Берег Турецкий. Жить счастливо не запретишь - Александр Викторович Соболев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сергей долго пробивался к ее сердцу. А Катя так и не открылась. Получается, сама подтолкнула мужа к измене. Он просто искал душевного тепла и ласки, но смог найти только на стороне. Катя-дура всю жизнь ждала Алексея, которого придумала. Потому что того Алексея, которого она встретила здесь, любить нельзя. Грубый и тупой мужлан. Сережа на пять порядков лучше, добрее, умнее, порядочнее, душевнее.
– Какая же ты дура, Катька! – подумала Катя.
Некоторые умники считают, что раскаиваться никогда не поздно. Покаяться, конечно, можно. Но, к сожалению, Катя понимала, что меняться сейчас уже слишком поздно. Еще раз набрала номер Сережи. На второй гудок муж взял трубку. Неужели проснулся?
– Привет, дорогая, – услышала она заспанный голос Сергея.
– Здравствуй, Сережа. Ты спишь, что ли? Почему не на работе? Уже пора.
– Почему ты так решила? Я на работе, – голос мужа предательски дрогнул. Врет, подумала Катя, – как раз сейчас начинается утренняя планерка. Поэтому давай быстренько рассказывай, как у вас дела?
– У нас все хорошо. Сегодня с утра в нашем отеле арестовали шесть поранских террористов. Нас по новостям еще не показывают?
Катя услышала в трубке какой-то шорох и писк. Кто-то находился рядом с Сергеем. Конечно, это могли быть сотрудники. Потом в трубке отчетливо хлопнула дверь. А что в офисе никто не может хлопнуть дверью? Может. Какая же ты подозрительная, Катя. Это нервы, это все проклятые нервы.
– Я не смотрел новости с утра, – сознался Сергей, – сейчас полистаю интернет. Как дети? Что с погодой?
– Дети хорошо, – Катя мысленно махнула рукой на уловки мужа, надоело играть в сыщиков, – и погода у нас плюс 30, море ласковое и теплое. Жаль, что тебя нет.
– Мне тоже жаль.
– Но я тебе звоню совсем по другому поводу. Твоя дочь беременна и выходит замуж!
– Которая?
– Лиза, конечно. Маше еще рано. Так что готовь подарки и свадебный костюм.
– Не ожидал, если честно, – муж говорил медленно с длинными паузами, было понятно, что Сергей больше расстроился, чем обрадовался, – они хоть любят друг друга?
– Мне Илья нравится. Он хороший. Но он был женат. И у него даже есть ребенок от первого брака.
– Ого, – присвистнул муж.
– Но я думаю, что за одного битого, двух не битых дают. Главное, чтобы они ценили и уважали друг друга.
– И любили, – добавил Сергей.
– Да. И это тоже.
Катя встала и перешла в ванную.
– Ты меня любишь? – тихо спросила Катя, глядя на себя в зеркало.
– Да. Я тебя люблю, – спокойно ответил Сергей. Слишком спокойно!
– Ты мне когда-нибудь изменял, Сережа?
– Почему ты спрашиваешь такие вопросы? Что-нибудь случилось?
– Ответь, прошу тебя, – у Кати набухли глаза, еще немного и слезы потекут ручьем, – не спрашивай и не увиливай. Просто ответь.
– Я тебе не изменял, – Кате показалось, что Сергей ответил слишком холодно, – никогда.
– Я тебя тоже очень люблю, – ответила Катя, посмотрела на отражение в зеркале, глазищи сверкали так, что в отеле сейчас коротнёт проводка, – прости меня. Я тебя не достойна. Я слишком мало давала тепла. Это моя самая большая ошибка в жизни. Теперь-то, конечно, поздно. И потерянного времени не вернуть, но знай – я раскаиваюсь, что не всегда была хорошей женой.
– Катенька, ты была хорошей женой. Я на тебя не обижаюсь. С чего ты решила?
– Мне кажется, что мы стали чужими.
– Это не правда. Ты просто болеешь. Ты плохо себя чувствуешь, и поэтому тебе так кажется.
– Правда?
Кате так хотелось верить в слова мужа, особенно сейчас. Ей на минуту показалось, что все еще можно исправить. Неужели еще поздно? Она же еще не старая. 48 лет – не возраст. Почему же так получилось?
