Том 2. Кошачье кладбище - Стивен Кинг

— Ну, так здравствуйте. — И Луис пожал маленькую коричневуюруку. — И до свидания. Отправляйтесь домой, отсыпайтесь.

— Мы почти все личные дела просмотрели, — похвасталМастертон. — Славь Христа, Шурендра.

— Не могу, — улыбнулся тот. — Я не христианин.

— Тогда спой «Харе, Кришна».

— Да воссиять вам обоим! — сказал на прощание Харду искользнул за дверь.

Луис и Стив переглянулись и вновь рассмеялись. Хотя что-топоказалось Луису в этом смехе нехорошее, даже ненормальное.

— Одно дело кончили, другое в дверь стучит. Сегодня мырадушно встречали торговцев наркотой.

Луис кивнул. Первых можно ждать уже часов в десять. Какгрустно шутил Мастертон: «Ожидай в среду хоть Потоп, во вторник в университете— праздник. В честь Великой Травки, которую здесь покуривают испокон веков».

— Могу дать совет, Хозяин, — бросил Стив. — Не знаю уж, какэта публика работает в Чикаго, но здесь они ничем не брезгуют, повсюду лезут, ив охотничий сезон в ноябре в заповедник для бедного люда дешевые поездкиорганизуют, и в Бангоре в городке «Семейные аттракционы» у них бесплатныйкегельбан. Мне один все пытался всучить здоровенную надувную бабу. Мне! Хотя ядля него не ахти какая находка. Не мытьем, так катаньем свое возьмут. Непродадут зелье, так хоть заинтересуют, приохотят.

— А от бабы ты напрасно отказался.

— Не по мне. Рыжих не люблю.

— Что ж, дай Бог, чтоб сбылись слова Шурендры: пустьсегодняшнее утро будет добрее вчерашнего.

В десять часов утра, так и не дождавшись личного делаВиктора Паскоу, Луис сам позвонил в университетскую канцелярию. Некая миссисСтеплтон пообещала сию же минуту доставить ему копию дела. Не успел Луисповесить трубку, как и впрямь объявился человек из канцелярии. Только никакихбумаг он не принес, а всего-навсего поинтересовался, не хочет ли Луис соскидкой купить абонемент на матчи местной бейсбольной команды.

— Нет, не хочу, — решительно отказался тот.

— Да я особо и не рассчитывал, — уныло вздохнул парень ивышел.

В полдень Луис заглянул в «Берлогу», взял бутерброд с тунцоми банку кока-колы. Перекусил он уже в своем кабинете, просматривая бумагиПаскоу. Он пытался найти какую-либо связь парня с самим собой или хотя бы ссеверным Ладлоу, где находилось Кошачье кладбище… Конечно, надежда слабая, нодолжно же существовать трезвое, разумное объяснение случившемуся. Может, пареньвырос в Ладлоу, может, похоронил на том кладбище собаку или кошку.

Ничего он, разумеется, не нашел. Паскоу был родом изНью-Джерси, приехал в университет учиться на инженера-электрика. И никак, нигдеих пути не пересекались. И общее меж ними одно — оба смертны.

Луис допил кока-колу, вслушиваясь, как сухо щелкают,лопаются пузырьки воздуха в горле, выбросил банку и объедки. Второй завтракоказался весьма легким, но ел он в охотку. Значит, со здоровьем все в порядке.Больше его не бросало в дрожь, а утреннее ужасное пробуждение вспоминалосьсейчас как глупая, неудачная шутка, почти как сон — тоже скоро забудется.

Он побарабанил пальцами по блокноту, пожал плечами и сновавзялся за телефонную трубку. На этот раз позвонил в морг.

Луис представился дежурному по моргу и спросил:

— У вас находится наш студент, некто Виктор Паскоу.

— Уже нет, — ответили на другом конце провода. — Был да весьвышел.

У Луиса перехватило дыхание. Он лишь выдавил:

— То есть как вышел??!

— Ночью тело отправили родителям. Приехал представительпохоронного бюро и забрал труп. Рейсом «Дельта» номер… — послышался шелестбумаг, — сто девять. А вы что, решили, что он вышел на дискотеке потанцевать?

— Нет, конечно, нет, — бросил Луис, — просто…

Просто — что? Какое ему дело, когда и куда отправили тело?Разве нормальный человек станет названивать? Все, забыть, будто и не былоникогда. А иначе навлечешь на себя бессмысленные хлопоты.

— Просто все как-то быстро очень, — не слишком убедительнозакончил он.

— Вчера днем произведено вскрытие, — снова зашуршали бумаги,— около половины четвертого. Доктором Ринсуиком. К тому времени отец покойногоуже обо всем договорился. Думается, часа в два ночи ваш Паскоу был уже дома.

— Да? Ну, тогда…

— Если, конечно, какой-нибудь чокнутый в аэропорту его надругой рейс по ошибке не погрузил, — весело продолжал дежурный. — Такое, знаетели, бывает. Правда, «Дельта» — компания надежная. Помню, раз поехал один типпорыбачить да умер, а городок-то крошечный, даже названия нет, одни цифрыкоординат. Так вот, этот осел захотел пивка попить, да колечком от банки иподавился — он его, видать, совсем отодрал. Так приятели его два дня из этакойглуши вызволяли, не всякая компания потом возьмется такого покойничка доставлять.Все ж таки сунули его в грузовой отсек самолета, чтобы домой, в Миннесоту,отправить — он в городе Большие Водопады жил. Но нашелся-таки болван, перепуталсамолеты, и полетел покойничек сначала в Майами, потом в Де Мойн, потом — вФарго, это в Северной Дакоте местечко. Наконец, у кого-то мозги сработали, нопока суд да дело, еще три дня прошло. Им бы заморозку вколоть, да куда там! Вобщем, привезли бедолагу, а он почернел весь и провонял, как стухший окорок.Так, по крайней мере, рассказывали. Шестеро носильщиков отравились. — И надругом конце провода от души рассмеялись.

— Ну, что ж, спасибо, — пробормотал Луис, закрыв глаза.

— А хотите, я вам домашний телефон доктора Ринсуика дам.Только по утрам его нет, он в гольф играет.

— Благодарю, не стоит. — И Луис повесил трубку.

ВСЕ. С ЭТИМ ПОКОНЧЕНО, решил Луис. КОГДА МНЕ ПРИСНИЛСЯ СОН,ТЕЛО ПАСКОУ УЖЕ БЫЛО ДАЛЕКО, НАВЕРНОЕ, ЕГО ГОТОВИЛИ К ПОХОРОНАМ. ВСЕ! ТОЧКА!КОНЕЦ!

По дороге домой ему в голову вдруг пришло простое иестественное объяснение, откуда взялись грязь и хвоя на постели. Словно горасвалилась с плеч.

Просто-напросто он, как лунатик, ходил во сне! Причина —сильное потрясение: в первый же рабочий день у него на глазах скончался от ранстудент.

И сразу расставлены все точки над «i». Потому-то сон икажется таким правдоподобным, что происходил наяву: кусачий коврик, холоднаяроса, ветка, оцарапавшая плечо; Паскоу сумел пройти сквозь стену, а он, Луис, —нет.

Ему представилось: вот Рейчел, проснувшись среди ночи,спускается вниз и видит, как муж тычется в дверь, пытаясь пройти. Луис дажеухмыльнулся. Да уж, всполошилась бы моя половина как пить дать!