе мчащегося коня, а весь мир проноситсямимо, и сильный ветер шумит в ушах, как река.