– Да, Катенька, – сколько теплоты и нежности было сейчас в голосе Сергея, а Катя все не верила. Она уже не понимала врет ли он ей или говорит правду. Ведь она действительно ни разу не видела Сергея с другой женщиной. Не было следов помады на рубашке или на щеке. Был противный запах чужой женщины в ее спальне. И все. Наверное, ей просто показалось.
– Ладно, – глаза в отражении Катя потухли, – я что-то устала. Пойду полежу.
– Береги себя, – сказал Сергей и отключил связь.
Катя посмотрела на отражение.
– Ты, и только ты сама виновата во всем, – негромко сказала Катя, чтобы Лариса не расслышала.
Она приблизила лицо вплотную к зеркалу. Кате показалось, что у нее изменился взгляд. Или разгладились какие-то морщины. Вроде все тоже, что и вчера и десять дней назад. Но что-то мимолетное и совсем другое, непривычно. Глаза после вспышки энергии потухли. Но на покойника она еще не похожа. Нет, мертвецы определенно не такие. У нее еще румянец на щечках. Она дышит. Вот и зеркало покрылось паром. Она думает. Она переживает. Она еще многое может.
Катя подмигнула отражению.
– Поборемся?
– Наверное, – отражение несмело поддержало хозяйку.
– Не говори так. Без меня тебя не будет. Ты должно мне помочь.
– Все, что в моих силах, – «Ятак» пожала плечами.
Катя включила воду. Умылась. Почистила зубы. Разделась и шагнула в душевую кабину.
Через десять минут посвежевшая вышла из ванны и легла на кровать.
– Я хочу полежать, – сообщила Катя.
– Отдыхайте, Екатерина Витальевна.
– Мне кажется, я набрала вес. Мне даже тяжело ходить. Тебе не кажется?
– Может быть. Здесь легко набрать пару килограммов.
Катя потрогала живот, плечи. Нет, показалось. Одни кости, как были, так и остались. Она закрыла глаза.
Несколькими часами ранее, после того, как Катя ушла на утренний пляж, Алексей развернулся и вернулся в свой номер. Еще через полчаса в номер ввалилась Людка. Пьяная, с размазанной по лицу косметикой, уставшая и злая.
– Где была? – спросил Алексей.
– Отстань, – отмахнулась подруга, – я в ванную.
Людка захлопнула дверь. Зажурчала вода.
Может, я действительно уже старый и, мне пора остепениться? – подумал Алексей. За молодыми не угнаться. Я бы всю ночь не вытанцевал. Хотя почему? Может и вытанцевал. Но зачем? Зачем себя истязать на отдыхе, когда на основной работе хватает трудностей?
На вопрос «зачем» пятидесятилетний Алексей, рожденный еще в СССР, ответить не смог. Есть в жизни любого человека ритмы и биологические часы. Каждому возрасту свойственны свои радости. Алексей уже любил тихие радости. Он мог и любил долго сидеть, рассматривая закат и медленные облака, попивая теплый чай с мятой и лимоном.
Физические упражнения тоже доставляли удовольствие. Алексей любил пропотеть, но потом обязательно полежать минут пятнадцать и восстановиться. Алексей любил вкусно поесть. А кто же не любит? Но дергаться всю ночь напролет под бьющую по голове музыку? Не цепляет. Грустно это. Уныло, как мир.
Может пришла старость? А Людка еще молодая. Ей самый раз танцевать и резвиться. Лучше бы выплеснула энергию в спортзале. Больше пользы. Алексей поймал себя на мысли, что ворчит, как старый дед. Неужели ему пора готовиться к списанию в утиль? Тогда возникает следующий вопрос, чего ты добился в жизни? Дерево посадил? Было такое. Дом построил? Не построил, но купил. Это же считается? Сына родил? Если верить Кате, то сын тоже был. Может, еще где-нибудь по Порании бегают Алексеевичи. Так что, программа «минимум» выполнена. Чем еще похвастаться?
Он разделся и лег под одеяло. Отвернулся к окну. Там с востока медленно восходило солнце, осторожно освещая верхушки деревьев. Наша звезда по имени Солнце будет дарить тепло еще долгие годы. Жаль, что нельзя вернуться назад, в девяностые и, хотя бы, извиниться перед Катей. Может, она его простит?
– Вряд ли, даже не думай, – ответил сам себе Алексей, – пустое это. Я хорошо живу, потому что тогда сделал правильный выбор. Он единственно верный. Так и надо. Нельзя сомневаться. Сомневаются слабаки.
А он не такой. Не будет никогда таким. Нет. Нет. Нет.
Из ванной, шлепая босыми ногами, пришла
