Берег Турецкий. Жить счастливо не запретишь - Александр Викторович Соболев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Людка сразу притихла, заплакала и сползла вниз.
– Как насчет поранского консула или адвоката? – спросил Алексей, поднимаясь с пола.
– Консула мы уже уведомили, – немного с акцентом продолжил интеллигентный полицейский, – если понадобится адвокат, вам его предоставят.
– Цивилизация, – пошутил Алексей.
– Что, простите?
– Ничего.
– Еще раз напоминаю: не забывайте свои паспорта.
Под равнодушным и холодным присмотром полицейских Алексей и всхлипывающая Людка оделись.
– Что вы натворили? – спросил Людку Алексей.
– Не разговаривать! – предупредил полицейский и подтолкнул Алексея автоматом в спину.
Людка поджала плечами. Мол, я не знаю. Но по лицу подруги Алексей понял, что знает. Мало того, есть за что. Вот тебе и отдохнули, подумал полковник ВСУ.
В следующее мгновение раздался шум и крики в соседнем номере. Это пришли к Миколе. Последним арестовали Степана и его девушку.
– Не волнуйтесь, номер будет закрыт и опечатан. Отсюда ни какие личные вещи не пропадут, – заверил Алексея полицейский.
Задержанных поранцев вывели через главный вход. На улице их ждал черный микроавтобус. Низкие деревянные лавочки по бокам просторного салона фургона. Хорошо, что не стоя. Поговорить и понять, что происходит Алексею и здесь не дали. Каждая попытка открыть рот пресекалась жестким окриком полицейских.
Алексей заметил, что выйти на разговор пытался только он. Друзья молчали, опустив взгляд. Каждый думал о своем. Алексей догадался, что товарищи знают, за что их арестовали. Набедокурили, значит, земляки сегодня ночью. Запомнят этот славный отпуск на всю жизнь. Полудурки. Что же они такое натворили?
В полицейском участке задержанных поместили в зарешеченную комнату. Что-то типа отечественного обезьянника. Все тюремные заведения мира в чем-то похожи. Различия только в деталях, степени цивилизованности и уровне комфорта. На цивилизованность жаловаться повода не было. Турки вели себя крайне аккуратно. Можно сказать, даже вежливо.
В обезьяннике Алексей подсел к Степану.
– Что случилось? – шепнул он товарищу.
Тот только махнул головой. Не спрашивай. Нельзя разговаривать. Выразительно посмотрел на охранников.
Алексей пододвинулся к Миколе.
– Расскажешь?
– В соседнем отеле Степан расшиб голову одному туристу.
– Русскому?
– Не знаю. Я не понял.
– Сильно?
– Не знаю. Мы сразу отошли. Главное, чтобы бедолага выжил. Блин!
Девчонки потихоньку скулили и наматывали сопли на кулаки. Салфетками в суматохе никто не озаботился.
«Я предупреждал, – подумал Алексей, – надо вести себя аккуратнее. Мы не в Порании. Здесь почти Европа. Блин! В жизни больше не поеду никуда со Степой! Придурок!»
Первым на допрос забрали Степана. Он еще не вернулся, но уже увели Миколу. Алексей подумал, что он следующий. И его действительно позвали через десять минут.
Тот же вежливый полицейский сообщил:
– Приносим свои извинения. Камеры видеонаблюдения и свидетели показывают, что лично вас не было на месте преступления. Мы вас отпустить. Ваши друзья пока задержаться.
– А девушки?
– Все три девушки находились в момент совершения преступления там. Они останутся. Вы не переживайте, мы разберемся. Незаслуженно никто не пострадает. Поверьте, это не в наших интересах. Но и беззакония мы допустить не можем. Мы – туристическая страна. Нам надо оберегать покой и здоровье доверившихся Турции туристов.
– Понимаю. Большие разрушения? Много пострадало народа?
– Я не уполномочен рассказывать информацию. Смотрите новости, там сейчас много об этом говорят.
– Как мне доехать до отеля? – спросил Алексей.
– О! Конечно, – идите за мной.
Полицейский вышел на улицу. Подошел к патрульной машине, нагнулся к водителю. Что-то ему сказал. Показал рукой на Алексея.
Через пятнадцать минут Алексей вышел у центрального входа в отель. Съежился. Огляделся. Он гадал, а не будут ли на него показывать пальцами. Нет, не показывали. Отель жил своей пляжно-расслабленной жизнью. Никто не обратил внимания на человека, который приехал ко входу на полицейском автомобиле. Туристы степенно дефилировали между баром и бассейном. Кто-то спешил на аква-аэробику, кто-то – на спа-процедуры.
