Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

Здесь намекали на писателя Георгия (Жору) Владимова. Отец его жены Наташи в прошлом работал в Московском цирке. У Владимова на одной щеке было красное пятно от ожога. Везде упоминались лишь имена, фамилий не было. В стихах обходились без глагольных рифм.

В конце октября брат сообщал мне:

«Всего про Роя было три похабных письма, но каждое из них размножалось в десятках экземпляров и рассылалось в самые разные адреса. Письма отправляются из разных районов Москвы, но напечатаны всегда на одной машинке… Самодеятельность я полностью исключаю».

В числе адресатов кроме Владимовых и Лакшиных оказались Лев Копелев, двое университетских друзей Роя, а также несколько старых большевиков, бывших заключенных, из числа авторов самиздатного альманаха «Двадцатый век». Копии прислали также жене Роя и даже его сыну Саше, очевидно, чтобы создать напряжение в семье. Оскорбительные куплеты затрагивали разными намеками каждого из них. Адрес на конвертах был написан обычно печатными буквами, чтобы скрыть почерк. Обратных адресов не ставили.

Как выяснилось вскоре, кампания анонимного шантажа семьи писателя Владимова началась еще раньше, с мая, независимо от Роя, причем не только в стихах, но и в прозе. Жене Владимова писали ее «бывшие поклонники». Доставили на квартиру и фотокомпромат на Георгия Владимова, сделанный явно путем монтажа. Владимов, как профессиональный писатель с литературным образованием, определил, что и сатирическая проза, и стихи не были работой любителя. Автор или авторы знали и лагерный жаргон. У Владимовых появились конкретные подозрения, основанные на знании авторами анонимок некоторых давних эпизодов их жизни. Владимов в молодости работал в питомнике служебных собак, о чем никто из его близких друзей не знал. Теперь это раскрывалось в стихах. Причиной шантажа Владимова могли быть не только его литературные произведения. После отъезда в США Валентина Турчина Владимов согласился занять ставший вакантным пост председателя московского отделения «Эмнести Интернэйшнл». Небольшая, но яркая и оригинальная повесть Владимова «Верный Руслан» об овчарке лагерной охраны была недавно напечатана издательством НТС «Посев» в ФРГ. (Анонимный автор именно поэтому раскрывал прошлую работу Владимова со служебными собаками МВД.) Рой приходил к выводу, что КГБ решил прекратить деятельность в Москве организованных оппозиционных групп: Хельсинкской, «Эмнести» и других. Такая же кампания запугивания велась и по отношению к А. Д. Сахарову и Елене Боннэр.

Лев Копелев и его жена Раиса Орлова приняли решение об отъезде в ФРГ. Копелев, литературовед, был германистом, свободно владел немецким и имел в Германии много друзей. Его пригласили для чтения лекций в Кельн.

Кроме почтового шантажа стали применяться и другие акции давления, в частности отключение телефона, иногда на неделю и дольше, а также перехват бандеролей из Лондона, даже заказных. В марте 1979 года Рой написал очередной протест в Международный почтамт с перечислением номеров пропавших отправлений и копиями квитанций с датами отправки, которые привезла ему Рита осенью 1978 года. Некоторые задержанные бандероли стали приходить, хотя и с большим опозданием. В противном случае пришлось бы платить компенсации уже по моим жалобам в британскую почтовую службу. Обычные, не заказные, письма, посылавшиеся Рою, например, из Италии, Франции или США, к нему не приходили. Перехватывалась и исчезала значительная часть писем из других городов СССР. Пропадали и письма самого Роя, которые он отправлял обычной почтой в Лондон.

Устраивались провокации и другого рода. В одном из конфиденциальных писем того периода Рой сообщал:

«Ко мне приходили два человека из провинции с вопросом – “одобряю ли я, если они похитят секретаря обкома и будут требовать в обмен освобождения Орлова и Гинзбурга…” Вообще приходит много сомнительных лиц, несколько раз предлагали купить у меня валюту по выгодному курсу…»

Недоносительство о подготовке преступных актов считалось в Уголовном кодексе РСФСР отдельным преступлением. Но сообщать о таких предложениях в органы Рой тоже не мог. Такие же проблемы возникали и у других диссидентов, и дело заканчивалось нередко эмиграцией, часто поспешной и непродуманной. Трудностей с выездом уже не было. Путь в Вену упростился. Но иногда возникали проблемы уже в Вене. Несколько раз я получал в Лондоне письма оттуда с просьбой о срочной помощи. Приведу здесь лишь один пример, не называя имени автора:

«…моя милая супруга попалась в метро контролерам как безбилетная… Составили протокол и выписали штраф на 150 шиллингов. Сразу же мы наплевали на этот протокол, а квитанцию бросили в урну. Но вот через полтора месяца мы получили вызов в полицию, где теперь уже вручили квитанцию на 700 шиллингов и напомнили, что в случае неуплаты будет тюрьма. Танечка моя уже 60 часов в тюрьме. Я соберу здесь, но прошу срочно прислать нам в долг…»

Я позвонил Рою. Он этого человека, шофера, диссидента из рабочих, знал и встречался с ним в Москве. Я отправил в Вену чек экспресс-почтой. Вскоре тот же шофер попросил 500 долларов на оплату нелегального перехода из Австрии в ФРГ по горным тропам. Из Вены легально эмигрантов отправляли лишь в Израиль или в лагерь перемещенных лиц в Италии. В ФРГ беженцы из СССР могли сразу получить политическое убежище и пособие. Вот еще одно письмо:

«В Вене есть лица, делающие бизнес на переброске через горы, но требуют $300 с носа. Нас трое, $400 у нас есть. Недостает 500… Помогите! А заодно сообщите адрес Александра Исаевича, обращусь и к нему, а что мне еще делать? Чай, он не последнее доедает. Извините за наглость в обращении. Больше ничего не смог придумать…»

На это письмо я не стал отвечать. Через несколько месяцев пришло новое письмо от того же шофера, но уже из Австралии. Там он водил большой грузовик на дальние маршруты через весь континент. Жаловался на жару и скуку («поговорить не с кем…»). Жена работала медсестрой в Мельбурне.

О генерале КГБ Иване Павловиче Абрамове я через несколько лет узнал из какой-то заметки в газете «Известия». Абрамов упоминался как заместитель генерального прокурора СССР. Переброска кадров из КГБ на руководящие посты во все правоохранительные органы стала при Ю. В. Андропове обычной практикой.

Книга «Атомная катастрофа на Урале» издается в ФРГ, Италии, Англии и США

Книгу «Атомная катастрофа на Урале» я готовил в августе – октябре 1978 года на русском, а не на английском, с определенной целью. Понимая, что ее издание может столкнуться с трудностями в странах, обладающих атомным и термоядерным оружием и производящих для этого плутоний (Франция, Великобритания и США), я намеревался вести и независимые переговоры