Берег Турецкий. Жить счастливо не запретишь - Александр Викторович Соболев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Катя не понимала ничего из сказанного. Неужели она с кем-то знакомилась? Мужчина в принципе подходил ей по возрасту, лет сорок-пятьдесят. Но у нее и в мыслях не было заводить курортные романы. Она собиралась в отпуске провести время с детьми. И все. Откуда взялся этот мужик. Небеса послали?
– Вы не ошиблись?
– Ну, как же? – улыбнулся мужчина, – вы вчера уходили в номер и попросили меня посторожить вещи. Тогда и познакомились.
– А! – Катя вспомнила, мужчина вчера был в серых плавках – единственное, что осталось в памяти. Сейчас на Виталии красовались синие плавки, – как же, как же. Спасибо вам огромное, Виталий.
– Не за что. Мне приятно быть вам полезным, – сказал Виталий и продолжил, – простите за мою наглость, но вы мне понравились и я хотел бы познакомиться поближе.
– Я замужем, Виталий, – Катя посмотрела по сторонам, детей как ветром сдуло. Рядом сидела только Лариса, которая старательно читала книгу, будто вокруг ничего не происходило, – у меня много детей. Только вот разбежались они. Но дети есть, уверяю вас.
– Я вижу. Я знаю. У вас чудесные взрослые дети, – Виталий присел на соседний, прежде занятые Ильей лежак, – я бы с удовольствием познакомился и с вашим мужем.
– Правда? Не знаю, захотел бы он?
– Это было бы интересно. Поймите, – Виталий положил руку чуть выше небольшого круглого животика. Наверное, там у мужчины находилось сердце.
«Ну, господи! Почему опять не спортивный мачо? Наверное, потому что мужчина под пятьдесят с кубиками на прессе скорее всего окажется обычным и скучным нарциссом», – спросила и сама себе ответила Катя.
– Я просто пообщаться хочу, – продолжил новый знакомец, – мне показалось, что несмотря на большую компанию, вам одиноко.
– Может, вы и правы, – Катя опустила глаза, мужчина говорил то, что она знала, но в чем не собиралась признаваться. В тоне Виталия не было хамства, высокомерия и всезнайства. Обычная дружеская констатация сложившихся фактов. Имел ли он право лезть в душу? Другой вопрос.
– Через неделю или две мы разъедемся по зимним квартирам и, скорее всего, уже никогда не встретимся. Но мы можем поболтать. На любые темы. Можем поделиться впечатлениями.
– Вы думаете, мне это нужно?
– Общение нужно всем, – улыбнулся Виталий, – общение делает нас людьми. Без него мы неполноценные личности. Факт.
– Виталий, у меня куча проблем, – отмахнулась Катя, – я неважно себя чувствую. Мне ничего не хочется.
– Я могу уйти, – вдруг согласился Виталий, – один из плюсов общения с неблизкими людьми – это ненавязчивость и необязательность продолжения.
Что-то щёлкнуло в голове Кати. Почему-то ей понравилось, что незнакомый мужчина хочет ее внимания, а она игриво, но старательно отбивается от «навязчивого» поклонника. Неужели пришло время сдаться или расстаться? Пускай, еще пристает, пожалуйста, – Катя посмотрела на небеса.
– И вы уйдете? И больше никогда ко мне не подойдете?
– Одно ваше слово, и я испарюсь.
– Уходите, – неожиданно для себя сказала Катя.
– Благодарю, – Виталий поднялся, грустно улыбнулся, – удачного вам отдыха.
Мужчина развернулся и пошел прочь. Хотя, казалось, он идет слишком медленно и чего-то ждет. Катя смотрела вслед и думала: «Что же она наделала?» От мужчины не шло негатива и хамства. В глазах Виталия не было злости, ни грамма похоти или плохих мыслей. Может, эта судьба посылает ей шанс? Тем более, Кате не так уж много и осталось. Неужели так начинаются курортные романы? Что если…
– Виталий! – крикнула Катя, мужчина развернулся с улыбкой на лице.
«Спать я с ним точно не буду, – отметила про себя Катя, – вряд ли ему понравится мое исхудавшее костлявое тело. Позорится не стоит. Только общение. Если надоест, сразу пошлю на четыре буквы».
– Да. Катя? – Виталий сделал шаг навстречу.
– Простите меня за хамство. Я вдруг подумала, почему бы и нет. Мне и вправду скучновато. У детей свои интересы, кто-то замуж хочет, кто-то не хочет. Кто-то думает о работе и эмиграции. В детстве с ними было интереснее. Мама была нужна. Сейчас они стали совсем взрослые.
