Пять шагов по облакам - Татьяна Устинова

У него в квартире все стены были белыми — угораздило егокогда-то сделать «евроремонт», а переделывать «евро» на нормальный у него небыло ни времени, ни сил.

Константинов увидел тень и замер, а тень, наоборот,зашевелилась и задвигалась — она же не видела Константинова! Он почему-тоудивился, что тень двигается беззвучно, он ожидал грохота, подобного тому,какой бывает в кино, когда в спальне красотки орудует маньяк, но беззвучнаядействительность оказалась страшнее.

В ванной у него швабра. Как войдешь, сразу справа. Швабра иведро. Ведро вряд ли ему пригодится, а вот швабра очень даже может. Факторвнезапности это называется. Если неожиданно шарахнуть по голове, хоть бы ишваброй, вполне можно оглушить. Ну, если уж не оглушить, значит, вывести изстроя хоть на какое-то время. Нужно только как-то изловчиться и открыть дверь вванную раньше, чем непрошеные гости его засекут.

Если засекут, все будет плохо. Все будет просто ужасно.

В тот же миг его креативное воображение нарисовало емукартинку, очень отчетливую — как его будут хоронить, как Любанова будетстараться держать себя в руках, как заплачет Марьяна, секретарь редакции, какчто-нибудь трогательное скажет Андрей Борисыч, а бандерлоги по причине трауранапялят галстуки и заскучают.

Картинка была настолько отчетливая и красочная, чтоКонстантинову стало совсем худо. Ну да, он трус и знает об этом. Он никогда неумел защищаться и, если бы не декан Александр Иванович, так и не научился бы!Он умеет… А впрочем, сейчас-то какая разница, что именно он умеет!..

Тень опять шевельнулась и поползла, и, зажмурившись,Константинов нырнул в ванную, схватил швабру — ведро упало и загрохотало поплитке, а он сильно ударился плечом о косяк, так сильно, что слезы потекли изглаз и правая рука, та самая, в которой у него был «фактор внезапности» подназванием «швабра», повисла, как плеть.

Фактор внезапности внезапно утратил внезапность!

Тень уже не ползла, она стремительно приближалась,Константинов обнаружил это, вывалившись из ванной.

Тень уже почти закрыла чистый и торжественныйшкольно-актовый солнечный свет, и тогда он кинулся головой вперед, размахнулся,чтобы ударить, и…

* * *

— …и чего теперь?

— А ничего! А то, что я тебе говорил: бабло за просто такнам никто не отмуслякает, а ты — поедем, поедем, блин! Вот и поехали!..

— Да что ты расперделся-то! Ща придем потихонечку, кофейкухлопнем, побазарим с кем-нибудь! Может, чего и узнаем…

— Да с кем ты побазаришь, когда во всех новостях нашу мамкупоказывают и говорят, что она там была!

«Мамкой» крутые программеры время от времени называли ЛеруЛюбанову — когда очень боялись или когда требовалась ее помощь. Леру «мамкой»,а Константинова «папкой», хотя, в отличие от Любановой, он был не самый большойначальник, были и покрупнее.

— А если узнает кто?.. Ну вот хоть кто узнает, что нас тожетуда носило, и че тогда?! — Бэзил Gotten Пивных даже по сторонам зыркнул — неслышит ли кто.

Никто не слышал, потому что на стоянке за невысокимиелочками и непонятными тумбочками с навесными речными цепями, крашенными чернойкраской, они были одни. Только бы охрана не догадалась, о чем они шушукаются,не вышла бы посмотреть!

— Да кто узнает?! Как?!

— А хрена лысого знает, как! Стуканет кто-нибудь, чтобы настого… чтобы нас… того…

Алекс Killer Кузяев посмотрел подозрительно, даже пересталнезависимо крутить на пальце ключи от «восьмерки».

— Да кто стуканет-то, Васька?! И кому?

— Да тот, кто нас в этот, блин, город на Неве приволок! Вотон и стуканет, что мы с тобой… из-за нас с тобой…

— Тихо ты! Чего орешь на весь паркинг?!

— Да че паркинг! Скоро на всю редакцию заорут, что мы стобой!..

— А че мы-то? У нас за компы не сажают, нету такой статьи,сам мне говорил!

— Да я говорил, чего в журнале прочитал! Там так написанобыло — не сажают, а на самом деле хрен его знает, может, и сажают! А еслизаказчик стуканет, и нас… того?..

— Да чего — того?!

— Пришьют нас, и все дела! Чтобы не мешали, блин!

Killer Кузяев каким-то странным, неловким движением уронил влужу ключи от своей машины и нагнулся, чтобы поднять. Поднял и потряс ввоздухе. С ключей капала грязная вода. Killer вытер их о штаны и сунул вкарман.

— Ты че, заболел, сын мой?! Кому мы нужны?!

— А тому, — зашептал Бэзил Пивных в самое ухо Алексу, — ктовсе это затеял. Кто тебя в сетке нашел и кучу бабла за услуги предложил! Ктонас в ту квартиру поселил и кто задание давал! Откуда он знал, что ты сголосами работаешь?! Ты кому говорил?

Алекс подумал. Он совсем не чувствовал себя виноватым, нобеспокойство Бэзила передалось и ему.

— Ну… тебе говорил. Юрику говорил, который мне тогда кучупрогов специальных напер. Еще Сашку говорил, который сисадмин <Системныйадминистратор.> у этих…

Бэзил в одну секунд позеленел и даже с лица спал немного.

— А по радио ты не объявлял, для чего тебе все эти проги ивсе такое?! Придурок, блин, урод! Пол-Москвы в курсе, а он у меня ещеспрашивает! Какого-то кекса крутого урыли и нас к этому делу приспособили, а онменя еще спрашивает!

— Как нас приспособили?!

— А ты не знаешь, как! Мамку кто дурил?!

— Ну… мы дурили, ну и чего?

— А мамка в это время в том самом городке обреталась, гдекекса завалили и где мы с тобой… художественно выступили! Сдадут нас за милуюдушу, и все — поливайте фикусы и высылайте деньги! Мамку-то мы подставили?Подставили! Кекса в Питере ухлопали? Ухлопали! Это называется — политическоедело, вот как это называется! Теперь будут крайнего искать, а чего искать,когда мы — вот они, самые что ни на есть крайние!

— Да мы ни при чем, Васька!

— Да мы-то как раз и при чем, Леха! Может, этот кекс мамкинсамый разлюбезный друг был, или, наоборот, самый заклятый враг! А мы во все этопо самые помидоры вляпались! — Бэзил перевел дыхание и утер сухой лоб. — Мы женичего не знаем! Зачем нас в Питер гоняли, зачем ты голосовую прогу писал?! Непросто так же! — Он подумал, сморщился и добавил жалобно: — И главное, бабла недали ни копья! Ну что за ботва, прикинь!

Алекс Killer Кузяев молчал.

Конечно, он крутой и всякое такое, и он сам отлично знает,что за баловство с компьютером в этой стране в тюрьму не сажают, это тебе неАмерика, обетованная земля всех крутых «хакеров и программеров», но… Васькаволнуется, а в последний раз он волновался, когда на третьем курсе физрук,скотина, хотел ему в семестре пару влепить за то, что Васька высосал на физрепузырь дешевого портвейна и ушел в отруб! С той поры он, кажется, больше ниразу не волновался.