Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

Хотя я стал по профсоюзной принадлежности государственным служащим, мой первый договор с Медицинским исследовательским советом (Medical Research Council – MRC) подписывался всего лишь на один год и считался, таким образом, испытательным. Следующий договор в конце 1975 года мог быть уже на пять лет. Каким образом и на основании каких критериев принимались эти решения, я не знал, никаких открытых обсуждений не предполагалось. Мне было ясно лишь одно – в текущем, 1975 году необходимо сосредоточить основное внимание именно на научной работе и иметь к осени достаточно оригинальные результаты и публикации. Первую статью с экспериментальными результатами, авторами которой стали все три члена нашей группы, я отправил в конце февраля в биохимический журнал быстрых публикаций Федерации европейских биохимических обществ, и она была напечатана в начале мая (FEBS Letters. 1975. Vol. 53. № 2. P. 253–257). Вторая работа, в виде реферата и постера, представлялась на одну из секций Международного геронтологического конгресса в Иерусалиме. Кроме того, я получил приглашение на Международный симпозиум по теориям старения, который организовывал небольшой новый Институт геронтологии в ФРГ в начале 1976 года. Директором этого института был профессор Гессенского университета Д. Платт (D. Platt). Мне предложили подготовить для обсуждения доклад по молекулярным теориям старения. Труды своих симпозиумов институт обычно издавал отдельной книгой.

Попытка покупки дома

С января 1975 года при заключении нового годового контракта на аренду дома нам повысили ежемесячную плату сразу на 40 %. В месяц мы теперь платили около двухсот фунтов, что больше четверти зарплаты старшего научного сотрудника. Повышение арендной платы делало целесообразной покупку дома, так как по кредиту или ипотеке, взятым на двадцать или на двадцать пять лет, ежемесячные выплаты не превышали двухсот фунтов. Но в конце этого срока мы бы становились собственниками дома. Стандартный полукоттедж, имевший три спальные комнаты на втором этаже и столовую и гостиную внизу, стоил в начале 1975 года в пригороде Лондона от 13 до 20 тысяч фунтов, в зависимости от улицы, близости к станции метро, школам, торговым центрам и от размеров комнат, садиков перед домом и за ним, а также наличия гаража. Именно в таких домах жили около 60 % всех лондонцев и не менее 80 % всех британцев. В течение ста лет планировка полукоттеджей почти не менялась, однако площади комнат и садиков уменьшались. Привычкой населения жить и в городах в домах с садом, а не в городских квартирах многоэтажных домов Британия и Ирландия отличались от всех стран континентальной Европы. Еще пять-шесть лет назад дома, по отношению к заработкам, стоили в Англии значительно дешевле. Намного ниже была и стоимость аренды квартир и домов, договора на которую заключались, как правило, на пять лет, а не на год, как после 1971 года. Стоимость стандартного полукоттеджа находилась примерно на уровне годовой зарплаты государственного служащего. Цены на дома росли, однако, быстрее общей инфляции на потребительские товары и к 1975 году находились уже на уровне двухгодичной зарплаты.

Экономический кризис во всех западных странах, развившийся в результате резкого роста цен на нефть из-за военного конфликта на Ближнем Востоке, продолжал нарастать и в 1975 году. Все программы по решению возникших проблем – добыча нефти и газа со дна Северного моря и развитие атомной энергетики – были долгосрочными. Для жителей Великобритании, как и для всей Западной Европы, главными проблемами оставались рост безработицы и инфляция. В феврале 1975 года инфляция в Англии достигла рекорда, 22 % в год, и продолжала расти. К июню предсказывали 27 % или выше. Это были наихудшие показатели среди стран Западной Европы и США. Слишком высокая инфляция приводила к утечке капиталов из страны. Нарушалась работа кредитных учреждений, так как финансовое законодательство не позволяло банкам выдавать займы под столь высокие проценты. Кредитные операции, бывшие основной функцией банков, становились для них невыгодными. Должники, получившие займы или ипотечные кредиты до 1973 года, оказывались в лучшем положении, так как их долги уменьшались инфляцией. Напротив, денежные сбережения быстро таяли, так как банковские проценты по ним были значительно ниже инфляции. Жить в долг стало выгодно, сберегать – невозможно. Индексация зарплат рабочих и служащих к уровню инфляции оказалась частичной, и покупательная способность населения падала.

Купить дом мы хотели где-нибудь недалеко от института, чтобы ходить на работу пешком. Это сохраняло бы нам время и здоровье. На окрестных улицах продавалось немало домов, и два раза мы уже осматривали подходящие полукоттеджи в тихих переулках. Один из них, на который обратил внимание мой новый друг, профессор Тата, заведующий одной из лабораторий института, живший в соседнем доме, мы и выбрали для оформления. Дом был построен в 1921 году и оказался больше среднего, более современного полукоттеджа, но стоил дешевле из-за трещины в фундаменте. Где-то неподалеку взорвалась в 1944 году немецкая бомба и повредила многие дома на близлежащих улицах. В этом доме было шесть комнат общей площадью около 90 кв. метров, и продавался он всего лишь за 13 тысяч фунтов, причем с мебелью. Владелица дома умерла, дожив почти до ста лет, а ее наследники жили в Шотландии. По обычным правилам я должен был сразу внести двести фунтов в агентство недвижимости, чтобы забронировать покупку на две недели, получить копии всей документации и возможность осмотра дома с нанятым мною экспертом. На объявлении о продаже, выставленном перед домом, появилась табличка с надписью: «Сделано предложение». Документы проверял адвокат, рекомендованный агентством. Следующий взнос, который осуществляется уже через адвоката, составлял 10 % стоимости. После этого на плакате появлялась надпись: «Продан». Остальные 90 % можно было вносить в течение трех-четырех месяцев, которые обычно требуются на получение кредита из одного или нескольких источников.

Оформление ипотеки начинается в местном агентстве по продаже и аренде домов, через которое продается тот или иной дом. Название и телефон агентства указаны в объявлении о продаже. На следующий день после разговора с профессором Татой я уже был там, оказавшись первым и единственным посетителем. Выписав чек на двести фунтов, я смог получить первичные документы на дом. Но ипотечных кредитов ни от крупных, ни от мелких банков в резерве агентства не было. Купить дом можно было, лишь уплатив всю сумму сразу. Вторым вариантом могла стать уплата 10 %, которые сохраняли покупку за мной в течение четырех-пяти месяцев. Но при неудаче с кредитом внесенный залог покупателю не возвращался. Третьей возможностью мог стать краткосрочный кредит в том отделении банка «NatWest», где находились мой текущий счет и