Ворота богини Иштар - Александр Васильевич Чернобровкин

этом снилось, что страдаю от бессонницы. У дураков и сны дурацкие. Разбудили меня, как показалось, через несколько секунд, избавив от нудного кошмара.

— Пора, — тихо произнес Гироед, как будто его могли услышать на вершине холма.

В свете полной луны его лицо казалось худее, будто с вечера, за несколько часов, умудрился скинуть килограмм десять или больше. Сатапатиша вызвался лезть одним из первых, чтобы получить награду. Командовать сотней в охране шахиншаха — это как тысячей в обычных войсках. Ради этого стоит плюнуть за панический страх высоты, которым, как догадываюсь, он страдал, потому что вечером, проведя взглядом по отвесной скале снизу вверх, передернул плечами, отгоняя наваждение, жуткие мысли.

Я переоделся в черную рубаху с длинными рукавами и капюшоном, засунул на кожаный ремень острые с обеих сторон колышки и деревянную киянку на веревке, чтобы вбивать их в расщелины, проверил, как держатся в ножнах кинжал и нож, попрыгал, чтобы убедиться, что ничего не звенит. Через плечо повесил накрест два мотка скойланных веревок. После чего пошел впереди процессии из воинов своей сатабамы. Двигались они, как стадо слонов. И оставить их вдали от скалы нельзя, потому подойдут к ней совершенно в другом месте. Нынешние люди за редчайшим исключением, по ночам не шляются, боятся злую нечисть. Они не догадываются, что самый страшный злой дух — это милый добрый человек.

Начало подъема было легким. Здесь обсыпались камни, срубленные выше, образовав кучу высотой метров пять-семь. Дальше влево вверх метров на десять уходила расщелина, которую я приметил в светлое время суток. Довольно широкая, ступни мои входили свободно и глубоко, оставалось только придерживаться руками за неровности склона. Она упиралась в выступ, на котором я посидел, отдохнув, сбросив напряжение. Дальше был сложный участок. Пришлось использовать колышки, которые забивал киянкой. Некоторым так понравилось торчать в скале, что не смог выдернуть. Пару раз висел на пальцах, пока не находил опору для ног. Высота была уже метров двадцать пять. Как ни странно, именно там и пропал страх. При падении с такой высоты я точно бы разбился, в лучшем случае стал лежачим калекой, а такое не может случиться. Так написано, как будут говорить арабы, подразумевая Книгу судеб, но я имел в виду свои романы, из которых знал, что выберусь из этой эпохи здоровым.

Дальше пошел тот участок, который запросто преодолел лидийский воин. Я запомнил кривую, по которой он двигался, и повторил ее. Путь был легкий. Я еще подумал, что можно будет и отсюда скинуть веревку, если наверху не найду место получше. Хотя те болваны, которые полезут вслед за мной, даже отсюда умудрятся сорваться. Их не жалко, но шума наделают, сорвут операцию.

Наверху было пусто и тихо. К обрыву выходили глухие каменные стены домов без окон и с закрытыми дворами. Собак тоже не слышно. Их я больше всего опасался. Начнут гавкать — авантюра накроется медным тазом. Возле удобного места для спуска в землю вкопан каменный столб с обрывком веревки. Предполагаю, что привязывались к нему, чтобы спуститься вниз и обработать склон или поднять что-нибудь упавшее. Я нашел небольшой кусок щербатого ракушечника, привязал его к первой веревке и начал спускать. Время от времени камень ударялся о скалу, издавая глухие звуки. Я предупредил ожидавших внизу, чтобы, когда услышат их, подтянулись к тому месту. Сплели ее с запасом. Осталось еще пара метров, когда снизу подергали. Может быть, приняли на каменной осыпи. Я дождался, когда подадут сигнал еще раз и начал вытягивать наверх конец каната с мусингами, которые постоянно цеплялись за выступы на скале, приходилось трясти, освобождая. Привязал канат к каменному столбу и подал сигнал, что можно забираться. Следом спустил веревку во второй раз, чтобы поднять наверх свои доспехи и оружие. Оказалось, что прислали два набора. Пока возился с ними, понял, что по канату кто-то поднимается. Помог ему наверху. Это был Гироед. Первым делом он отполз на четвереньках от края обрыва, облегченно выдохнул и вытер рукавом кантуша лоб, наверное, мокрый от пота. Если останется жив, должность сатапатиши ему обеспечена. На первую тройку отважных щедрости шахиншаха уж точно хватит.

— Самое страшное позади, — шепотом пошутил я.

— Это точно! — радостно прошептал он в ответ.

Оказалось, что второй набор доспехов и оружия был его. Мы облачились, вооружились. Теперь мне сам черт не брат!

Я отдал вторую веревку сатапатише, чтобы вытянул наверх еще один канат, а первую спустил, чтобы поднять доспехи и оружие второй пары воинов. Один уже подбирался к вершине скалы. В итоге мы оборудовали три каната, привязав два другие к толстым кольям, воткнутым в расщелины наверху. Дело пошло веселее.

Я передал веревку одному из поднявшихся и отправился на пост, чтобы следить за обстановкой. Гироед присоединился ко мне. Видать, решил, что я на ты с удачей, поэтому надо держаться поближе ко мне. Рядом с той площадкой, на которую поднимались наши соратники, к скале выходила кривая узкая улица. Возле нее сильно воняло свежим говном. Я еще подумал, что это сатапатиша обделался, поднимаясь по канату. Потом понял, что несет с другой стороны. Наверное, здесь был сток канализационной канавы.

— Придется потерпеть вонищу, — прошептал я своему командиру.

— Она еще никого не убила, — поделился он жизненным опытом, после чего признался: — Пока не добрался до верха, не верил, что у нас получится.

Время шло, на площадке накапливалось все больше воинов. Когда количество их перевалило за сотню, начали продвигаться по улице к центру крепости. На перекрестке остановились, поджидая подмогу, чтобы разделиться на три отряда. Во все три стороны никого. Вражеские караулы находились на стенах и в башнях, а остальные защитники города дрыхли в своих домах, не догадываясь, что мидийцы уже внутри цитадели.

Постепенно на перекрестке накопилось сотни четыре воинов. Начали решать, перейдя с громкого шепота на крик, кто должен пойти в центр города, а кто в две другие стороны. Так и не договорились и вместе отправились грабить дворец Крёза. Воюют с защитниками на крепостных стенах пусть другие, которые заберутся на холм позже.

Дворцовый комплекс был обнесен каменной стеной высотой метра четыре. Охрана имелась только в единственной надвратной башне. К тому времени небо уже начало сереть, и караул разглядел, кто к ним быстро идет по широкой улице большой шумной толпой. Лидийцы начали орать, бить оружием по щитам, призывая на помощь. Опоздали. Наши воины образовали возле стены несколько «пирамид». В годы моего детства эта фигура была