Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

Обвинение было выдвинуто по злому умыслу, на основании лжесвидетельств, выдвинутых гражданскими лицами, которые подняли восстание и хотели завладеть землей. А тому, кто это сделал, было приказано оставаться губернатором, если свидетельства окажутся серьезными. Кем и где это было бы сочтено справедливым? Я потерял в этом предприятии свою молодость, а теперь потерял честь и долю от участия. Но мои деяния не будут оцениваться за пределами Кастилии…

Я прошу ваши милости, с усердием верных христиан, которым доверяют Их Высочества, прочитать все мои бумаги и подумать о том, как я, приехавший издалека, чтобы служить нашим государям… теперь, в конце моих дней, был лишен чести и имущества без причины, в чем нет ни справедливости, ни милосердия».

Говорят, что созерцание Адмирала Моря-Океана, закованного в цепи, произвело крайне удручающее впечатление и в Кадисе, и в Севилье. Тем не менее прошло почти шесть недель, прежде чем 12 декабря государи распорядились освободить Колумба и вызвать в суд – они были слишком заняты политикой и жесткой дипломатией. 11 ноября 1500 года был подписан секретный Гранадский договор, предусматривающий раздел Неаполитанского королевства между Фердинандом Католиком и Людовиком XII, что стало прелюдией к новой серии итальянских войн.

Эта долгая задержка, даже с признанием существования несправедливости, была несколько смягчена тем, что монархи прислали вместе со своим приказом две тысячи дукатов, поскольку Колумбу не разрешили взять с собой ни унции золота, и он зависел от благотворительности с точки зрения питания и ночлега.

17 декабря 1500 года Адмирал, аделантадо и дон Диего предстали перед двором в гранадской Альгамбре. «Адмирал, – пишет Овьедо, – осмелился поцеловать руки королю и королеве и со слезами принес свои извинения, насколько это было возможно. Выслушав, они с большим милосердием утешили его и сказали такие слова, что он остался несколько доволен. И поскольку его услуги были столь замечательными, хотя и в некоторой степени нерегулярными, благодарные королевские высочества не могли допустить, чтобы с Адмиралом плохо обращались. Поэтому они приказали немедленно восстановить все его права и доходы… которых он был лишен при аресте. Но монархи никогда больше не обещали восстанавливать его в правительстве». Королева, в частности, утешала Колумба, пишет Лас Касас, «ибо, по правде говоря, она более, чем король, благоволила к нему и защищала, и поэтому Адмирал особенно ей доверял».

Итак, незадолго до Рождества 1500 года семья Колумбов счастливо воссоединилась в Гранаде. Речь идет не только о трех братьях – Христофоре, Бартоломео и Диего. К ним присоединились и сыновья Христофора, постоянно проживающие при дворе, – Диего, которому шел двадцать первый год, и Фернандо, двенадцатилетний мальчик. Оба стали пажами королевы после смерти инфанта дона Хуана, к которому были сильно привязаны.

Колумб молился и ждал окончательной справедливости: отзыва с должности и наказания Бобадильи, восстановления прав, привилегий и должностей – одним словом, возвращения всех вещей на те места, где они находились до 1500 года. Время шло, но ничего не происходило. Наступил рассвет нового столетия, праздные недели проходили в солнечных дворах и благоухающих садах Гранады, растягиваясь в месяцы. Без сомнения, это было прекрасно для здоровья Адмирала, но крайне утомительно для человека действия. Правители вели себя милостиво, но уклончиво. 26 февраля 1501 года Колумб написал брату Каспару, что составил «письмена», но хотел бы, чтобы они были любезно переписаны более округлым почерком – таким, который любил читать король (поскольку чтение не было сильной стороной монарха). Сочинение, вероятно, было «Книгой пророчеств Колумба» – собранием всех отрывков из Библии и многих других трактатов, которые могли бы служить предсказанием открытия Америки. Он, несомненно, надеялся, что это привлечет внимание к мистической стороне натуры королевы и убедит Изабеллу в его собственной избранности завоевания Другого мира и нахождения сокровищ, с помощью которых можно восстановить Гроб Господень.

Тем временем внимание монархов было приковано к более практическим и насущным вопросам. Гонсалво де Кордова, отправленный за границу помогать Венеции в борьбе с турками, получил приказ вернуться в Италию[303] и проследить за тем, чтобы король Фердинанд получил свой «ломоть» неаполитанской дыни, а также и часть французской доли. «В делах Индии, – писал Колумб брату Каспару, – ничего не было слышно и не будет слышно не во вред нам, а во благо». Другими словами, он намекал, что отсутствие новостей – это хорошая новость. «Но я думаю, вы должны быть рады и довольны, поскольку Господь на нашей стороне, как и государи. На днях я писал вам о книге «Путешествия в Индию». Без сомнения, речь идет о «Журналах» двух последних путешествий… Если бы они только дошли до наших дней! 24 мая Колумб снова пишет брату Каспару: «Здесь всегда происходит нечто такое, что отодвигает все остальные вопросы на задний план. Леди принцесса отбыла во имя нашего Господа, и считается, что теперь что-то будет сделано с Индией». Под «леди принцессой» подразумевалась младшая дочь монархов, Екатерина Арагонская, уехавшая в Англию с огромным приданым, чтобы выйти замуж за Артура, принца Уэльского (невеста в пятнадцать лет, вдова в шестнадцать, а впоследствии первая жена Генриха VIII). Следующее письмо написано 9 июня: «Преподобный и очень дорогой отец, я получил все ваши письма и копию vtayorazgo [завещание или майорат его прав и привилегий]… В делах Индии что-то происходит, но пока не принято никакого решения, в котором я мог бы быть уверен, за исключением того, что… моя собственность и должности не будут затронуты. Совершенно очевидно, что я ожидал благодати, и я ожидаю ее… Помяните меня перед преподобным отцом настоятелем и всеми священнослужителями, которым хочу быть угодным, и пусть все они помнят меня в своих преданных молитвах…»

До нас дошли и другие письма без даты, но в каждом из них Колумб ссылается на одну и ту же ситуацию: всегда существовали более срочные дела, требующие внимания монархов, нежели скучная и далекая Индия. Тем временем Родриго де Бастидас плыл на запад из Венесуэлы в Дарьенский залив, Каспар Корте-Реаль открыл Ньюфаундленд для Португалии, Кабрал нашел Бразилию, а три или четыре мореплавателя, включая Америго Веспуччи, исследовали южный континент вплоть до Ривер-Плейт; Хуан де Эскаланте, офицер Третьего путешествия, отправился в самостоятельное плавание. Даже веселому негодяю Алонсо де Охеде простили пиратские выходки и похищения людей во время его первой экспедиции – ему было разрешено отправиться на четырех каравеллах в Индию в поисках наживы. Пока все остальные вникали в Новый мир, открытый Колумбом, сам первооткрыватель