Вино из одуванчиков - Рэй Брэдбери

— Осторожно! — вскричал Том. Эльмира Браун упалапрямо на спящего железного пса, который украшал зеленую лужайку.

— Миссис Браун!

— Вот видишь? — Миссис Браун села. — Это всеКлара Гудуотер. Колдовство!

— Колдовство?

— Ничего, ничего, мальчик. Вот и крыльцо. Иди первым ираскидай с дороги все невидимые веревки. Позвони в этот звонок, только сейчасже отдерни руку, а не то палец у тебя почернеет, как головешка.

Том не дотронулся до звонка.

— Клара Гудуотер!

Миссис Браун нажала пуговку звонка пальцем, который былсмазан йодом.

Где-то далеко в прохладных, сумрачных пустых комнатахзвякнул и умолк серебряный колокольчик.

Том прислушался. Где-то еще дальше — шорох, точно пробежаламышь. В далекой гостиной шевельнулась тень — может быть, развевается от ветразанавеска.

— Здравствуйте, — произнес спокойный голос. Ивдруг за сеткой от москитов появилась миссис Гудуотер, свежая, как мятнаяконфетка.

— Да это вы, Эльмира! И Том… Какими судьбами?..

— Не торопите меня! Вы, говорят, надумали выучиться насамую заправскую колдунью? Миссис Гудуотер улыбнулась.

— Ваш муж не только почтальон, но и блюститель закона.Он и сюда сунул нос.

— Мой муж не суется в чужую почту!

— Он от одного дома до другого идет целых десять минут,потому что он читает все открытки и смеется. Он даже примеряет ботинки, которыеприсылают почтой.

— И ничего он не видел, а вы ему сказали про эти вашикнижки, что он принес.

— Да я просто пошутила! Стану колдуньей, сказала я ему,и хлоп! — Сэм удирает со всех ног, точно я стрельнула в него молнией.Говорю вам, у этого человека нет ни единой извилины в мозгу!

— Вы вчера толковали про свое колдовство и в другихместах.

— Наверно, вы имеете в виду Сандвич-клуб?

— А меня туда нарочно не пригласили!

— Так ведь вы всегда навещаете в этот день своюбабушку, сударыня.

— Ну уж если б меня пригласили, я всегда могла быуговориться с бабушкой насчет другого дня.

— Да там и не было ничего особенного, просто я сиделаза столом, ела сандвич с ветчиной и маринованным огурцом и как-то между прочимсказала: «Наконец-то я получу свой диплом! Ведь я уже сколько лет учусь наколдунью!» Сказала громко, все слыхали.

— И мне сразу же передали по телефону.

— Эти новомодные изобретения — просто чудо! —сказала миссис Гудуотер.

— Вот вы — председательница нашего клуба «Жимолость»чуть ли не со времен Гражданской войны, так уж скажите честно: может, мы не подоброй воле вас столько раз выбирали, а вы нас колдовством принудили?

— А разве вы в этом хоть сколько-нибудь сомневаетесь,сударыня?

— Завтра опять выборы, и мне очень интересно узнать:неужели вы опять выставили свою кандидатуру и неужели вам ни капельки несовестно?

— Да, выставила, и ничуть мне не совестно. Послушайте,сударыня, я купила эти книги для моего двоюродного брата Рауля. Ему всегодесять лет, и он в каждой шляпе ищет кролика. Я давно твержу ему, что искатькроликов в шляпах — гиблое дело, все равно как искать хоть каплю здравогосмысла в голове у некоторых людей (у кого именно — называть не стану), но онвсе не унимается; вот я и решила подарить ему эти книжки.

— Хоть сто раз присягните, все равно не поверю!

— А все-таки это чистая правда. Обожаю шутить насчетвсяческого колдовства. Наши дамы так и завизжали, когда я рассказала им просвое тайное могущество. Жаль, вас там не было!

— Зато я буду там завтра, буду бороться с вами золотымкрестом и поведу на вас все добрые силы, — сказала Эльмира. — Атеперь скажите-ка мне, какие еще колдовские штуки есть у вас в доме?

Миссис Гудуотер указала на столик, что стоял в комнате усамой двери.

— Я покупаю разные волшебные травки. Они очень страннопахнут, и Рауль от них в восторге. Трава вот в этом мешочке называется «рутадушистая», а вот эта — «копытень», а та — «сарсапарель». Здесь — черная сера, атут, говорят, мука из молотых костей.

— Из костей! — Эльмира отпрянула назад и стукнулаТома по щиколотке. Том взвыл.

— А тут — горькая полынь и листья папоротника; полыньюможно замораживать пули в ружьях, а если пожевать листья папоротника, можнолетать во сне, точно летучая мышь, — так сказано в десятой главе вот этойкнижечки. По-моему, для воспитания мальчиков очень полезно забивать им головуподобными вещами. Но, судя по вашему лицу, вы не верите, что у меня естьдвоюродный братишка Рауль. Постойте, я дам вам его адрес, он живет вСпрингфилде.

— Ну конечно, — фыркнула Эльмира, — и как толькоя ему напишу, вы сядете в спрингфилдский автобус, доедете до почтамта, получитемое письмо и напишете мне каракулями ответ. Знаю я вас!

— Миссис Браун, скажите откровенно: вы хотите статьпредседательницей нашего клуба, да? Вот уже десять лет подряд вы этогодобиваетесь. Сами выставляете свою кандидатуру. И неизменно получаетеодин-единственный голос — ваш собственный. Поймите же, если бы наши дамы хотеливас выбрать, они бы давным-давно за вас проголосовали. Но я же вижу, вы так иостаетесь одна, сама за себя, и ваш голос — глас вопиющего в пустыне. Знаетечто? Давайте я завтра выдвину вашу кандидатуру и сама буду за вас голосовать,хотите?

— Ну тогда уж наверняка ничего не выйдет, —сказала Эльмира. — В прошлом году, как раз в самые выборы, я ужаснопростудилась; надо было проводить свою предвыборную кампанию, а я как назло немогу выйти на улицу! А в позапрошлом году об эту пору я сломала ногу. Очень,знаете, странно. — Она с ненавистью глянула на хозяйку дома черезмоскитную сетку. — И это еще не все. В прошлом месяце я шесть раз порезалапалец, десять раз расшибала коленку, два раза падала с заднего крыльца,слышите? — два раза! Еще я разбила окно, уронила четыре тарелки и вазу — язаплатила за нее целый доллар и сорок девять центов! И теперь я будупредъявлять вам счет за каждую разбитую тарелку, все равно, разобьется она уменя в доме или в его окрестностях!

— Ай-я-яй, к рождеству я совсем разорюсь, —сказала миссис Гудуотер. Она вдруг распахнула дверь и вышла на веранду. Дверьхлопнула. — Эльмира Браун, сколько вам лет?

— У вас это наверняка записано в какой-нибудь чернойкниге. Тридцать пять.