Тверской бульвар - Чингиз Абдуллаев

— Я знаю, как вы умеете искать. — Не нужно ему напоминать,как совсем недавно в Сибири исчезли мальчики, которых искали по всей стране. Аих останки нашли недалеко от управления милиции. Такие воспоминания плоходействуют на наших доблестных защитников порядка. Не подумайте, что я имеючто-то против них. Но когда они так работают, не знаешь, что и говорить.

— Мы ищем так, как умеем, — зло парировал Сердюков, — чтовам еще от меня нужно?

— У вас нет ничего по поискам этого мальчика? Какие-нибудьновости?

— Есть. — Он глянул на меня рыбьими глазами и неприятноусмехнулся. — Неужели, госпожа Моржикова, вы ничего не знаете? Не нужно строитьиз себя невинную козочку. Я еще понимаю его отца, который разыгрывает из себяничего не понимающего сумасшедшего, но вы-то юрист, адвокат, все понимаетелучше нас.

— Потрудитесь говорить на нормальном языке, — оборвала я этогохама, — и не фамильярничайте. Я не в гости к вам пришла. Или мне лучше сразупойти к вашему руководству?

Сердюков нахмурился. Вероятно, свое руководство он не любили боялся. Ничего удивительного. Такие хамы и неряхи в работе тоже не бываютподвижниками.

— Вы же сами все знаете, — примирительно пропел он.

— Я ничего не знаю. И поэтому пришла к вам узнать всеновости. Потрудитесь объяснить.

— Мальчик был наркоманом, — сразу сообщил Сердюков. — Он несостоял у нас на учете, но в наркологическом диспансере его знали. Один раз ончуть не погиб. Добрался до квартиры одного придурка, и тот успел вызвать«скорую помощь».

Я догадалась, о ком он говорил. Как правильно я составиламнение об этом Сердюкове! Если для него Викентий «придурок», то с этим майороммне все ясно. К детям его нельзя подпускать и на пушечный выстрел.

— Наверное, во второй раз не успел никуда добраться, —безжалостно продолжил майор. — Может, у него приступ. А может, где-нибудьпогиб. Мы сейчас ищем по моргам.

Вот так и сообщил спокойным, равнодушным голосом. А яподумала: хорошо, что здесь нет Георгия Левчева. Он сразу получил бы сердечныйприступ, прямо в этом кабинете.

— Любой гражданин нашей страны имеет право на вашу защиту ипонимание, — немного демагогически выговорила я Сердюкову, — и вы обязаныискать его, независимо от того, каким он был. Принимал наркотики или нет.

— А мы его и ищем. Только одно дело — искать мальчика изпримерной семьи, где все говорят об искусстве. А другое — законченногонаркомана, который ради дозы готов на все. Его уже невозможно спасти…

— Откуда вы знаете? Спасти можно любого, — попыталась яотстоять свою позицию.

— Ну вот когда мы его найдем, вы и будете его спасать, —предложил Сердюков.

— Кто в прокуратуре будет заниматься этим делом? —поинтересовалась я. — Вы сказали, что они взяли на контроль розыски мальчика?

— Игнатьев, — ответил мне Сердюков, — Денис Игнатьев,старший помощник городского прокурора.

— Вы можете мне дать его телефон?

— Будете жаловаться?

— Обязательно. Так вы дадите его телефон?

Сердюков надулся, словно имел право обижаться. Написал номертелефона на листочке и протянул его мне.

— И все? — спросила я его. — Больше вы ничего не хотите мнесказать?

— Что еще я должен вам говорить? — недовольно буркнул майор.— Жалуйтесь на здоровье. Только не забудьте добавить, что исчезнувший пареньбыл наркоманом и об этом знали все его товарищи.

— Вы опросили его друзей?

— Конечно. Об этом все знали.

— Но многие уверяют, что Константин Левчев был нормальныммальчиком, прекрасно рисовал, хорошо учился. А потом вдруг в нем произошелкакой-то надлом. Вы не исследовали причину такого внезапного изменения егоповедения?

— Послушайте меня, уважаемая госпожа Моржикова. Я правильнопроизнес вашу фамилию? Так вот, психология не по моей части. Я сыскарь, у меняполно дел нераскрытых. А вы хотите, чтобы я исследовал душевное состояниемальчика, который решил колоться. Извините, у нас работа по другой части. Еслиэтот мальчик совершил преступление, мы его задержим. Если ему продалинаркотики, мы найдем тех, кто это сделал. Вот наша работа, а не исследованиедушевных переживаний вашего мальчика. Для этого есть родители, школа,психологи, психиатры, наркологи, врачи. Очень много разных специалистов. У менядругая специальность.

Формально он был прав. И я это понимаю. Но ведь он обязанбыл разобраться. Хотя зачем ему разбираться? Представьте, что вы замотанныйсотрудник милиции, у которого столько дел, что их невозможно вместить в однисутки. К вам обращаются родители мальчика, который куда-то пропал. Вы честнопроводите расследование, пытаетесь его найти. И довольно быстро выясняете, чтомальчик был законченным наркоманом. Что вы предпримете? Разумеется, будетеждать, пока он объявится. Проверите все наркологические диспансеры, больницы,морги. И будете ждать, когда его наконец найдут. Вот так. И он действительно необязан переживать за этого парня. Пусть за него переживают его родители. Всеправильно, но как-то не сходится. Если в милиции сидят равнодушные люди, то имлучше идти в статистику, где имеешь дело только с цифрами. На такой работенужно чувствовать горе каждой матери, отчаяние каждого отца. Иначе неполучается. Хотя я, наверное, тоже не совсем права. Они видят в своей работестолько горя и отчаяния, что постепенно закаляются. Нет, они не привыкают.Нормальные люди к такому не могут привыкнуть. Но они вырабатывают в себе как быотстраненный подход, как хирурги, которые ежедневно режут человеческие тела,как патологоанатомы. На подобных работах если все время думать о том, чемименно ты занимаешься, можно сойти с ума.

— Мне нужны адреса его друзей, — объявила я Сердюкову. — Язнаю, у него есть двое близких друзей — Антон Григорьев и какой-то Икрам.

— Икрам Зейналов, — кивнул майор. — Мы с ними ужебеседовали.

— И тем не менее дайте мне их адреса и телефоны.

— Вы можете все узнать у матери Левчева, — напомнилСердюков.

— Будет лучше, если вы дадите мне эти адреса. — Япредставила, как долго мне придется объясняться с Медеей или с профессоромЛевчевым. И еще представила, как с ребятами разговаривал Сердюков.

Он начал искать эти адреса. Я смотрела на него с некоторымпрезрением. В углу у него стоял компьютер. Он мог хотя бы иногда включать его,чтобы произвести на меня впечатление. Но похоже, что компьютер играл в егокомнате роль камуфляжа или мебели. Наконец Сердюков нашел нужные адреса ипередал их мне.

— Больше ничего? — осведомляется майор. — Может, вы мне тожеоставите ваши координаты?