Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

Результаты этой, безусловно, очень интересной работы «О гнездовом консерватизме некоторых водоплавающих птиц» публиковались в «Зоологическом журнале» АН СССР совсем недавно, в 1974 году (Т. 53. № 2). У самок кряквы, серой утки и других видов консерватизм был почти абсолютным. Среди 33 забитых самок 32 оказались со стронцием-90 нужной концентрации. У самцов такой преданности не было. Среди 70 забитых самцов 30 оказались чистыми.

Кроме водоплавающих орнитологи изучали в этом же регионе и около 20 других видов птиц, включая неперелетных (полевой воробей, сова и другие). Но я выписал все латинские названия и подготовил для New Scientist еще одну короткую статью – «Winged messengers of disaster» («Крылатые свидетели катастрофы») и в ней предложил сомневающимся обратиться к орнитологам, знающим, где за южными границами СССР зимуют уральские перелетные птицы. Это более ста разных видов, судя по орнитологическому атласу. В их костях можно обнаружить стронций-90. Может быть, уток или крякв было слишком много, чтобы проследить, куда они улетают, но за более крупными птицами, гусями и журавлями, а их в богатой озерами Челябинской области около миллиона, проследить можно, тем более что и в Южную Европу они прилетают на большие озера. В публикациях советских авторов концентрация этого изотопа приводилась лишь в условных, а не в физических величинах. Это, как я предполагал, объяснялось слишком высокими ее значениями, не объяснимыми для опытов с экспериментальной меткой. У птиц кроветворение идет очень интенсивно, и они намного чувствительнее к радиации, чем млекопитающие. New Scientist – еженедельный журнал, и я надеялся, что моя статья может появиться еще до моего отлета в США.

Таинственное озеро

Я уже приводил в предыдущей главе опубликованные в 1970 году данные А. И. Ильенко о загрязнении рыбных популяций в непроточном озере, динамику радиоизотопов в котором еще раньше изучал Ф. Я. Ровинский. Из таблиц Ровинского следовало, что в течение первых 35 месяцев после загрязнения концентрация радиоактивности в воде снижалась за счет ее перехода в донные отложения и ил и в последующие 40 месяцев оставалась на одном и том же уровне. Концентрация стронция-90 в воде этого озера, измерявшаяся Ильенко, составляла 0,2 микрокюри на литр, концентрация цезия – 0,025 микрокюри на литр. Через два года А. И. Ильенко опубликовал еще одну, более обстоятельную работу (Вопросы ихтиологии. 1972. Т. 12. № 1. С. 174–178) об исследовании рыбных популяций в другом, не названном, но теперь уже проточном озере. Ильенко изучал концентрацию только цезия-137 в пище и мышцах плотвы и в мышцах щуки, выстраивая пищевую цепочку: вода – пища плотвы – плотва – щуки. Наблюдения продолжались два года. Поскольку щуки питались плотвой, то именно щуки имели максимальную радиоактивность в мышцах. Но она резко варьировала по сезонам: в апреле 1970-го – 7 микрокюри на 1 кг, в августе – почти 30 микрокюри на 1 кг. В свою очередь все эти величины зависели от концентрации радиоактивного цезия в воде озера. В июне 1969 в воде озера обнаруживалось лишь 0,01 микрокюри на литр, в декабре 1969 концентрация подскакивала до 0,04, к апрелю 1970-го снизилась до 0,005 и снова поднялась к августу до 0,03, то есть выросла в 6 раз. Автор статьи не пытался объяснить причины таких колебаний в концентрации цезия-137. Озеро проточное, и в нем динамика другая. Но эти же колебания отражались, хотя и не столь резко, в пищевой цепи, прежде всего в корме плотвы.

Озеро было явно большим, в 1969–1970 годах группа Ильенко выловила для этих опытов 300 щук, и это без нарушения баланса популяционного равновесия. В проточных промысловых озерах Южного Урала вылов всех пород рыб составлял, согласно справочникам, от 16 до 25 кг на гектар в год. Размер озера, в котором изучались вариации цезия, безусловно, измерялся квадратными километрами. Резкие повышения радиоактивности воды, особенно от сентября к декабрю, можно было объяснить лишь тем, что в озеро и в 1969-м, и в 1970 году производился промышленный сброс радиоактивных отходов и это были миллионы кюри. Но куда радиоактивная вода из этого озера уходила? В какую реку? На крупномасштабных картах Челябинской области было видно, что из озерного края, на территории которого был построен атомный центр с тремя реакторами и радиохимическим плутониевым заводом по переработке выгоревшего ядерного топлива, вытекала лишь одна небольшая и неглубокая река Теча длиною около 250 км. Она отводила воду из озер Иртяш (около 50 кв. км) и Кызылташ (около 30 кв. км). Я приготовил цветные фотографии и слайды с крупномасштабных карт Южного Урала для лекций в США. Одно небольшое круглое озеро, наверное около 100 га, без названия, выглядело точкой на предполагаемой территории атомного центра. Сам атомный город, без названия, но с 50 тысячами жителей, на картах не был обозначен.

Через два года фотографиями со спутников это небольшое озеро было идентифицировано как озеро Карачай, ныне легендарное тем, что в нем содержится 120 миллионов кюри радиоактивных долгоживущих изотопов, среди которых цезия-137 в три раза больше, чем стронция-90. Этих изотопов там значительно больше, чем во всех радиоактивных загрязнениях на Земле, вместе взятых, включая Чернобыль, Фукусиму и полигоны для испытаний атомных бомб. Перелетные водоплавающие птицы, которые садились в прошлом или садятся в настоящее время на водную поверхность Карачая, могут получить летальную дозу облучения за один час. До мест своей зимовки они не долетают. В настоящее время все желающие могут прочитать про озеро Карачай во многих интернетных источниках.

ЦРУ протягивает руку помощи

Эндрю Уилсон, заместитель редактора воскресной газеты The Observer, который первым обратил внимание на мою публикацию об Уральской катастрофе в ноябре 1976 года, посоветовал мне написать запрос в Центральное разведывательное управление США и, ссылаясь на недавно принятый там Акт о свободе информации, узнать, есть ли у них об этом какие-либо документы. Не слишком полагаясь на успех, я все же сделал такой запрос, отправив его 22 сентября в Вашингтон заказным письмом. В письмо я вложил оттиски двух статей на эту тему из New Scientist, чтобы показать, о чем идет речь. Как объяснил мне Эндрю, к запросу следовало приложить чек на 25 долларов для покрытия минимальных первоначальных расходов. В дальнейшем мне могли предъявить дополнительные счета – работа по рассекречиванию требует расходов. Быстрый ответ датировался 14 октября. Даю отрывки в переводе:

«Центральное разведывательное управление в настоящее время проводит обзор некоторых документов по этому событию и решает вопрос о том, какие из них мы можем предоставить вниманию общественности. Когда процесс рассекречивания будет закончен, мы будем рады