Былое - Александр Дмитриевич Зятьков

и ушла на дно. Вторая же боролась до последнего, и когда уже сил совсем не осталось, встала на образовавшийся от ее усилий комок сбитого масла.

Примечательна так же притча о пастушке-обманщике. Пастушок этот пас овец, то ли ему скучно стало, то ли еще что, но он заорал: — «Волк, волк!». Прибежавшие на крик селяне с ружьями и палками, увидев, что все спокойно, удалились. Спустя некоторое время пастушок снова закричал и ситуация повторилась. Вскоре после этого на стадо напал настоящий волк, и сколько ни кричал пастушок, никто на его зов не вышел.

Памятна еще одна притча, у той смысл, пожалуй, более глубокий. У одной матери был сын, он часто ее огорчал, то ведро утопит у соседа в колодце, то где-нибудь забор повалит.

Наконец, мать сказала: — «Сын мой, если другой раз сделаешь что-нибудь такое, забей в эту стенку гвоздь». Сын только посмеялся, продолжал творить такие дела и гвозди забивать не забывал. Наконец, он заметил, что забивать гвозди больше некуда, ужаснулся и спросил мать, что же делать. — А теперь ты делай только добрые дела, помогай людям, и как сделаешь одно такое дело, один гвоздик вытаскивай. Долго пришлось парню трудиться, но он не бездельничал, то воды наносит соседке, то какой-нибудь старушке калитку поправит. Прошло время, стена от гвоздей очистилась, парень взглянул на нее и заплакал.

— Что же ты, сынок, плачешь, — в удивлении спросила мать, — ведь стена совсем чистая, ни одного гвоздя нет?

— Гвоздей нет, — произнес сын между рыданиями, — гвоздей нет, а дырки остались.

Еще учительница рассказывала сюжет баллады Фридриха Шиллера «Ивиковы журавли». Там о том, что как бы ни было скрыто злое дело, все-равно о нем узнают.

В этом году сменились некоторые политические ориентиры. На ХХ съезде Сталина из полубога превратили в бандита. На уровне руководства, начальства, его поносили и критиковали, а в народе это воспринимали не совсем так, как хотели в верхах. Отец моего дружка, воевавший под Сталинградом, не убрал из горницы портрет Сталина, вырезанный из большого журнала и об этом в поссовете стало известно. Разбираться с инакомыслящим пошел сам начальник милиции. Большой был скандал, но дядя Миша не поддался ни на какие уго воры, не испугался угроз и от него в конце концов отступились, чувствовали все-таки какой-то наигранный перегиб в этом вопросе. Глумление над памятью об усопшем, топтание мертвого льва в данном случае внедрено было насильственно. Много людей освободилось, тысячи или даже десятки тысяч, ясное дело, это можно только приветствовать, но все-таки эта затея с разоблачением культа принесла вреда больше, чем ожидалось. Если внутри страны сторонники и противники Сталина редко превышали уровень вялотекущего спора, старались как-то договориться и в основной массе своей относились друг к другу терпимо, признавали плюсы его правления, то по международному престижу был нанесен удар сокрушительной силы, сказывающийся и по сей день. Отдалился Китай, во всем мире возросло число наших противников и разочаровавшихся. В Польше, Германии, произошли волнения, а в Венгрии даже вооруженный мятеж с тысячными жертвами. Там в то время служил друг моего брата, он даже приходился нам дальним родственником. Его демобилизовали из-за ранения, он задирал рубашку и показывал ряд круглых шрамов на животе. Четыре пули из «шмайсера» прошили его, не задев, к счастью, позвоночник. Много чего он рассказывал, все это есть теперь в Интернете. Очень верно сказал не то Шолохов, не то Константин Симонов, не то еще кто-то, это совершенно неважно: — Был культ, — была и личность.

Учителям было неудобно поворачивать мозги своим подопечным. Только что превозносили Фадеева, читали монологи и ставили спектакли по роману «Молодая гвардия», а тут он вдруг покончил с собой. — «Ну вот видите, ходит по поселку дядя Евдя, рюмки собирает, вот и он таким же стал». Глупо и неубедительно.

Я теперь уверен, что все те игры, в которые мы раньше много и охотно играли, получили отставку из-за великолепной игры наших футболистов. В этом году в австралийском городе Мельбурне прошли очередные олимпийские игры. Наши обошли американцев и по числу золотых наград и в общем их количестве, а футболисты стали олимпийскими чемпионами. В футбол стали играть везде, и малыши, и взрослые спортсмены. Нет, конечно, старые игры держались еще какое-то время, но интерес к ним постоянно падал и через два-три года они практически сошли на нет и то свободное время, которые занимали игры, посвящали почти одному футболу. Жил тогда в поселке очень неравнодушный и всеми уважаемый человек, стар и млад обращались к нему просто по имени — Коля Феоктистов. Он занимал какую-то административную должность и развивал спорт в поселке. Вот уж это был человек действительно на своем месте, продвигал шахматы, бег на лыжах, настольный теннис. Желающие занимались гимнастикой, волейболом, баскетболом, городками. Старожилы помнят стадион, оборудованный его стараниями. Там были трибуны, раздевалка, туалеты, различные спортивные площадки, в дни игр работал буфет. Чудо для того времени.

При нем играли даже на кубок Вагая, как-то раз в один год его оспаривали пять команд, и это в маленьком поселке, не набиравшем и пяти тысяч жителей. Помню, как всем в поселке было досадно, что нашлись в районе, а может, и повыше, идиоты, сократившие эту должность.

Каждый год проводились сабантуи. Это мероприятие перешло к нам от татарских и казахских традиций. Их немало живет в нашей местности. Слово «той» на их языке означает торжество, гуляние, празднество. Проводилось оно летом, после завершения посевной. Бывает летом среди различных сельхозработ небольшая передышка, когда посевную завершили, а покос еще не начался. В это время и проходил сабантуй, всегда на одном и том-же месте, в однажды выбранном красивом лесу, недалеко от поселка. К этому готовились все поселковые службы, в ресторане и столовой готовили горы разной снеди, завозили несколько бочек пива, лимонада, морса, других напитков. Окрестные деревни тоже не отставали в этом отношении. Привозили движок, как его называли, аппарат, который тарахтел в отдалении и вырабатывал электричество.

С раннего утра туда тянулся народ, по-праздничному приодетый. Встречались люди, давно не видевшие друг друга, специально приезжали родственники и знакомые, жившие в других местах, даже старые, немощные люди старались туда попасть, их привозили на телегах и мотоциклах, легковых машин тогда почти не было. Под каждым деревом собирались компании, общались и разговаривали.

Посреди поляны, в центре, две грузовых машины, опустив борта, съезжались вместе, получалась импровизированная сцена, там сначала выступала самодеятельность, а потом желающие показывали, кто на что способен. Сцена не пустовала, на нее постоянно залазили со всех сторон, и там приходилось следить за порядком. Объявляли конкурсы с призами, перетягивали канат, бегали в мешках, прыгали на одной ноге на скорость,