Завтрак давно закончился. Голодный желудок недовольно заурчал. Алексей зашел в бар и заказал два виски. Затем поднялся в номер, но зайти не смог. Номер был опечатан. Вернулся к администратору.
– Подождите, – сообщил улыбчивый работник отеля, – мы сейчас разберемся.
Алексей еще раз сходил в бар. Потом еще. И еще.
Минут через сорок приехали новые полицейские и разблокировали комнату Алексея.
В номере он скинул с себя верхнюю одежду. Остался в трусах. Включил телевизор. Нашел новостной канал на русском языке. Там с удовольствием смаковали неподобающее поведение поранских туристов в стране, с которой у Порании почти союзнические отношения.
– Сегодня ночью группа из пяти поранцев, отдыхающих в Турции, – сообщал диктор-кацап, – напала на ничего не подозревающих немецких туристов.
– Блин! – прошипел Алексей.
– Хулиганствующие поранцы задержаны. Ведется следствие. В результате потасовки пострадало двое граждан Германии. Они госпитализированы. Их жизни ничего не угрожает.
– Степа – ты дебил! – у Алексея сжались кулаки. Так бы и вынес этому недоумку голову!
– Власти Турции призывают туристов сохранять спокойствие. В российском посольстве сообщают, что россиян среди пострадавших нет.
– Не знаю радоваться этому или огорчаться, – прокомментировал комментатора Алексей.
– Курс доллара на сегодня, – продолжил комментатор…
Алексей нажал кнопку выключения телевизора. Зашел в ванную комнату. Принял контрастный душ. Алкоголь его так и не побрал. Может, и к лучшему. Интересно, наших девчонок тоже не отпустят? Наверняка же, головы проламывал только Степан. Девчонки, конечно, могли спровоцировать драку. Они это умеют. И Людка, в первую очередь. Вот смотришь на человека, и никогда не знаешь, как закончится его земной путь.
Людка же добрая, немного глуповатая. Как и все женщины. Ей бы детей рожать, да работать где-нибудь швеей или в библиотеке. Цены бы не было. А какие она борщи варит? Таких супов Алексей не едал даже у собственной матушки. И детки были бы у Людки прилежные, аккуратные и чистенькие. Учились бы на четверки, а может даже на пятерки. Но нет же. Потянуло бабу на приключения. Но нельзя сказать, что во все виновата только сама Людка.
Жизнь в стране поменялась настолько, что все поранские телочки мечтают о Феррари и Джакузи. Если и жениться, то только на Арестовиче или Коломойском. А у тех дядек уже имеются собственные жены. Наши дуры не найдут ничего другого, как стать в очередь и ждать, пока не освободится вакантное место. Еще хороший вариант, если найти зарубежного принца. Надо все успеть, «покуда грудь высока», как поется в одной русской песне.
Молодость проходит, однако, быстро. И становятся девки несчастными и одинокими. Как только появляются первые морщины, никому они со своими убогими мечтами о настоящей жизни не нужны. Тогда и возвращаются из красивой столицы в родные поселки-Нахапетовки. Может, еще не поздно? И выходят тогда замуж за какого-нибудь работягу с Южмаша. Но девицы всю оставшуюся жизнь будут вспоминать, как могли, но чуть-чуть не хватило удачи, чтобы навсегда остаться в спальне олигарха.
– Девчонки! – Алексею захотелось крикнуть в окно, но промолчал, теперь надо быть острожным втройне, – спальни олигархов не резиновые! Учитесь и получайте приличные профессии! Будьте хорошими матерями! И женами!
Ага. А мы, мужики, должны тогда стать настоящими мужьями и отцами. Это логично. Но получился бы из него хороший отец, если бы появились дети? У тоже Людки, к примеру. Скорее нет, чем да, – подумал Алексей, ведь он очень мало времени проводит дома. По большей части в командировках, порою в опасных для жизни. Сколько раз его судьба висела на волоске? Раза три, точно. Спасался он всегда только чудом. По-другому не назовешь.
Дело было семь лет назад. Осень. Населенный пункт Барахоловка…
Катя закрыла глаза и перевернулась на правый бок. Почему-то не хотелось видеть никого, даже Ларису. Нет, ничего нельзя сказать, она девочка хорошая. И видимо, сегодня утром сильно расстроилась, не обнаружив Катю на кровати. Катино поведение, конечно, не правильное. На будущее надо оставлять записки. Катя поступила слишком эгоистично. Но она имеет на это право! И сейчас снова она хотела быть одна! Умереть можно от постоянной опеки и заботы! Сколько можно?
Постоянный поводок напрягал и бесил. Но что поделаешь? Лариса и ее родные хотят, как лучше. Почему Катю никто не спросит, чего она хочет? Как ей лучше? Может, ей
