Берег Турецкий. Жить счастливо не запретишь - Александр Викторович Соболев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты что наделал? – закричал Алексей.
– Тебе жалко этого русского?
– Нет.
– Тогда не распускай сопли. Некогда нам с каждым москалем разговоры вести. Была б моя воля, я бы их всех без суда и следствия к стенке. И делу конец.
– И чего ты добился? – Алексей подошел к пареньку, проверил пульс. Вроде бьется.
– Мне от них ничего не надо, – сказал Степан и тотчас напрягся. Сверху послышался характерный звук. Испуганные глаза Степы посмотрели наверх.
В следующее мгновение по крыше земляки ударила мина. Землянку тряхануло. Алексей увидел, как Степан метнулся на выход, но его остановило упавшее на голову бревно. Сам Алексей успел упасть на пол рядом с русским солдатом и прикрыть голову руками.
За первым взрывом последовал второй. Землянку тряхнуло еще раз. Сверху посыпалась земля и треснувшие бревна. Алексей подумал, что надо бы вылезать наверх, но пошевелиться уже не мог. Еще мгновение, и стало тяжело дышать. На грудь навалились бревна вперемешку с землей. Алексей потерял сознание.
В тот день он мог умереть, но его быстро нашли и откопали. Спасли и Степана. Солдаты свободной Порании бежали вдоль реки от обстрела и преследования всю ночь. Спаслись.
Потом на вопросы Алексея про судьбу русского пленного, никто ничего сказать не мог. Спасали только своих. Жив ли тот Иван или умер – неизвестно. Хотя, вряд ли. Если солдатика прикопало в землянке, со связанными руками из-под завала вылезти невозможно. Даже, если предположить, то паренек выбрался, его бы на мелкие ошметки разметали родные русские мины, которые сыпались с небес в тот день, как спелые сливы в августе.
Такой сон, основанный на реальных событиях снился Алексею один или два раза в месяц. Иногда на месте солдатика оказывался сам Алексей, и его зверски избивал Степан. Но и в этом случае дальнейшая судьба пленного оставалась тайной. Продолжения сон не имел. Алексею хотелось узнать, что с пареньком стало. Что-то его тянуло туда. Что-то задело за живое. Глаза солдатика? Сказанные слова? Пронзительное ощущение непоправимости происходящего? Неужели солдатик был прав?
Нет. Нет. Нет. Стоит только допустить мысль, что ты не прав, сразу рушится выстроенная годами и сбалансированная картина мира. Так нельзя. Тогда только в петлю. Алексею пока хотелось жить долго.
Он проснулся. Было жарко. Во рту сухо. Голова трещит. Неужели в баре алкоголь паленый? Блин, все плохо. Почему же так? Мир – сплошное дерьмо!
Алексей посмотрел на часы. Половина третьего. Обед он благополучно проспал. Переживем. Но выпить надо срочно. Чтобы прогнать видение русского бойца. Чтобы забыть его глаза. Чтобы выветрились бьющие под дых слова.
А лучше найти девушку, лучше поранской национальности, чтобы отвести душу. Но и русская подойдет, или немка. Чтобы снять напряжение. Алексей приподнялся, огляделся. Туристы, возвращались после обеденного перерыва и неторопливо раскладывали разомлевшие тела на соседних лежаках. Как назло, кругом были только пары. Не дело, конечно, пытаться влезть в чужие отношения. Шансов мало. Свободных же девушек у бассейна не было. Наверное, девицы выползают из номеров в поисках принцев и приключений немного позже. Ближе к вечеру.
И тут внимание Алексея привлекла красивая девушка в прозрачной черной накидке. Красотка вышла из отеля с пляжной соломенной сумкой на правом плече. Под накидкой виделось что-то неземное и манящее в черном же раздельном купальнике. Размер третий, – оценил Алексей, – надо брать эту крепость с ходу.
Он поднялся с лежака, его качнуло. Алексей понял, что протрезвел еще недостаточно. Не отменять же теперь операцию по захвату девичьего сердца и столь привлекательного тела из-за легкой степени опьянения.
Девушка меж тем по сторонам не смотрела. Он несла свое драгоценное и явно дорого ухоженное тело над землей, боясь расплескать хотя бы пару долларов из вложенных любовником или мужем, который сейчас горбатится где-нибудь на нефтяных приисках Сибири или Аравии.
