Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

Перед Кайлом не было смысла смирять злость – он превосходно её улавливал, чувствовал в воздухе или на кончиках пальцев. А сейчас это была именно она.

Глупое тяжёлое раздражение, возможное для женщины, но никак не для специалиста Совета, которым я в первую очередь оставалась.

Неожиданное, – действительно, Нечистый бы его побрал, неожиданное! – открытие о Женни.

Пара ничего не значащих, по сути, фраз касаемо той ночи, когда он отсутствовал, и маленькой рыжей сучки по имени Камилла.

Объективно мне следовало быть за них признательной – в Уставе не было ни слова о том, что один напарник должен отчитываться перед другим о своей личной жизни.

В чем бы я ни пыталась убедить саму себя и окружающих, между нами всё было намного сложнее, чем между обычными напарниками или учителем и ученицей.

Вся его забота, – абсолютно искренняя, – дорогой подарок, от которого я отказалась, чтобы ещё больше не усложнять, сказочная лошадь, за которую он, как выяснилось, заплатил из своего кармана…

Всё это и без того сбивало с толку.

Мы никогда не нуждались в таких разговорах, – всё, что нам обоим нужно было знать, и без того оказывалось понятно.

Любой вопрос, который я могла бы попробовать мысленно сформулировать, оказался бы таким же бестолковым и отвратительным, как вечное «Ты меня любишь?» в исполнении так кстати помянутых деревенских девственниц, впервые пришедших на сеновал.

С той лишь разницей, что Кайл изящно высмеял бы подобное ещё быстрее, чем я сама.

Если бы завтра кто-то из фьельденцев бросил мне в спину камень и назвал «проклятой ведьмой», я точно не убежала бы в слезах – просто потому что мне давно было не четырнадцать.

Я слишком сильно изменилась для возврата к собственному прошлому.

Логично было, что за пять лет изменился и он.

На этом фоне любые, даже заданные самой себе вопросы, становились бессмыслицей.

И всё же лучше бы он вовсе молчал, чем бросил эти объяснения между прочим, едва ли не как подачку.

Беспристрастный и беспощадный Север показал, что мы можем быть напарниками. Даже друзьями.

Нужно было удовольствоваться этим.

Не забивать себе голову глупостями, которые унижали по-настоящему.

Не пытаться трактовать поступки, которые, с наибольшей вероятностью, вообще не имели второго смысла.

После Эмери, когда туман для меня рассеялся, оставалось только признать: я всего лишь с разбегу споткнулась об отсутствие опыта. Потому что не знала, что такое неудача в деле или с мужчиной.

Со всеми случается.

Всё, что от меня требовалось – отработать это задание в качестве младшего специалиста, вернуться в замок и вплотную заняться обучением Гаспара.

– Что случилось? – Кайл прислонился к дверному косяку, разглядывая меня.

– Просто долгий день, – я не стала смотреть не него в ответ, предпочтя заняться пуговицами на своём платье.

Раньше такого ответа ему было бы достаточно, чтобы понять: мне не нравится собственное настроение, и трогать меня пока не нужно.

Общая спальня никогда не была этому пониманию помехой.

Сейчас же он невозмутимо прошел в комнату и начал снимать жёсткий пояс.

– А, по-моему, неплохой. Мы узнали много полезного.

– Только сегодня? – дышать в наполовину расстёгнутом платье стало легче, но разворачиваться я не спешила.

«Стоять, Элисон».

Кайл сделал всего один шаг, не приближаясь, но теперь я, чувствовала его взгляд затылком и шеей.

– Ты хочешь сказать что-то конкретное?

Всё, что я могла сказать, обещало прозвучать заведомо проигрышно, но внутри как будто щелкнула пружина.

– Как давно ты догадался про Женевьеву? – я всё же посмотрела на него в ответ, хотя для этого и пришлось немного запрокинутой голову.

В ответ последовало ещё одно спокойное пожатие плечами. Сейчас оно злило особенно сильно.

– Скорее, заподозрил. Когда он Сэм сказал о себе. Вчера убедился. Готтингса тоже легко принять за человека, ни ты, ни я не поняли сразу. То, что он называет её даром, похоже на картину под толщей льда – разглядеть невозможно, добраться не получается. И если он хочет, чтобы этим занялся я, значит всё очень и очень не просто.

– Как поэтично, – выпавшие из причёски волосы некстати полезли у лицо, и я нетерпеливо тряхнула головой, отбрасывая их назад. – Может быть, есть что-то ещё, о чем ты забыл мне сказать?

Я не повышала голоса. Быть может, он даже слишком сел от накатившей волной злости.

Кайл продолжал смотреть, разве что его взгляд сделался немного темнее.

– Что конкретно тебя не устраивает?

Я выходила из себя, а он оставался непробиваемо бесстрастным, и даже понимая, что нужно остановиться, я, уже не могла.

– Не мое дело с кем ты спишь или не спишь…

– Действительно? А мне показалось, что тебя это до определенной степени касается.

Я поперхнулась воздухом, открыла и закрыла рот, тряхнула головой еще раз, собираясь с мыслями, и только потом начала с начала.

– Не надо отодвигать меня от дела. Великий Кайл Нильсон не обязан делиться информацией и домыслами с дилетантом, но хватит тыкать меня носом в то, что я не справилась однажды. Одна спаленная деревня не повод списывать меня со счетов. В последние пять лет я, знаешь ли, неплохо справлялась.

Воздух закончился вместе со словами, а потемневший взгляд Кайла будто подернуло тем самым льдом. Совсем тонкой корочкой, но я почувствовала себя так, будто пробежала две дистанции, не останавливаясь, а потом врезалась лбом в стену.

– Поговорим, когда ты будешь в подходящем настроении, – сняв жилет, он бросил его на спинку кресла, развернулся и вышел из комнаты.

Наступившая тишина ударила в затылок, и тут же отдалась в висках.

Я отвернулась к окну, приложив ладонь ко лбу. Он оказался неожиданно горячим, как будто меня лихорадило.

Ничего особенного, в конце концов, не случилось.

Просто ещё одна ссора.

Ещё одна комната.

Ещё одна дверь.

Гулким эхом в голове отдалась моя же собственная недавняя мысль о том, как всё было бы, если бы я вышла за ним из того трактира. Пусть даже для того, чтобы доругаться на улице.

Тогда не имело никакого отношения к сейчас, да и деться ему из Фельдена, равно как и из этого дома, было некуда.

И тем не менее, чувствуя себя законченной дурой, я выбежала из комнаты.

Ступеньки показались уже привычными, а не крутыми и опасными, и всё же я почти споткнулась на предпоследней перед лестничным пролётом.

В отличие от брюк, платье снижало маневренность, и зацепиться