Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

несколько раз надстраивались и укреплялись. Это были земляные дамбы, и радиоактивные растворы через них все-таки просачивались. Радиоактивные загрязнения по рекам Исеть, Тобол, Иртыш и Обь доходили до Карского моря. Жителей ближних к закрытой зоне сел начали переселять лишь после того, как у некоторых из них диагностировали хроническую лучевую болезнь. Максимальная средняя доза у отселенных жителей Метлина была 170 бэр на человека. У жителей Старо-Осанова – 120 бэр (В. Ларин. Комбинат «Маяк» – проблема на века. Московский Экопрессцентр, 2001).

Район загрязнения в северо-восточном направлении возник в результате взрыва хранилища радиоактивных отходов осенью 1957 года. Третье обширное загрязнение возникло весной и летом 1967 года из-за сильной засухи. Зима была малоснежной, весна очень сухой и ветреной. Из-за быстрого испарения воды в расположенном на территории зоны мелководном непроточном озере Карачай, в которое сбрасывались промышленные радиоактивные отходы, уровень воды понизился на 30 см. Оголилось дно вдоль берегов, и радиоактивная пыль с высыхающих донных отложений стала разноситься ветром преимущественно в северо-восточном, восточном и юго-восточном направлениях. Эти загрязнения распространились по площади 1800 кв. км.

Советский Союз накапливал радиоактивный цезий-137

В отработанном реакторном топливе соотношение стронция-90 и цезия-137 примерно 1:1, а в загрязненной почве ВУРСа 1000:1. Общий выброс радиоактивности при взрыве хранилища оценивался в 20 млн кюри. Это был в основном радиоактивный стронций. Куда делся радиоактивный цезий? Окриджские радиоэкологи и радиохимики пришли к выводу, что на советских комбинатах по производству плутония выделялся не только плутоний, но и цезий-137, мощный источник гамма-излучения. Цезий-137 можно использовать в медицине при лучевой терапии (цезиевые пушки), иногда – в пищевой промышленности для стерилизации продуктов питания. Но на такие цели не требуются десятки миллионов кюри. Так что в этом была какая-то военная тайна. (Через много лет мне рассказали ныне покойные друзья, работавшие в этой зоне, а затем и в Чернобыльской, что цезий-137 действительно до 1960 года накапливался и складировался «на всякий случай».) Возникло предположение, что ядерные державы готовили не только атомные и водородные, но и цезиевые бомбы, известные как грязные бомбы. Но этот аспект проблемы американские ученые не обсуждали. Они признавали, что цезий-137 выделялся и в США, но «в меньших объемах».

Механизм взрыва

Авторы ORNL-5613 очень подробно останавливались на применяемых в СССР технологиях переработки выгоревшего реакторного топлива. Для выделения цезия-137 в 1957 году применялся метод с использованием аммония (ammonium alum process):

«Особенность этой технологии состоит в том, что жидкие отходы в итоге содержат значительные объемы аммоний-нитрата (NH4NO2). То, что это взрывчатый материал, хорошо известно, менее известно то, что взрываться может и концентрированный раствор, особенно горячий, в смеси с органическими компонентами, ацетатом. Контейнер объемом от 1000 до 3000 кубических метров, наполненный на две трети концентрированным (от дву– до восьмимолярным) раствором аммоний-нитрата, может выделить от 0,1 до 1,0 килотонн эквивалента ТНТ…»

Авторы ссылались на учебник по взрывчатым веществам «The Science of High Explosives» (1958).

Советские публикации уже 1990-х годов сообщали о том, что взрывной эквивалент аварии составлял от 70 до 100 тонн тринитротолуола, низший предел возможности.

Ауэрбах и его коллеги утверждали, что современные методики выделения плутония из реакторного топлива включают денитрификацию, то есть удаление нитратов.

26 октября 1979 года Эндрю Уилсон, заместитель главного редактора воскресного еженедельника The Observer, сообщил мне по телефону, что в журнале Now! только что напечатана сенсация о катастрофе в СССР. «Выброс спор антракса (сибирской язвы) из секретного центра бактериологического оружия. Умерли несколько тысяч человек!» Он сказал также, что отправляет мне с курьером этот номер журнала и что они хотят получить мои комментарии.

Глава 45

Сибирская язва в Свердловске

Через час журнал Now! с сенсационным сообщением уже лежал на моем столе в институте. Это был недавно основанный, популярный, но крайне консервативный еженедельник для публикации всевозможных сенсаций. Доставленный мне номер возвещал об очередной мировой сенсации уже на обложке: «Русская катастрофа секретной бактериологической войны». В подзаголовке к статье, снабженной картой СССР, было написано:

«Русские пытались скрыть аварию на секретном бактериологическом заводе, от которой погибли сотни и серьезно пострадали тысячи. Дэвид Флойд раскрывает ужасные события, которые произошли в Новосибирске».

Статья в Now! удивила меня прежде всего явно ложной информацией, которая быстро могла быть опровергнута любым западным советологом, знающим историю СССР. Эпидемия неизвестной скоротечной болезни, если верить этой статье, поразила весной 1979 года Новосибирск в результате утечки «бактерий из секретного бактериологического института, созданного в Сибирском отделении Академии наук СССР… Несколько тысяч людей умерло от таинственной болезни… Секретный институт возглавляют д-р Кнорре, член-корреспондент АН, и д-р Салганик, специалист по молекулярной биологии… Академгородок – это закрытый город, в котором проводятся наиболее секретные исследования…»

Сибирский Академгородок, где я впервые побывал в 1962 году, был открытым для иностранцев научным центром АН СССР. Его начали строить в 1957 году в 20 км от Новосибирска. В настоящее время в нем работали (по обмену и находясь в командировках) несколько иностранных ученых, в том числе Корнелия Франде (Cornelia Frande), цитолог из Гейдельберга, с которой я, как и с ее руководителем в Новосибирске Леонидом Корочкиным, был в переписке. Рудольф Салганик и Дмитрий Кнорре были моими приятелями, именно от них я получил в 1962 году приглашение переехать в Новосибирск на работу (см. главу 3). Салганик работал в Институте цитологии и генетики, Кнорре – в Институте органической химии. Салганик, специалист по нуклеиновым кислотам, участвовал в Международных конгрессах по биохимии в Париже в 1975-м и в Копенгагене в 1976 году. Никакого секретного бактериологического института в Академгородке не существовало и не могло существовать. Такие институты могли быть лишь в системе Министерства обороны и в местах, закрытых для иностранцев. Между тем сообщения о смертоносной эпидемии в Новосибирске, со ссылкой на публикацию Дэвида Флойда, уже передавались по радио русской службой Би-би-си, радиостанцией «Свобода» и другими агентствами новостей. Вскоре, однако, последовало опровержение в виде интервью Рудольфа Салганика, заместителя директора Института цитологии и генетики. Рудольф написал и мне, попросив опровергнуть заявления Флойда.

Цель столь явной фальшивки была мне в то время непонятна. Позднее я пришел к выводу, что она запускалась именно для того, чтобы быть опровергнутой, дискредитируя при этом и иностранные передачи на русском языке. Я связывал ее и с уже проявившейся ранее способностью Д. Флойда на разные сенсационные выдумки.

Следует отметить, что в 1979 году в 25 км от Новосибирска в поселке Кольцово был создан Всесоюзный