Чувство реальности. Книга 1 - Полина Дашкова

– Ну, если бы возможно было вычислить заранее имена, звания,должности этих людей… – медленно процедил Григорьев, не поднимая головы.

– То что? – повысил голос резидент.

– Не знаю. Вероятно, это стало бы самой серьезной победой вистории разведки.

– Чьей победой? – Резидент внезапно рассмеялся. –Восемьдесят пять миллионов – хорошие деньги, верно? Или победа, по-вашему,дороже денег? Впрочем, не буду вас отвлекать, читайте дальше.

Дальше шел другой документ, с таблицами, графиками,столбцами цифр. Григорьев не сразу сообразил, что перед ним подробный анализдинамики цен на золото на мировом рынке и прогноз на следующий, 1984 год.

– Можете не вникать в подробности, – разрешил резидент,наблюдая, как шевелятся брови Григорьева, как напряженно морщится лоб, – лучшеподумайте, с какой стати эти расчеты были поручены не специалистам, нестатистикам из счетной палаты, не Госбанку СССР и даже не Внешторгу. Почему мы?Кому и зачем понадобилось, чтобы золотом занималась внешняя разведка?

– Вероятно, какой-то эксперимент, – осторожно предположилГригорьев.

Резидент расхохотался, на этот раз весьма театрально, какбудто исполнял арию Мефистофеля.

– Эксперимент… Нет, отлично сказано, честное слово, отлично.Вы молодец, Андрей Евгеньевич. Ну, а это, по-вашему, тоже эксперимент? –Кумарин хлопнул ящиком, извлек прозрачную пластиковую папку.

"…В области внешней политики – завершение войны вАфганистане полной и безусловной военной победой, уничтожение польской“Солидарности”, во внутренней политике – волевое смещение Брежнева, подавлениедиссидентского движения, религиозных сект и духовных общин, прекращение всехформ эмиграции, уничтожение подпольной экономики и др. проявлений антисоветскихи капиталистических настроений. Для этого необходимо провести серию показательныхпроцессов со смертными приговорами и публичным исполнением”.

Григорьев вспотел, хотя в кабинете работал кондиционер ибыло прохладно. Он отлично знал этот текст.

Незадолго до смерти Брежнева американская прессаопубликовала совершенно секретный документ – проект постановления Политбюро ЦККПСС, а по сути – долгосрочный план государственной политики СССР. Егоавторство приписывалось Андропову. Сообщалось, что было отпечатано всего 4экземпляра. Канал утечки остался неизвестным. Официальное опровержение ТАССназвало это публикацию “фальсификацией ЦРУ”.

На самом деле это не было фальшивкой. Железный Ю.В.собирался действовать именно так. Больше года назад, ранней осенью 1982-го,Григорьев лично передал Макмерфи текст секретного документа, который случайнопопался ему на глаза в кабинете полковника Бреденя.

В принципе документов такого рода, всяких постановлений,проектов постановлений, директив, резолюций, приходило в посольство великоемножество. Если что-то просачивалось в американскую прессу, то мало впечатляло,поскольку выглядело частью рутинной идеологической склоки, было скучно по формеи мутно по содержанию. Но этот текст оказался бомбой. Все знали, что Брежневдышит на ладан, ждали перемен, гадали, кто придет на его место. Проектпостановления Политбюро ЦК содержал в себе ответы на многие острейшие вопросы.

– Да, я отлично помню эту фальшивку, – громко произнесГригорьев, все еще скользя глазами по тексту и дергая себя за нос. Дурацкаяпривычка. Он боролся с ней многие годы, после того как прочитал в одном изпособий по психологии вербовки, что сей жест выдает либо вранье, либовнутреннюю слабость. Так и хотелось самого себя шлепнуть по рукам.

– Конечно, помните. И отлично знаете, что документподлинный, – улыбнулся резидент.

Григорьев оставил в покое свой нос и принялся разглядыватьруки. На большом пальце был длинный заусенец. Он подцепил кожицу ногтями,дернул. Ранка тут же стала кровоточить.

– Публичных казней у нас пока нет, но все впереди, –продолжал Кумарин, – знаете, когда восьмидесятилетний фанатик правит огромнойстраной из больничной палаты и слепо верит, что обязан переделать мир, этоздорово бодрит, заставляет думать и действовать. Хочется ведь уцелеть. Житьхочется, и не в дерьме, на воле. Ну, что вы на меня так смотрите? Мы с вамипрекрасно понимаем друг друга. Мы профессионалы, элита. Мы оба уже не простопредчувствуем, а знаем совершенно точно, что скоро все рухнет. Не останетсяникакой идеологии. Будут только деньги. С одной стороны, вот эти американскиемиллионы, предназначенные для скорейшего развала империи, – он протянул рукучерез стол и помахал директивой “NSDD-75” , – с другой – золотые обломкиимперии, бесхозные, никем, кроме нас, не охраняемые, – в его левой рукезашуршали листки аналитической справки по динамике цен на золото на мировомрынке.

Кумарин замолчал, и бумажный шорох затих. Как всегда в этомкабинете, тишина была совершенно особенной, мертвой, могильной.

– Простите, – хрипло произнес Григорьев, – у вас нетперекиси водорода или спирта? Я нечаянно сорвал заусенец, кровит зараза, боюсьзапачкать ваш красивый ковер.

– Могу предложить только водку, – Кумарин встал, открыл бар,– давайте уж и выпьем заодно, раз пошел такой хороший разговор, как же невыпить?

Опять повисла тишина. Григорьев приложил к ранке платок,пропитанный водкой. Кумарин взял у него бутылку, разлил по граненым стопкам.Выпили молча, не чокаясь и не закусывая, словно за упокой чьей-то неведомойдуши.

– Разговор этот давно назрел, и никуда от него не деться, –мягко, почти ласково произнес резидент, – борьба внутри нашей структуры всегдабыла острей, чем борьба с внешним врагом, на самом деле границы между своими ичужими давно размыты, и сложно понять, кто на чьей стороне. Все оченьотносительно.

– Ну а как же долг? – вяло возразил Григорьев.

Резидент опять разразился мефистофельским хохотом.

– Перед кем долг? Перед государством, в котором в концедвадцатого века две трети населения не могут принять горячий душ и пользуютсяямой вместо сортира? Перед старыми полуграмотными пердунами? Егеря в Завидовогонят прямо на их дула кабанов и лосей. Водолазы нацепляют рыбу на их крючки,когда они изволят рыбачить. Они жрут, пьют, навешивают на себя ордена, какелочные игрушки, тупо и жестоко интригуют, но они вымирают. Человек смертей, отэтого никуда не денешься. А спецслужбы вечны. Они – всего лишь механизмреализации государственной власти. Они станут служить той группе, у которой вданный момент будет больше власти и больше денег. Вопрос в том, чтобы вовремяпросчитать, у кого. Это вроде экзамена. Документы, которые я дал вам прочитать,– шпаргалки. Больше всего денег будет у того, кто догадался сейчас, по-тихому,через нас, а не через Госбанк и Внешторг, сбыть за рубеж солидную партию золотаиз золотого запаса СССР. И еще у тех, кто возьмет у американцев их миллионы,чтобы помочь добить гадину.