Ворота богини Иштар - Александр Васильевич Чернобровкин

разве что организация хромала. Темп работы саперов подсказывал мне, что осада затянется до холодного времени года, а то и до следующего теплого. Ходили слухи, что на помощь лидийцам спешат египтяне, вавилоняне и даже спартанцы, которые уже имеют славу непобедимых воинов. Я решил подождать, пока есть, что грабить в окрестностях Сфарда, и со снабжением нет перебоев. Если по разным причинам станет тяжко, уеду, не попрощавшись. Какую-никакую добычу захватил, время провел интересно и познавательно, можно и домой вернуться.

Первую неделю моя сатабама совершала рейды по вражеской территории, грабя деревни, захватывая пленных. Треть продуктов питания отдавали снабженцам, крепких мужчин — саперам, а женщин и детей продавали рабовладельцам. Выгребли все, что можно, после чего встали лагерем на берегу реки Герм вдали от города. Там лошади паслись спутанными на полях. Хозяева успели срезать колосья пшеницы и ячменя и увезти намолоченное зерно в город, но осталась высокая стерня.

Вторым плюсом этого места была рыбалка. Сперва ловил все подряд, а потом случайно попался угорь, и я переключился на них. Рыбачил по вечерам на донку в том месте реки, где вода была мутноватой. Наживкой служила мелкая рыба или ее кусочки. Угорь берет неторопливо. Надо дождаться, когда заглотнет основательно, после чего редко срывается. Разве что намотает леску бечеву вокруг коряги, и тогда приходится лезть в воду, если на малой глубине, или рвать снасть. Вываживать его бесполезно, энергичен и неутомим, как вечный двигатель, поэтому упорно вытягиваешь на берег. Там появляется вторая проблема — удержать, снимая с крючка. Обычно используют тряпку, намоченную и щедро посыпанную песком. Буро-зеленое тело очень скользкое, и угорь быстро вертится, изгибаясь дугой, перекручиваясь, что при весе килограмм пять-шесть и длине более метра превращается в трудно разрешимую проблему. Если вырвется, не поймаешь, мигом доберется до воды. По росе или во время дождя угри путешествуют по суше в закрытые водоемы по соседству.

Мои соратники раньше не видели их, считали водными змеями, поэтому первое время брезговали. Со временем поменяли свои вкусовые пристрастия, потому что нежное мясо угря очень вкусное. Впервые я попробовал их копчеными в Калининграде. Позже ел в Гамбурге суп из угрей с клецками. В него добавляют сухофрукты — чернослив, яблоки, груши, которые придают неповторимый сладковатый вкус. Получается что-то типа ухи с компотом. Немцы, конечно, тупые, шутки догоняют только на автомобиле полицейском, но гастрономическое чувство юмора у них не отнимешь.

Когда надоедала рыба, охотился с луком на водоплавающую дичь. В первую очередь на гусей. Они и больше, и вкуснее. Дичи сейчас тьма везде. Опытный охотник никогда не умрет с голода.

Мне иногда кажется, что количество душ на планете Земля постоянно. Какие-то достались людям, а остальные животным, рыбам, насекомым, растениям — всему живому. Первых будет становиться все больше и, как следствие, вторых все меньше. До определенного момента. Когда-нибудь случится так, что людей станет очень мало, и освободившиеся души достанутся животным, рыбам, насекомым и растениям, которых опять будет много.

28

Время от времени сатапатиша Гироед ездил на доклад к хазарапатишу и брал с собой конвой. Не потому, что на него могли напасть (наши враги отсиживались за каменными стенами), а для престижа. Подчиненные по одной датабаме сопровождали его по очереди. Однажды выпала такая честь и моей. Я оседлал коня и поехал вместе с подчиненными без брони и взяв из оружия только саблю и лук. Может, по пути что-нибудь подстрелю.

Лагерь отцов-командиров располагался севернее города, где тень от холма делала жизнь немного комфортнее. Уже заканчивался месяц элул (август-сентябрь), но все еще было жарковато. Внешнее, третье кольцо охраны, пропустило внутрь только пешего Гироеда, а нам пришлось ждать снаружи. Расположились на земле в тенечке от скалы. Издали она казалась отвесной, поэтому я удивился, заметив на ней человека. Лидийский воин спустился примерно до середины нее, поднял шлем, наверное, случайно уроненный, и вернулся наверх. Если это смог сделать один неподготовленный человек, повторят и другие. У каждой крепости есть слабое место, надо всего лишь найти его. Обычно оно находится там, где защитники уверены, что враг не проберется. Совет от обратного: именно в таких местах надо выставлять усиленные караулы.

Гироед вернулся через полчаса. Вышел вместе с другими командирами, в том числе пехотных сотен, у многих из которых лица были кислые. Наш сатапатиша улыбался. Видимо, радовался, что навтыкали не ему.

— Шахиншах пообещал всех воинов, которые поднимутся на вражеские стены первыми, наградить миной золота и включить в отряд своих телохранителей, — поделился Гироед.

— Наша сатабама может запросто получить эту награду, — сказал я.

— И как именно⁈ Запрыгнем на стены на лошадях⁈ — язвительно поинтересовался он.

— Справимся и без лошадей! — в тон ему произнес я и добавил серьезно: — Я только что видел, как какой-то лидийский воин спустился до середины скалы, поднял шлем и вернулся с ним наверх. Я смогу сделать то же самое ночью, а потом закрепить наверху несколько веревок с узлами и скинуть вам. До рассвета на холм заберется несколько сотен воинов. Надо только договориться, чтобы подошли к скале в нужное время.

— Ты это серьезно⁈ — не поверил сатапатиша.

— Я вырос в горах. И не по таким склонам забирался, — соврал я. — Три мины золота — и сделаю это ночью в темноте.

— А если не сможешь? — усомнился он.

— Тогда покажешь шахиншаху мой труп и скажешь, что я подвел вас всех, и боги наказали меня за хвастовство, — ответил я.

— Сейчас доложу шахиншаху, договорюсь о помощи, — решил Гироед и во второй раз прошел внутрь кольца охраны.

Вернулся минут через десять и радостно сообщил:

— Мне выделили целую хазарабаму пехотинцев!

До вечера наша сатабама занималась плетением канатов с мусингами для людей и веревок для подъема оружия и доспехов. Какой именно длины должны быть, никто не знал. Сделали с запасом. Если что, свяжем. Перед заходом солнца отвезли на лошадях в главный лагерь, остановившись на краю его у скалы. Гарнизон Сфарда не обратил на нас внимания. Ходят там внизу всякие туда-сюда, делать им нечего. Я прогулялся вдоль отвесного склона холма, прикинул, где и как удобнее подниматься. Подумал, что зря вызвался. Не погибну, конечно, но калекой могу стать, а мне в этой эпохе еще долго выживать.

Спать лег сразу, как стемнело, предупредив, чтобы разбудили, когда выйдет луна. Долго не мог заснуть, ворочался. В какой-то момент как в яму провалился, но при