Невеста в награду - Наталья Сапункова

Да, Бентенур был прекрасен когда-то. Потом от него остались руины, и кто знает, что там теперь?

Бирта ловко помогла Иларис раздеться, и принялась перебирать флаконы в сундучке.

— Какое желаете масло втереть в волосы, миледи? А мыло какое? Вы ещё не пробовали вот это, с дикой розой…

— Найди тогда розовое масло, — сказала Иларис и нагнулась над большой чашей.

Рядом журчала вода, она падала в первую чашу, взбивая в ней рябь, а в этой поверхность была идеально гладкой, как зеркало.

Черное зеркало. Оно отразило Иларис, словно она действительно смотрела в хорошее зеркало в темной комнате… удачей на самом деле было бы иметь такое большое зеркало, страшно подумать, сколько оно стоило бы! Иларис не без удовольствия рассматривала себя — пышные светлые волосы, глаза блестят, румянец на щеках — после этого «свидания» с Биром она до сих пор была как сама не своя. Но она нравилась себе сегодня!

Она протянула руку к воде, дотронулась до зеркальной глади, нарушив безупречную гладкость, но успела заметить в последний момент, что там, в глубине…

У женщины, взглянувшей на неё из воды, вдруг оказалось другое лицо, похожее на лицо Иларис, но другое!

И до её пальцев, которыми она взбаламутила воду, на мгновение дотронулись чужие прохладные пальцы.

Иларис вскрикнула и отшатнулась, едва удержалась на ногах.

— Что с вами, миледи?! — удивилась Бирта. — Что такое?..

— Там кто-то есть, — прошептала она, не успев даже подумать, а надо ли признаваться горничной и пугать её. — Я дотронулась…

— Лягушка? — тут же деловито предположила девушка, достала простыню и принялась стелить её на лавку. — Ах, миледи, я в прошлый раз, когда купалась, своими глазами видела лягушку.

— Лягушка?!

— А как же? Здесь ведь живая вода, из ручья течет. Почему не быть лягушкам? Но тут у вас я ещё ни разу ни одной не видала! Вы, если боитесь, меня пускайте сначала, чтобы проверить…

Иларис ясно видела красивое женское лицо, и прикосновение было таким отчётливым…

— Не приведи Пламя это была змея, миледи, — запоздало заволновалась Бирта. — Ладно ужик, а если гадюка заползла? Вы и дотронулись. А она испугалась, ужалит. Ах, миледи… Надо позвать…

Иларис уже взяла себя в руки. Она схватила лампу и принялась осматривать углы и стены, и, особенно внимательно — пол под деревянными щитами. Бирта была права — следовало позвать людей, и пусть бы проверяли, змеи тут, лягушки или кто ещё. Но Иларис жаждала сама поскорее увидеть и убедиться.

Никого. Ни змей, ни лягушек. Точно нет, не слепая же она…

Она прочитала молитву Ясному Пламени, и медленно, еле переступая, подошла к ванне. Наклонилась опять, всмотрелась в свое отражение.

Это её отражение. Без сомнения. Ей что-то почудилось, и она устроила переполох. Голова закружилась?

О, какая бабочка! Очень крупный ночной мотылёк распластался на стене над ванной — она такого видела впервые. Пёстрый, красивый. Вдруг он сорвался со стены и, едва не задев Иларис крыльями по лицу, умчался куда-то. Она оглядывалась, пытаясь найти его взглядом — бесполезно.

Залезать в ванну расхотелось окончательно. Иларис наскоро вымылась над тазом — это можно было бы сделать и в спальне. Потом Бирта старательно расчесала ей волосы и заплела в рыхлые косы.

— Оставайся сегодня со мной на ночь, Бирта, — решила Иларис. — Ложись на кушетке.

Горничная и так спала рядом, в маленькой комнатке, примыкающей к спальне. Но сегодня это казалось слишком далеко.

— Как прикажете, миледи, — отозвалась девушка.

Они вернулись в спальню. Бирта опять несла корзинку. Иларис, в руках которой была лампа, первая вошла в тёмную комнату и принялась зажигать свечи в подсвечнике на столе. И вдруг…

Скрипнул пол.

Кто-то сидел на ковре возле кровати, прислонившись к угловому столбику, и теперь он одним пружинистым движением встал в полный рост.

Кто-то? Она ещё сомневается, кто это может быть?..

За её спиной громко ахнула Бирта.

— Лорд Конрад, вы совсем сошли с ума? — воскликнула Иларис в искреннем негодовании. — Как вы здесь оказались?

Конечно, это был он собственной персоной.

— Мне не спится, миледи, — признался он чуть-чуть виновато. — Вот никакого сна не осталось, верите? Я и подумал, что вы тоже не заснёте. Зато мы можем поговорить и скоротать время. Я к вам приближаться не буду, обещаю.

Он шагнул в её сторону, но остановился, действительно не приблизившись. Бирта вытаращила глаза и совсем лишилась дара речи. А Иларис, напротив, перевела дух, и происходящее перестало казаться таким потрясающим. Нет, она подумала, конечно, что такого нахала ещё поискать…

Они ведь расстались нелюбезно, разве нет?..

Но разве ей не хочется, чтобы он сейчас был рядом?

Хочется. И он пришёл. Через потайную дверь? Вот как так?! Это и плохо, что потайная дверь его пропустила. А остальное — хорошо. Хорошо после пережитого смятения побыть с ним, уверенным и сильным. Бирта рядом — это не защита и не помощь, а так, крупица лишней уверенности. С ним — иначе. А раз она и так решила закрутить с ним роман, то Бирта все равно узнает, немного раньше или позже — невелика разница.

— Ну-ка брысь, — сказал Конрад горничной, — и молчок, а то покусаю потом.

Девушка дернулась, но посмотрела на леди, ожидая распоряжений от неё.

— Иди к себе, — кивнула Иларис, — не надо никого звать, всё в порядке.

И Бирта тут же умчалась, подхватив юбки. О том, что она ни слова никому не скажет, Иларис не сомневалась.

— Я жду объяснений, лорд Конрад, — она постаралась говорить холодно. Как вы сюда попали?

А он улыбался.

— Я упоминал, если не ошибаюсь, что люблю такие механизмы, — и он махнул в сторону потайной двери. — У меня что-то похожее в Левере. Там всего одна дверь и подземный ход, но механизм такой же. Нетрудно было разобраться, раз уж вы показали вход.

— Но… как?

Она ведь точно помнила, что застопорила дверь. Иначе передвинула бы сундук, чтобы перекрыть проход — она не засыпала, не заперев дверь, ещё чего не хватало…

— Надо заказать одну штуковину кузнецам, скобу такую, чтобы точно повернуть было нельзя, — пояснил Конрад. — А без неё можно и даже нетрудно. Особенно если не первый раз. Хотите, сделаю?

— Сделайте, — она кивнула.

Кто мог подумать, что запор неисправен, оказывается? Ещё сто лет могли бы не узнать.

— А запираться от меня будете? — он прищурился.

Потрясающее нахальство лорда Бира настолько отличалось от общепринятого поведения благородного человека с посторонней леди, что, как ни странно, быстро перестало изумлять, казалось теперь чем-то очевидным и даже обыденным. Как будто лорд Бир имел на всё это совершенно исключительное право. А услужливая память напомнила, как они уже спали вместе, сплетясь в объятиях.