– Девушка, не подскажите сколько времени? – Алексей не нашел ничего более оригинального. Не беда, главное ввязаться, а потом тело и ум подскажут, куда двигаться.
– Гутен Таг, – ответила девушка, оголив идеальные белые лошадиные зубы. Такими можно выдирать гвозди на стройке, – подумал Алексей.
– Погода, говорю, хорошая, – продолжил незадачливый славянин, совсем не понимая, что перед ним стоит самая настоящая европейка.
– Натюрлих, – кивнула девица и отвернулась, явив взору Алексея роскошную филейную часть своего натренированного тела.
– Ого, – не сдержался Алексей и продолжил, – может дриньк?
– Найн, – ответила девушка, улыбнулась и посмотрела куда-то за спину Алексея.
Алексей повернулся назад и понял, что сегодня не его день. К ним приближался здоровенный белобрысый немец с двумя большими коктейльными стаканами, которые венчали бумажно-радужные зонтики.
– Дитрих, – девица помахала дружку, показывая в каком направлении следует доставлять алкоголь.
– Занята, значит, – поник Алексей и устало улыбнулся, – удачи вам.
– Гут, – кивнула немка и скинула накидку. Алексей отвернулся.
Незадачливый кавалер вернулся на базу. Посмотрел, как немец с мужской идеальной фигурой поставил стаканы на столик. Потом фриц обнял своими перекачанными ручищами стройную женщину с точеной фигурой и нежнейшей кожей, от которой исходил аромат всех прелестей на свете, от цитрусовых ноток до французской лаванды и сыра Пармезан.
– Везет же кому-то, – Алексей вспомнил Людку с ее перекаченными губами, с ярким макияжем и слишком навязчивыми духами. Почему у его подруги совсем нет вкуса? Даже у Кати его больше. Беда, беда. Может, Людке турецкая тюрьма досталась в наказание за несоблюдение чувства прекрасного?
– Ладно, – Алексей махнул рукой, – пойдем другим путем.
И понес свое еще не протрезвевшее тело в бар.
Людей в баре стало заметно больше. Пришлось даже немного подождать, прежде чем бармен налил Алексею его два виски. Бармен подмигнул, как старому знакомому, и налил побольше. Но Алексею панибратство разливателя вискаря не понравилось.
«На что ты намекаешь, турок завоеванный? – подумал Алексей, – какое ты, несчастный работник отеля, имеешь право осуждать меня? Ты принимаешь меня за алкаша? Разве ты знаешь, что у меня в душе?»
Алексей выпил, немного подумал, посмотрел на интерьер и хрустальные люстры под потолком. Решил не буянить. В полицию к Ларисе и Степе не хотелось. Выпитый вискарь снял симптоматику похмелья и, подобрев, Леха подошел к бармену за добавкой.
Потом еще.
И еще…
А потом Алексей нечетко помнил, что очутился перед номером с цифрами 314. Постучал. Дверь открылась. Алексей увидел девушку, которая всегда находилась рядом с Катей.
– Что вам надо? – спросила она шепотом.
– Катю, – икнув, ответил Алексей. Шагнул в номер, девушка пыталась его остановить и вцепилась в правую ногу. Это создало незапланированную, но роковую помеху движению мужчины. Алексей упал на пол. Как только его голова коснулась пола, он заснул.
Лариса узнала мужчину. Вспомнила, что ей рассказывала Екатерина Витальевна. Мужчина был сильно пьян, но агрессивным не выглядел. И потому она даже не испугалась. Мужчина почти сам повалился на пол и сразу же захрапел.
– Бедняжка, – подумала Лариса. Алексей положил голову на правую руку, смешно расплющив нос и губы, – пускай спит. Все-таки друг детства. Может, Екатерина Витальевна приятно удивится нежданному гостю.
Мелькнула робкая мысль, что надо позвать Артема или администратора. Но они будут шуметь и разбудят Екатерину Витальевну. Нет ничего более ужасного, чем прервать сон больного. Ведь во сне все проходит. И печали, и горести, и даже иногда болезни. Лариса прикрыла дверь номера. Взяла книжку и под тракторный храп Алексея погрузилась в чтение. В книге все улики показывали на доброго и порядочного человека. Всеми силами душа Лариса не верила в такое перевоплощение. Развязка была близка…