– Согласен с вами, Катя.
– Вы показались мне приятным собеседником. Давайте поболтаем. Удивите меня чем-нибудь, Виталий.
– Хорошо. Я попробую, – принял вызов мужчина, – разрешите вас нарисовать. У вас очень выразительные глаза, Катя. Просто космос.
– Вы художник? – Катя приподнялась и выгнула спину, затылок вверх и немного назад, представила себя кошкой перед прыжком.
– Нет, что вы. Я таксист, – развел руками Виталий, – я простой водила из Екатеринбурга, бывшего Свердловска. Мне уже сорок семь лет. В детстве я хотел стать художником и даже неплохо рисовал. Но, если помните, во времена нашей юности началась перестройка, и мои мечты разбились о суровые будни капиталистического образа жизни. У родителей денег на мое образование не нашлось. Зарабатывать с помощью кисти и карандаша я тогда не научился. После армии купил праворукую Тойоту и пошел в таксисты.
– Рисовать бросили?
– Практически. Невозможно усидеть на двух стульях, один из которых парит в облаках. Катя, давайте я сбегаю за бумагой и карандашами. И мы продолжим. Хорошо?
– Бегите, Виталий, – благословила Катя художника.
Однако, художник не побежал. Он пошел быстрым шагом. Дошел до мамы в красной шляпе. Что-то ей сказал, взял большую плоскую сумку и вернулся к Кате. Мама Виталия помахала ей рукой.
Катя подумала, что всегда завидовала людям, которые быстро и легко знакомятся на курортах, в метро, на автобусных остановках, в магазинах. Она всю жизнь боялась сходится с незнакомцами. Вдруг, это маньяк или извращенец. Рассказы в детстве про Чикатило и ему подобных личностей прокатились по всему позднему Советскому Союзе. Интересно, почему в те времена произошел выплеск разных извращенцев из недр самого посвящённого и начитанного общества? Чего не хватало людям в социализме? Свободы?
Теперь и времена другие. И ценности. И свободы больше. А про маньяков слышно совсем мало. Их нет или газеты помалкивают? Неужели они появились в позднесоветское время, как предвестники развала СССР? Несвободы, ограничения и цензура стали благодатной почвой для появления извращенцев? Сейчас в интернете всего достаточно и психи ушли в виртуальный мир, освободив улицы и парки родной страны для обычных граждан…
Катя не успела закончить мысль про маньяков. Подошел Виталий.
– Если разрешите, я начну с вашего портрета карандашом? – свердловский художник по-хозяйски расположился на соседнем лежаке, разложил справа карандаши, слева бумагу.
– Виталий, вам виднее, – Катя подумала, что за долгую жизнь ее ни разу не рисовали. Даже на Арбате или Кузнецком мосту она старательно обходила навязчивых уличных художников. Зачем платить деньги за ненужный и, возможно, не интересный портрет? Куда его потом девать? Зачем ее грифельному изображению пылится на антресолях? Фотография намного лучше. И места занимает меньше. Современные цифровые фото можно даже подретушировать, скрыв недостатки.
– Екатерина, вы не думайте, что профессия художника – отжившая. Что с появлением фотографии, рисованные портреты стали не интересны. Мол, на фотографиях лица получаются точнее.
– Я так и не думаю, – Катя опустила глаза и улыбнулась. Неужели Виталий прочитал ее мысли? Общение становится забавным.
– Это не так, – Виталий воздушным и легким движением нарисовал овал, – дело не в точности. А в скорости. Фото – это мгновение. Нарисованный портрет – это целое множество мгновений, спрессованное в одно. Мы будем с вами разговаривать, делиться впечатлениями, и все эмоции будут отражаться на вашем лице.
– И потом отразятся на холсте?
– Ха, – улыбнулся Виталий, затем внимательно посмотрел на Катю, прищурился, – на холсте – это сильно сказано. Но я бы хотел нарисовать вас маслом. Дома у меня есть все необходимое. Здесь в походных условиях только карандаши и акварель. Это тоже не плохо.
– Вы обещали, что наше общение не выйдет за рамки легкого курортного времяпрепровождения, – глазки Кати предательски сверкнули.
– Вы правы. Но если вам понравится, я уверен, мы еще встретимся. Мне хотелось бы так думать.
– Вы наглец, Виталий.
Вернулись дети, мокрые, довольные и шумные. Маша и Лиза подмигнули матери. Артем напрягся.
– Это мой новый знакомый Виталий. Дети, знакомьтесь.
