Вино из одуванчиков - Рэй Брэдбери

— Когда тебе будет столько лет, сколько мне сейчас,дружок, тебя тоже никто не станет называть Джейн. Стариков всегда величаюточень торжественно — только «мистер» или «миссис», не иначе. Люди помоложе нехотят называть старуху Элен. Это звучит очень легкомысленно.

— А сколько вам лет? — спросила Элис.

— Ну, я помню даже птеродактиля, — улыбнуласьмиссис Бентли.

— Нет, правда, сколько?

— Семьдесят два.

Дети задумчиво пососали свои ледяные лакомства.

— Да-а, уж это старая так старая, — сказал Том.

— А ведь я чувствую себя так же, как тогда, когда былав вашем возрасте, — сказала миссис Бентли.

— В нашем?

— Конечно. Когда-то я была такой же хорошенькойдевчуркой, как ты, Джейн, и ты, Элис. Дети молчали.

— В чем дело?

— Ни в чем.

Джейн поднялась на ноги.

— Как, неужели вы уже уходите? Даже не доели мороженое…Что-нибудь случилось?

— Мама всегда говорит, что врать нехорошо, —заметила Джейн.

— Конечно, нехорошо. Очень плохо, — подтвердиламиссис Бентли.

— И слушать, когда врут, — тоже нехорошо.

— Кто же тебе соврал, Джейн? Джейн взглянула на миссисБентли и смущенно отвела глаза.

— Вы.

— Я? — Миссис Бентли засмеялась и приложиласморщенную руку к тощей груди. — Про что же?

— Про себя. Что вы были девочкой. Миссис Бентливыпрямилась и застыла.

— Но я и правда была девочкой, такой же, как ты, толькомного лет назад.

— Пойдем, Элис. Том, пошли.

— Постойте, — сказала миссис Бентли. — Вычто, не верите мне?

— Не знаю, — сказала Джейн. — Нет, не верим.

— Но это просто смешно! Ведь ясно же: все когда-то былимолодыми!

— Только не вы, — потупив глаза, чуть слышношепнула Джейн, словно про себя. Ее палочка от мороженого упала в лужицу ванилина крыльце.

— Ну, конечно, мне было и восемь, и девять, и десятьлет, так же, как всем вам.

Девочки хихикнули, но, спохватившись, тотчас умолкли.

Глаза миссис Бентли сверкнули.

— Ладно, не могу я целое утро спорить без толку смаленькими глупышами. Ясное дело, мне тоже когда-то было десять лет, и я былатакая же глупая.

Девочки засмеялись. Том смущенно поежился.

— Вы просто шутите, — все еще смеясь, сказалаДжейн. — По правде, вам никогда не было десяти лет, да?

— Ступайте домой! — вдруг крикнула миссис Бентли,ей стало невтерпеж под их взглядами. — Нечего тут смеяться!

— И вас вовсе не зовут Элен?

— Разумеется, меня зовут Элен!

— До свиданья! — сквозь смех крикнули девочки,убегая по лужайке; Том поплелся за ними. — Спасибо за мороженое!

— Я и в классы играла! — крикнула им вдогонкумиссис Бентли, но их уже не было.

Весь день после этого миссис Бентли яростно громыхалачайниками и кастрюлями, с шумом готовила свой скудный обед и то и делоподходила к двери в надежде поймать этих дерзких дьяволят — уж наверно онибродят где-нибудь поблизости и смеются. Впрочем… если она и увидит их снова,что им сказать? Да и с какой стати они занимают ее мысли?

— Подумать только, — сказала миссис Бентли,обращаясь к изящной фарфоровой чашечке, расписанной букетиками роз. — Вжизни еще никто не сомневался, что и я когда-то была девочкой. Это глупо ижестоко. Я ничуть не горюю, что я уже старая… почти не горюю. Но отнять у менядетство — ну уж нет!

Ей казалось — дети бегут прочь под дуплистыми деревьями,унося в холодных пальцах ее юность, незримую как воздух.

После ужина миссис Бентли, сама не зная зачем, сбессмысленным упорством наблюдала, как ее руки, точно пара призрачных перчатокна спиритическом сеансе, собирают в надушенный носовой платок некие необходимыепредметы. Потом она вышла на крыльцо и простояла там, не шевелясь, добрыхполчаса.

Наконец, внезапно, точно спугнутые ночные птицы, мимопронеслись дети, но оклик миссис Бентли остановил их на лету:

— Что, миссис Бентли?

— Поднимитесь ко мне на крыльцо, — приказала она.Девочки повиновались, следом поднялся и Том.

— Что, миссис Бентли?

Они старательно нажимали на слово «миссис», как будто это ибыло ее настоящее имя.

— Я хочу показать вам несколько очень дорогих мневещей.

Миссис Бентли развернула надушенный узелок и спервазаглянула в него сама, точно ожидала найти там нечто удивительное и для себя.Потом вынула маленькую круглую гребенку, на ней поблескивали фальшивыебриллиантики.

— Я носила ее в волосах, когда мне было девятьлет, — объяснила она.

Джейн повертела гребенку в руке.

— Очень мило.

— Покажи-ка! — закричала Элис.

— А вот крохотное колечко, я носила его, когда мне быловосемь лет, — продолжала миссис Бентли. — Видите, теперь оно не лезетмне на палец. Если посмотреть на свет, видна Пизанская башня, кажется, что онавот-вот упадет.

— Ну покажи мне, Джейн!

Девочки передавали колечко друг другу, и наконец оноочутилось на пальце у Джейн.

— Смотрите, оно мне как раз! — воскликнула она.

— А мне — гребенка! — изумилась Элис.

Миссис Бентли вынула из платка несколько камешков.

— Вот, — сказала она. — Я в них играла, когдабыла маленькая.

Она подбросила камешки, и они упали на крыльцо причудливымсозвездием.

— А теперь взгляните. — И старуха торжествующеподняла вверх раскрашенную фотографию, свой главный козырь. Фотографияизображала миссис Бентли семи лет от роду, в желтом, пышном, как бабочка,платье, с золотистыми кудрями, синими-пресиними глазами и пухлым ротикомхерувима.

— Что это за девочка? — спросила Джейн.

— Это я!

Элис и Джейн впились глазами в фотографию.