Потерянные сказки - Анна Джеймс

Позавтракав круассанами с шоколадной пастой и свежей клубникой, Маргарита, Оскар и Тилли тепло оделись и вышли на улицу, чтобы устроить, как выразилась Маргарита, день туриста в Париже. Квартира, где они жили с Габриелем, находилась всего в нескольких кварталах от огромной стеклянной пирамиды Лувра, на фоне которой ребята сфотографировались, изображая, будто притрагиваются к её вершине, а затем прошли вдоль длинной очереди, змеёй огибающей всё здание музея.

– Сюда лучше приходить ближе к но-чи, – заговорщицким тоном поделилась с ребятами Маргарита. – Есть дни, когда музей открыт до десяти вечера, и тогда можно спокойно побродить по нему. Даже возле «Моны Лизы» в это время почти никто не толпится, чтобы сделать селфи рядом с ней. Приезжай к нам снова, Тилли, и мы с тобой сходим.

Они пересекли огромную площадь перед Лувром и пошли вдоль похожих на зимнюю сказку садов Тюильри с их фигурными фонарями, ухоженными живыми изгородями и стройными, покрытыми сверкающим инеем деревьями. Здесь им попался мороженщик и даже несколько храбрецов, покупавших его товар, несмотря на мороз. Сами они мороженое есть не стали, но выпили в кафе по чашке горячего шоколада, съели восхитительные пастельного цвета макаруны, а затем прокатились на карусели, держась за железные шесты, такие холодные, что руки замерзали даже в перчатках. Когда карусель тронулась с места под звуки весёлой музыки, оказалось, что они были единственными, кто ехал на расписных лошадках. Тилли неслась вперёд по кругу с раскрасневшимися от мороза щеками, с беззаботной улыбкой на губах, совершенно забыв о потерявшихся волшебных сказках и Мелвилле Ундервуде, о не отпускающей её маму тоске и пытавшихся защитить свою внучку дедушке и бабушке. Она просто летела на карусели, круг за кругом, крупные снежинки мягко опускались ей на ресницы, и во всём мире для неё существовал только волшебный Париж.

Возвращаясь домой вместе с Маргаритой и Оскаром, Тилли чувствовала себя уставшей, но счастливой, как это бывает после того, как ты очень хорошо поработал весь день. А ещё у Тилли слегка щемило сердце от того, что уже пришла пора покидать прекрасный Париж с его тайнами и бесподобным горячим шоколадом.

К своему удивлению, Тилли вдруг поняла, что ей очень грустно думать о том, что она, возможно, никогда больше не увидится с Гретхен. С женщиной, которая совершенно точно знает, кто она есть, и остаётся самой собой, не обращая внимания на то, что кто-то сказал или сделал. Тилли чувствовала себя так, словно ей самой предстоит сделать очень серьёзный выбор и тоже, как Гретхен, решить, кто она и во что верит, и это при том, что она ещё слишком мало знает о таких вещах. У Тилли было такое ощущение, что её одновременно тянет в разные стороны, причём тянет так сильно, что грозит разорвать на мелкие кусочки.

После поспешных прощаний, объятий, улыбок и тайком утёртых слёз Тилли с Оскаром и Габриелем отправились на вокзал. Путешествие, которое они совершили два дня назад, начало повторяться в обратном порядке: такой же унылый, как в прошлый раз, буфет в вагоне-ресторане, тот же зимний пейзаж за окном. Единственным отличием было лишь то, что на этот раз в руках у Тилли не было бабушкиного сборника сказок, надёжно и глубоко упрятанного в дорожный рюкзак.

На вокзале Сент-Панкрас их встречали бабушка, Беа и мама Оскара, Мэри. Увидев их, Тилли вдруг испытала огромную радость от того, что вернулась домой. Это тёплое чувство захлестнуло её, несмотря на всплывшие воспоминания об ужасном телефонном разговоре. Тилли с трудом подавила в себе желание броситься обнимать бабушку и лишь сухо с ней поздоровалась, чем немало удивила Беа, которая сдерживать себя не стала и так горячо, так крепко обняла свою дочь, что у Тилли перехватило дыхание.

– Я так рада, что ты вернулась, – прошептала Беа, касаясь губами волос Тилли. – Мама и папа говорили, что ты очень интересно провела время в Париже. Я ужасно по тебе соскучилась.

Тилли почувствовала, что внутри у неё разжалась какая-то пружина, очень давно державшая её в напряжении, и с радостью зарылась лицом в мамину шубку, пахнущую мятой бумагой и ещё чуть-чуть нафталином, словно она долгое время провисела у дальней стенки платяного шкафа.

– Надеюсь, вас ещё не тошнит друг от друга? – спросила бабушка, лукаво поглядывая на Тилли и Оскара.

– Нет, а что? – растерянно спросил Оскар.

– А то, что мы приглашаем тебя и твою маму встретить Рождество вместе с нами, – с улыбкой объявила бабушка.

– Взаправду? – переспросил Оскар и, расплывшись в улыбке до ушей, повернулся к своей маме. – И мы пойдём?

– Взаправду, – с улыбкой ответила Мэри. – Мы с Арчи и Элси разговаривали о ближайших планах, и я сказала, что мы с тобой, как правило, не готовим рождественскую индейку, потому что встречаем праздник только вдвоём, и они настояли на том, чтобы мы присоединились к ним. Сказали, что в «Пейджиз и Ко» на всех места хватит.

– Рождество праздник не только семейный, он и для наших друзей тоже, – сказала бабушка.

– Но у меня ни для кого подарков нет! – ошеломлённо прошептала Тилли.

– Уж книга-то для каждого в нашем магазине всегда найдётся, – улыбнулась бабушка.

– Отлично! – воспрянула духом Тилли оттого, что теперь рядом с ней будет верный союзник Оскар. – Рождество в книжном магазине, что может быть чудеснее!

Тилли вместе с мамой вошла в двери «Пейджиз и Ко», чувствуя себя при этом так, словно погружается в тёплую, ласкающую ванну. В окна магазина проникал лунный свет и серебрил корешки выстроившихся на полках книг. Тилли невольно стала нащупывать ладонь матери, и Беа взяла дочь за руку так, словно это был самый естественный на свете жест. Так, держась за руки, они направились через магазин к двери, которая вела на кухню, но прежде чем они дошли до неё, дверь открылась и на пороге появился дедушка.

– Тилли! – громко воскликнул он, раскрывая внучке объятия. – Как мы рады, что ты снова дома, солнышко! Мы любим тебя. Очень, очень любим! И вы как раз вовремя, ужин готов!

С кухни докатилась волна восхитительных ароматов, от которых у Тилли сразу потекли слюнки, и она внезапно поняла, до чего сильно проголодалась. Вскоре они вшестером уселись за кухонный стол, и дедушка выставил на него огромное блюдо сосисок в тесте с золотистой дымящейся корочкой. Судя по всему, вчерашняя размолвка была забыта, но Тилли не могла понять, радует это её или скорее огорчает.

– Сосиски из мясной лавки напротив, – весело пояснял мистер Пейджиз, раскладывая еду по тарелкам. – Знаешь, Тилли, я решил, что к вашему с Оскаром возвращению нужно приготовить что-нибудь на самом деле английское!