Пора убивать - Джон Гришэм

– Прежде всего я не уверен, что планируется преступление. Онсказал то, что на его месте сказал бы любой отец, мне легко представить, о чемон может сейчас думать. Но чтобы готовить нечто в этом духе – нет, мне неверится. К тому же обо всем этом он сообщил мне в доверительном порядке, какклиент. Похоже, он уже видит во мне своего адвоката.

– Хорошо, пусть даже ты его адвокат. Но если тебе становитсяизвестно о том, что он готовит преступление, неужели ты не обязан доложить обэтом?

– Обязан. В том случае, когда я уверен, что все обстоитименно так. А я не уверен.

– И все-таки тебе следует рассказать об этом, – недовольнозаметила Карла.

Джейк не обратил на это внимания. Какая ей разница?Прожевывая хрустящую корочку пиццы, он старался не думать ни о чем.

– Тебе хочется, чтобы Карл Ли сделал это? Да?

– Сделал – что?

– Расправился с теми парнями.

– Нет, мне этого не хочется. – Прозвучало это не совсемубедительно. – Но если бы он так поступил, я не смог бы обвинить его, потомучто на его месте сделал бы то же самое.

– Оставь, не стоит начинать все сначала.

– Я говорю серьезно, и ты знаешь об этом. Я бы поступил также.

– Джейк, ты не сможешь убить человека.

– Ладно. Как тебе угодно. Не будем спорить, такие разговорыу нас уже были.

Карла крикнула девочке, чтобы та отошла подальше от дороги.Затем вышла на крыльцо, уселась в плетеное кресло-качалку рядом с мужем. В еестакане позвякивали кубики льда.

– Будешь представлять его интересы?

– Надеюсь, да.

– Присяжные обвинят его?

– А ты бы обвинила?

– Не знаю.

– Ну подумай о Ханне. Посмотри отсюда, как малышказабавляется со скакалкой, посмотри, ты же ее мать. А теперь представь себемаленькую дочку Хейли, как она лежит перед тобой избитая, в крови и зоветродителей...

– Замолчи, Джейк!

Он улыбнулся:

– Отвечай же. Ты – член жюри. Ты не оправдала бы отца?

Карла поставила свой стакан на подоконник и вдруг заботливосклонилась над нежными ростками цветов, высаженных перед крыльцом. Джейкпочувствовал, что победил.

– Ну же! Ты – в жюри. Оправдан или признан виновным?

Она подняла на него глаза:

– Трудно будет назвать его виновным.

Он улыбнулся, перестав раскачиваться.

– Только не могу понять, как он сможет убить их, если они втюрьме, – призналась Карла.

– Запросто. Они же не могут все время сидеть в камере. Импридется отправиться в суд – туда и обратно их повезут в машине. А вспомниОсвальда и Джека Руби. Да к тому же их могут освободить до суда под залог.

– Когда?

– Сумма залога будет определена в понедельник. Если ониуплатят ее, они свободны.

– А если нет?

– Останутся в тюрьме до суда.

– Когда он состоится?

– Скорее всего в конце лета.

– Думаю, тебе все же нужно доложить об этом.

Джейк поднялся из кресла и направился к Ханне – играть.

К.Т. Брастер, или Котяра Брастер, как его прозвали, являлся,насколько ему это было известно, единственным в Мемфисе одноглазым чернокожиммиллионером. Ему принадлежало несколько кабаков со стриптизом на вполнелегальных условиях. Он был официальным владельцем кое-какой недвижимости –сдавал ее в аренду. За ним явочным порядком числились две церкви в южном районеМемфиса. Он слыл благодетелем неимущих, другом политиков, он был настоящимгероем в глазах своих собратьев.

Добрая репутация была Котяре необходима, ведь рано илипоздно ему вновь предъявят какое-нибудь обвинение, станут допрашивать, носкорее всего присяжные, половина которых будет его соплеменниками, вынесутоправдательный вердикт. Местные власти уже поняли, что нет никакой возможностипредъявить К.Т. Брастеру обвинение в убийстве или в незаконной продаже кокаина,краденого, чужих кредитных карточек, талонов на продовольствие для неимущих,оружия, женщин и даже орудий легкой артиллерии.

Глаз у него был только один. Второй остался во Вьетнаме, накаком-то рисовом поле. Он потерял его в 1971 году, в тот самый день, когда егодружка, Карла Ли Хейли, ранило в ногу. Карл Ли тащил его на себе больше двухчасов, прежде чем им удалось найти помощь. После войны Котяра вернулся вМемфис, привезя с собой два фунта гашиша. У него была задумка – купитьнебольшой бар на Саут-Мэйн. Он едва сводил концы с концами, когда наконецвыиграл в покер какую-то проститутку и пообещал ей, что она сможет бросить своймалоприбыльный бизнес, если согласится отплясывать что-нибудь бойкое на столахего заведения при минимуме одежды на теле. Не прошло и двух недель, как Котярауже не мог усадить за свои столики всех желающих. Тогда он купил еще один бар ипривел целых шесть танцовщиц. Отыскав таким образом свою нишу в бизнесе, Котярастал через пару лет весьма состоятельным человеком.

Офис Котяры был расположен на верхнем этаже одного из егоклубов, в самой неспокойной части города, чуть в стороне от Саут-Мэйн, междуВэнс-стрит и Бил-стрит. Светящаяся над тротуаром реклама предлагала прохожимтолько пиво и возможность полюбоваться женской грудью, однако внутри, занепроницаемо темными окнами, вошедшему предоставлялся гораздо более широкийвыбор.

Бар «Браун шугар» Карл Ли вместе с Лестером отыскали где-тов полдень. Они вошли, уселись за стойкой, заказали по «Будвайзеру» и сталирассматривать лениво отплясывающих чернокожих красоток.

– Котяра здесь? – спросил Карл Ли бармена, когда тотпроходил мимо.

Тот только ухмыльнулся и, подойдя к раковине, принялся мытьпивные кружки. Между глотками пива Карл Ли поглядывал в его сторону.

– Еще кружку! – громко потребовал Лестер, не поворачиваяголовы от маленькой сцены.

– Котяра Брастер здесь? – решительным голосом снова спросилбармена Карл Ли, когда тот ставил на стол кружки.

– А кого это интересует?

– Меня.

– Ну и...

– Ну и то, что мы с Котярой старые друзья. Были вместе воВьетнаме.