Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

лабораторий клинического и экспериментального секторов. Шесть докладов на конференции представил наш отдел радиобиологии и генетики. Мой доклад был посвящен разработке количественного определения удельной активности ряда ферментов. Эта новая методика в перспективе могла быть использована для определения возрастных аномалий структуры ферментативных белков. Тимофеев-Ресовский сделал доклад по генетике популяций.

В марте 1965 года завершилось также формирование лаборатории молекулярной радиобиологии и был объявлен конкурс на должность заведующего. Ученый совет принял мою кандидатуру единогласно. Конкурентов у меня на этом конкурсе не было. Решение ученого совета утверждалось в Президиуме АМН СССР заочно, а в Обнинском горкоме КПСС с персональным вызовом. Члены Бюро горкома около часа задавали мне различные вопросы, но возражений не прозвучало.

Столетие открытия Менделя

Инициативу Чехословацкой Академии наук о проведении в Брно мемориального симпозиума, посвященного столетнему юбилею открытий Грегора Менделя, быстро поддержала ЮНЕСКО. Масштаб мероприятий был расширен до того уровня, на котором в 1959 году отмечалось столетие выхода книги Чарльза Дарвина «Происхождение видов». Хотя главная работа Г. Менделя была опубликована в феврале 1865 г., Международный мемориальный симпозиум запланировали на август 1965 г., так как большие научные конференции принято проводить в летнее время. В соответствии с предварительной программой в первой части симпозиума, которая должна была проходить в Брно, намечались доклады лауреатов золотой медали Г. Менделя. Вторая часть программы, уже в Праге, предполагала большую международную конференцию по всем проблемам генетики. Она проводилась по типу международного конгресса, и для участия в ней приглашались генетики со всего мира. Отдельный симпозиум на этой конференции был посвящен мутациям, и председательствовать на нем было предложено Тимофееву-Ресовскому.

Все три академии СССР – АН, АМН и ВАСХНИЛ – приняли решения об участии в менделевских торжествах. Делегацию в Чехословакию от ВАСХНИЛ возглавил В. Н. Столетов, министр высшего и среднего специального образования РСФСР. Оформление зарубежных командировок советских ученых в соцстраны СЭВ проходило проще, нежели в капстраны. Тимофеев-Ресовский, однако, мало верил, что он сможет поехать в Чехословакию. Президент Академии наук Чехословакии профессор Ф. Шорм (F. Šorm) направлял всем лауреатам золотой медали Г. Менделя личные приглашения. Однако, зная реалии нашей страны, для советских лауреатов (Астаурова, Дубинина, Лобашева, Рапопорта, Тимофеева-Ресовского и Цицина) он послал отдельное приглашение и в Президиум АН СССР. Но главный ученый секретарь АН академик Н. Б. Сисакян, недавний активный критик «менделизма», ответил Шорму, что АН СССР займется оформлением командировок лишь для собственных членов. В отношении М. Е. Лобашева, как он объяснял, следует писать в Ленинградский университет, а в отношении Тимофеева-Ресовского – в АМН СССР. Вскоре в АМН СССР было получено письмо с приглашением Тимофеева-Ресовского, а копии его поступили к директору ИМР Г. А. Зедгенидзе и самому лауреату медали Менделя. Николая Владимировича приглашали в Чехословакию с супругой.

Помимо персонально приглашенных и лиц, командируемых академиями, из которых формировалась делегация, на менделевские торжества в качестве туристов могли поехать и другие специалисты, самостоятельно оплатив расходы на дорогу и гостиницу. Оформление в этом случае было значительно проще. Обдумав ситуацию и представив все трудности «делегатского» оформления, я решил ехать в Чехословакию как турист, взяв на это время очередной отпуск. Так было надежнее. Визы и заграничные паспорта не требовались, достаточно было заплатить в каком-то отделе Интуриста 600 рублей, заполнить две или три анкеты и получить «путевку-удостоверение». Характеристика все же требовалась, но по упрощенной форме, с места работы, без утверждения в горкоме и в обкоме КПСС. Сложное «выездное дело» не заводилось. Туризм в страны СЭВ уже поощрялся, и Прага среди восточноевропейских столиц была наиболее популярным городом. Там советских граждан встречали очень радушно. Туристами собирались ехать в Чехословакию в основном молодые генетики из разных институтов и вузов. Набиралась группа почти в сто человек.

В марте или в апреле 1965 года в дирекцию ИМР пришло письмо из международного отдела АМН СССР, в котором директору института предлагалось подготовить и выслать в АМН «выездные дела» на Н. В. Тимофеева-Ресовского и Е. А. Тимофееву-Ресовскую. Одновременно предлагалось провести медицинское обследование командируемых за границу и представить письменное заключение о состоянии их здоровья. Требовались и характеристики, которые нужно было утверждать сначала на партийном бюро института, затем в горкоме КПСС Обнинска и в Калужском обкоме. Анкеты для «выездного дела» отправлялись в международный отдел АМН СССР, а оттуда в иностранный отдел Министерства здравоохранения. Характеристики из обкома шли туда же. Где принималось окончательное решение – неизвестно. Это, безусловно, зависело от личности командируемых. Среди других лауреатов медали Менделя я хорошо знал Б. Л. Астаурова. Он был специалистом по генетике тутового шелкопряда. В прошлом руководил исследованиями в Среднеазиатском институте шелководства в Ташкенте и вывел несколько новых высокопродуктивных гибридов шелкопряда. Он первым открыл возможность гибридизации путем пересадки ядер в яйцеклетки, у которых было предварительно удалено собственное ядро. Эта цитологическая технология в последующем развилась в современное клонирование. Астауров убедительно доказал, что наследственные признаки и пол потомства гусениц шелкопряда полностью зависели именно от ядра яйцеклеток, а не от их цитоплазмы. В 1965 году Астауров работал в Москве в Институте морфологии животных АН СССР. К началу мая он уже прошел все этапы оформления поездки в Чехословакию и готовил свой доклад. Труды юбилейного симпозиума предполагалось печатать на английском. Тимофеев-Ресовский и его жена в это же время заполняли обширные и сложные для них анкеты «выездного дела». Им нужно было перечислить всех близких родственников, живых и покойных, – детей, родителей, братьев и сестер. И не просто перечислить, а указать, когда и где родился, когда и где умер, где работал, кем работал и последний адрес каждого. Следовало также указать: все места и даты собственной работы, была ли судимость, если была, то по какой статье, был ли за границей, когда, с какой целью, есть ли родственники за границей, где живут, когда уехали, жили ли на оккупированной территории, если жили, чем занимались, социальное происхождение (оба из дворян, чем и гордились), есть ли репрессированные родственники, по какой статье. У Тимофеева-Ресовского были репрессированы два брата, у Елены Александровны брат и две сестры. Их старший сын тоже был репрессирован, но в Германии.

Я помогал Николаю Владимировичу и Елене Александровне составлять эти анкеты и выслушивал при этом, что они об этой нашей системе думают, сравнивая с тем, как такие вопросы решаются в цивилизованных странах. Николай Владимирович иногда доходил до гневного состояния и поносил своим могучим басом всё и вся, невзирая на лица. Хотелось ему послать эту канитель с анкетами куда подальше, но велико было желание на склоне лет поехать в