Яфет - Юрий Никитин

как правителю, но и как мужчине – у нас у всех ответственность, обязанности – перед теми, кто еще жив и зависит от нас. Златокора была для меня и тебя самым дорогим человеком. Но остались женщины и дети нашего рода, которые нуждаются в сильном плече.

Он посмотрел Ратибору в глаза, и на миг внутренне сжался, узрев, каким бледным и подавленным выглядит этот всегда бодрый и веселый парень.

– Наш долг, – продолжил Яфет, преодолевая навалившуюся горечь, – взять себя в руки и сделать все, чтобы их защитить в этих землях, кто бы или что бы нам ни встретилось. Долг мой и твой, Ратибор. И всех воинов, что идут с нами.

Ратибор отвел взгляд раненного зверя в сторону и молча посмотрел в сумрачное небо.

– Этого бы хотела сама Златокора! – произнес Яфет с нажимом. – Она верила в нашу цель. Верила, что покорим эти земли, заселим, уничтожим всех, кто станет мешать!

Взгляд тцара полыхнул яростью. Гнев, который копился внутри Яфета на самого себя, внезапно нашел выход.

– Работы невпроворот, Ратибор! – едва не зарычал он. – У меня, у тебя! У нас всех! Не время опускать руки! Ради Златокоры сделаем все, что ей обещали и ради чего бились и терпели лишения все это время! Ты со мной или нет?!

Рядом топчутся кони, Громострел и Соколиный Клюв смотрят с сочувствием, но по лицам видно, что считают правым все же Яфета и в случае любого конфликта поддержат его.

– Да, Златокора этого бы хотела, – согласился Ратибор. Глаза его покраснели, под ними образовались мешки и заметно выделяются на бледном лице.

Яфет заметил, что во взоре военачальника что-то поменялось. Нечто словно переломилось в его душе, и в устремленном на тцара взгляде теперь осуждение и неприязнь.

– Ради ее памяти я сделаю все, что ты говоришь, – добавил он, глядя на Яфета холодным, неприязненным взглядом. – А теперь прости, тцар. Мне надо присоединиться к разведчикам.

Стиснув челюсти, он едва заметно поклонился Яфету. Казалось, даже это стоило титанического труда.

Пришпорив коня, Ратибор умчался вперед, туда, где на виднокрае едва различимы крохотные фигурки разведчиков. Они удаляются, исчезая из вида, но Ратибор галопом несется к ним, стремительно превращаясь в крохотную фигуру.

– За ним нужно присматривать, – произнес Соколиный Клюв, глядя ему вслед. – Как бы не натворил дел…

Громострел удивленно приподнял бровь.

– Да ладно! Ратибор ни за что не наложит на себя руки! Его все уважают и боятся. Если у него есть враги или завистники в нашем войске, то, скорее, наложат они.

– Он прав, – подтвердил Яфет мрачно. – Надо за ним присматривать. Смерть Златокоры его потрясла. Вы главное ни слова, что сами предложили принести жертву…

– Если что, – произнес Громострел задумчиво, – можно спихнуть все на волхва. Это ему постоянно мерещатся знаки, пророчества, видения…особенно когда надышится дымом всяких трав у костра. А если выпьет жертвенного вина, еще и не такое увидит. Пророчества пойдут фонтаном, да, Соколиный Клюв?

– Дурень, – сказал волхв с досадой, – ты можешь хоть раз говорить без дурацких шуток?

– Да ничего он ни себе, ни кому-то другому не сделает, тцар, – бросил Громострел уже серьезнее. – Ратибор – крепкий мужик. Потерять единственную сестру, когда ни отца, ни матери, – это ужасно. Но на то была воля богов. Им мстить бесполезно и себе дороже. Мстить кому-то из нас? Не думаю. Не такой он дурак.

***

Войско с женщинами и детьми двигается тяжело, медленно. Кони остались только у воинов, и еще у трети простых людей. Остальным пришлось идти пешком, хотя, у кого кони, позволили посадить детей, и теперь едут, тесно прижавшись друг к другу, а родители идут рядом, глядя на раскинувшуюся вокруг степь.

Войско рассредоточено вокруг, спрятали женщин с детьми внутрь кольца. Отряды каждое утро выезжают осматривать местность. Пару групп Керголл постоянно отправляет назад, убедиться, что преследователи в самом деле остались по другую сторону широкого моря.

Ратибор стал постоянно пропадать в разведке. Яфета избегает, а когда возвращается вечером из дозора, то идет к самому дальнему костру, подальше от шатров тцара и его жен. Ест с простыми воинами и спит у костра на земле, укрывшись попоной и подложив под голову седло.

Несколько раз Яфет замечал его издалека, но Ратибор лишь холодно кивал, не приближаясь, а потом скакал прочь.

Глава 17

Они отъезжали все дальше от моря. Впереди и во все стороны убегает степь, упирается в темнеющую на виднокрае стену леса. Всюду пахнет молодой травой, которой по весне вокруг все больше, степь покрывается зеленым ковром. Воздух насыщен запахом трав, иногда чувствуется сладко-горький аромат полевых цветов, хотя их почти нигде не видно, как будто прячутся от посторонних глаз.

Соколиный Клюв часто принюхивается, ищет что-то понятное лишь ему одному, а потом отъезжает в сторону и срывает какой-нибудь цветок или пучок травы.

Громострел смотрел в удивлении, качал головой, а потом негромко добавлял:

– Нюх у нашего волхва еще будь здоров. Вот так полдня вынюхивать, а потом сорвать один вшивый цветочек…То-то он такой скряга и не даст ни капли травяного настоя, ежели попросить. Это ж опять ему потом собирать пучок травы целую неделю, нюхая воздух, как собака. Надо будет как-то ночью проследить, не перекидывается ли он волком или псом, чтобы нюхать вволю да ссать под кустами.

Далеко слева к небу вздымаются горы, справа вскоре обнаружилась широкая река. Однако воды по пояс и в сравнении с морем, которое перешли посуху несколько дней назад, выглядит просто неимоверно широким ручьем, где в самом глубоком месте проваливаешься по подмышки. А Яфету там так вообще по пояс.

Во время коротких привалов мужчины били копьями рыбу в ярко сияющей на весеннем солнце воде. Все теперь движутся медленно, так чтобы поспевали пешие, а дети и парубки с девушками ходят в растущие вокруг рощи. Ягод пока что нет, но возвращаются с птичьими гнездами, полными яиц.

Иногда весело бегут назад, за ними летят с возмущенным карканьем куропатки или сороки. Воины тут же сбивают их стрелами и отдают женщинам, чтобы приготовили на привале.

***

Яфет вернулся озабоченный, хмурый, по глазам видно, что привез дурные вести.

– Что стряслось? – вопросил Громострел почти что участливо, но вышло все же грубо и неуклюже, по-мужски. – Неужто воины Керголла узрели тех самых невров?

Соколиный Клюв посмотрел в ту сторону, откуда вернулся тцар. Керголл с небольшой группой разведчиков снова ускакал вперед, к темнеющему у виднокрая лесу. Волхв снова посмотрел на тцара.

– Вряд ли им встретились невры, – высказал он