Стражи Мертвых городов - Елена Яр

бы. Он случился на утро третьего дня, а хотелось бы – никогда. Застава была переполнена людьми, и я слышала, что, когда придут дополнительные силы с севера, их расселят в соседних деревнях. Вчера к магистру приходили обеспокоенные старосты из ближайших поселений, и ушли они ещё более встревоженные. Такое время настало, что истребителям понадобится помощь от жителей. И это неплохо, а то они привыкли за нашими спинами жить в спокойствии и безопасности. Во время реальной опасности все должны объединяться.

Я собиралась особенно тщательно. Убрала волосы в хвост на макушке, накинула капюшон, повертела головой, испытывая, не свалится ли он при движении. Осмотрела несколько раз, как осёдлана лошадь, проверила наличие в седельной сумке бинтов и средств первой помощи.

Посидели немного с Люси, молча. Она переживала, но держала эмоции при себе. И не было понятно, что её беспокоило больше – страх за меня или то, что они с Дирком остаются в заставе. Истребителям всегда проще быть в Мёртвом городе, чем ждать дома. Даже если это совсем юные Единицы.

– Удачи, Ясь.

– Спасибо.

– Возвращайтесь с хорошими новостями.

Кристофер ждал меня во дворе. Собранный, решительный, серьёзный. Шрам через бровь сегодня почему-то особенно сильно выделялся на лице, хотя по-прежнему его не портил. Он дал мне знак следовать за ним.

Мы двинулись в полуподвальный этаж магистерского корпуса. И что нам тут надо?

– Кира просила взять с собой одну вещь, – пояснил Крис. – Ума не приложу, зачем это нам может понадобиться…

Крис рылся на полках в коридоре, но явно не находил.

– Ясь, погляди вон там. Должна быть коробка с надписью: «Оранжевый».

Он не оборачиваясь махнул рукой в подсобку. Я шагнула внутрь, пытаясь в сумраке разглядеть хоть что-то. Слишком поздно я осознала сигналы внутреннего голоса об опасности. Резко выдохнула, обернулась, всё ещё не веря, что гибкое тело быстро выскользнуло наружу, а дверь со скрипом захлопнулась. Метнулась к ней, врезалась всем телом в сплошное деревянное полотно, не замечая боли, и заорала:

– Тварь! Открой! Открой!

Я колотила кулаками, пинала, билась боком, но всё без толку: мой Меч успел закрыть массивную задвижку.

– Я выйду и убью тебя, слышишь? Немедленно открой! Гад! Ненавижу!

Гнев застилал глаза, я билась, как та тварь в клетке посреди двора с истребителями. И понимала, что зря: он ушёл почти сразу. Пробормотал что-то вроде «так будет лучше», возможно, даже сказал «прости». Но мне до его извинений было как до Мёртвых богов.

Прижалась лбом к двери и просипела:

– Ненавижу!

Надо было взять себя в руки. Первая волна ярости схлынула, и пришло время с холодной головой искать другой выход. Где бы только взять ту самую холодную голову? Огляделась. Тесное помещение с полками, забитыми всякой ерундой, освещалось маленьким окошком. Оно было под самым потолком, но с улицы располагалось почти на уровне земли. Это не могло ничем помочь: при всём желании я бы в него не пролезла, разве что разбить стекло и позвать на помощь. Залезла по полке к отверстию и постаралась разглядеть, что снаружи. Выругалась. Похоже, это задний двор, где стояли мусорные баки и куда редко кто заглядывал. Могу орать сколько угодно – вряд ли кто-то отзовётся.

Раз окно не вариант – остаётся дверь. Жаль, она снаружи на засове, замок я могла открыть любой тонкой железякой, моё приютское прошлое оставило в наследство много удивительных умений. Остаётся попробовать отжать петли на двери. Она старая и наверняка не прилегает плотно. Нужно найти то, что послужит рычагом.

Некоторое время я потратила на поиск. Не сразу, но подходящая железка нашлась. Вероятно, когда-то это был совок для вытаскивания углей из печи. Его рабочая часть была утеряна, осталась лишь ручка. Судя по ковке, она была ещё прочной, так что как средство для побега я её утвердила.

Я рычала, скулила, потела и ругалась, вспоминая самые грязные слова, которые только хранила моя голова. Но ничего не выходило.

Затем, обессилев, я сидела и выдумывала кары для моего Меча, достойные его мерзкого поступка. Задушить. Отпинать. Окатить презрением и никогда больше с ним не разговаривать. Уйти из Единицы. Тварь! А я ему только начала верить…

Стало себя невероятно жалко. Я поняла, что плачу, и кулаками яростно растёрла слёзы. Нет, Кристофер Борн, идеальный истребитель, я не буду из-за тебя плакать. Не дождёшься.

С мрачным удовольствием я представила, как на это отреагирует Кира. Наверное, прямо сейчас она уже в курсе, что Крис приехал один. Надеюсь, она его располосует словами, чтобы одни ошмётки остались – она может, я знаю. Если повезет, истребительница даже не пустит его одного на переговоры. Я заулыбалась, представив лицо моего Меча в этот момент. Полегчало.

Я поднялась, и той железкой, что пыталась отжать дверь, принялась стучать по металлическому каркасу полок. Звук был громкий – вдруг да услышит кто. Но скоро у самой зашумело в голове, и грохот пришлось прекратить.

И вот когда я уже совсем перестала ждать освобождения, пришла помощь.

– Яся! Ты тут? – голос звучал далеко, от самого входа в подвал.

– Люси! – заорала я что было мочи. – Я здесь!

Быстрые шаги, скрип засова – и я вырвалась из этой душной темницы.

– Что ты здесь делаешь? – в недоумении разглядывала меня подруга.

– Кристофер Борн запер меня, чтобы я не поехала в Мёртвый город! – Я с удовольствием увидела искреннее возмущение на её лице, и внутри сразу потеплело. – А ты? Как ты здесь оказалась?

Мы двинулись к выходу.

– Да я увидела, что тебя нет в числе отъезжающих. Поняла, что что-то случилось, и начала искать. Ты не представляешь, сколько в заставе помещений, Яська! Я все ноги по колено стоптала, пока всё обыскала!

– Спасибо, Люси, правда. Если б не ты…

Мы вышли во двор – солнце резануло по глазам, вынуждая зажмуриться. Я даже покачнулась, вскидывая руку. Проморгалась, направляясь почти на ощупь в сторону конюшен.

– Ясь, ты что делать думаешь? – осторожно спросила она.

– Поеду в Рыжий, – без тени сомнений ответила я. – Моё место сейчас там.

– Одну я тебя не отпущу. Выводи коней, я сгоняю за Дирком, и мы поедем с тобой.

– Ты уверена, что он на это пойдёт? Вам велено оставаться здесь.

– Не согласится, значит, цена нашей Единице – ломаная деньга. Хватит болтать,