Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

Кадиса 11 июня) пришли в Изабеллу с грузом провизии. Как говорит Лас Касас, ничто не приносило колонистам больше радости, чем удачная находка золота и прибытие продовольствия из Испании. Нинос привез депешу монархов, дающую четкие распоряжения о переносе столицы из Изабеллы на реку Озама, и письмо от Адмирала, в котором говорилось, что работорговля может продолжаться при условии, что жертвы будут настоящими военнопленными. На этом основании Бартоломео собрал около 300 «заключенных», которых и отправил на импровизированный рынок на борту флота Ниноса. Тем же летом началось строительство Санто-Доминго, или Изабелла-Нуэва, как его часто называли в первые годы. Место для возведения было выбрано на редкость удачно из-за защищенной гавани, центрального расположения, плодородия почвы и легкого доступа к океану. Санто-Доминго стал первым поселением европейцев в Новом Свете. Он и по сей день остается одним из самых важных городов Карибского бассейна.

Неким идиллическим перерывом между упомянутыми трудами и последующими бедствием стал официальный визит аделантадо к касику Бехечио из Харагуа в юго-западной части Эспаньолы. Бартоломео с вооруженной свитой прошли через великолепные леса этого региона, пересекли Рио-Яке-дель-Сур и торжественно встретились с Бехечио на границе его вотчины. Делегацию препроводили в «королевскую» резиденцию, утопающую в зеленом бассейне вокруг озера Энрикильо. Там посетителей встречал кортеж жен Бехечио, одетых только в хлопчатобумажные набедренные повязки. В течение трех дней испанцев развлекали чередой пиршеств из жареных хутий и игуан, театрализованными представлениями битв, танцами обнаженных девушек, размахивающих пальмовыми ветвями. Кульминацией праздника стало появление Анакоаны (сестры Бехечио и вдовы Каонабо), прекраснейшей из представительниц женского пола тех мест, «одетой» только в цветочные гирлянды, которую принесли на носилках. Большинству испанцев Харагуа показалась земным раем, а сам Бартоломео был так доволен своим развлечением, что ограничился лишь побором конопли, хлопка и маниоки, тем более что в этом регионе не было золота.

К тому времени, когда Бартоломео вернулся в Изабеллу (Санто-Доминго еще не был готов к переезду), свою уродливую голову подняло восстание. Его лидером стал испанский дворянин Франсиско Ролдан, назначенный Колумбом на должность верховного судьи острова. В основе этого мятежа лежали жадность испанских колонистов к золоту, недовольство хронической нехваткой продовольствия и неприязнь к суровым методам правления «иностранца-выскочки» аделантадо. Ролдан и его ближайшее окружение гарантировали колонистам «все». Беспокойных касиков заверили, что поборы отменяются, испанцев убедили, что теперь у них будет легкая жизнь и большое число порабощенных туземцев-золотодобытчиков, беспрепятственный отъезд в Испанию и отсутствие налогов. «Главный революционер» делал ставку на то, что недовольные колонисты, вернувшись в Испанию, добьются отмены привилегий Колумба и установления на острове нового режима, возможно, с ним самим в качестве губернатора.

Пока Бартоломео сдерживал Ролдана в Форталезе-де-ла-Консепсьон-де-ла-Вега на муловой дороге между Изабеллой и Санто-Доминго, к новой столице подошел передовой флот Третьего путешествия под командованием Педро Фернандеса Коронеля. Известие о королевском подтверждении привилегий Адмирала и назначении Бартоломео аделантадо выбило почву из-под ног у Ролдана. Со своей повстанческой «армией» из семидесяти человек он удалился в Харагуа насладиться гостеприимством Бехечио и его женщин. Затем к мятежному лидеру присоединился Гуарионекс, касик Магуа. Вместе они отступили в горы полуострова Самана, где их встретили те самые стреляющие из лука сигуайос (знакомые Колумба по Первому путешествию). Именно туда пешим и конным маршем и выдвинулся аделантадо. Во время этой карательной экспедиции было сожжено множество местных деревень, а «ренегата» Гуарионекса вместе с войском предательски сдали в руки Бартоломео. Таким образом, эту часть Эспаньолы удалось усмирить.

Именно с такой ситуацией столкнулся Колумб, высадившись в Санто-Доминго в последний день августа 1498 года. Внешне покорные туземцы страдали от жестокой эксплуатации, Ролдан разгуливал на свободе в Харагуа, недовольные колонисты были готовы взорваться по малейшему поводу. В довершение ко всему около 160 испанцев (а это составляло от 20 до 30 % от общего числа) болели сифилисом. Ситуацию усугубляло то, что три каравеллы под командованием Карвахаля, Педро де Хараны и Джованни Коломбо, отправленные Колумбом с Канарских островов в июне, так и не появились. По незнанию или по глупости корабли «пролетели» Санто-Доминго и оказались далеко с подветренной стороны на побережье Харагуа, где разместилась «штаб-квартира» мятежного Ролдана. Не зная истинного положения дел, капитаны позволили лидеру повстанцев подняться на борт, а своим людям сойти на берег. В результате Ролдану удалось подкупить множество людей из экипажа и склонить их к дезертирству. Поскольку в число последних входило немало крупных испанских уголовников, дезертиры весьма усилили отряд Ролдана, что позволило ему выступить из Харагуа в Вега-Реаль. В планы повстанцев входила атака на крепость Консепсьон, находившуюся тогда в руках верного солдата Мигеля Баллестера. Колумбу удалось собрать лишь семьдесят человек с оружием в руках, при этом Адмирал не был уверен в лояльности и половины из них.

Оставив каравеллу «Ла Вакенос» в Санто-Доминго, 18 октября 1498 года Адмирал отправил флагмана и «Коррео» в Испанию. С этими судами монархам ушел отчет о путешествии в земной рай, который мы здесь так часто цитировали, а также письма государям по более практическим вопросам. Для покрытия расходов на колонизацию (результаты золотодобычи на Эспаньоле за время его отсутствия, как обычно, были удручающими) он предлагал «во имя Святой Троицы послать [экспедицию] для [добычи] бразильского дерева и всех рабов, которых можно продать». Логика Колумба была понятна. В конце концов, Испания уже поработила канарцев, а Португалия – африканцев; зачем же делать исключение для индейцев? Адмирал также просил отправить ему преданных священников как для исправления христиан, так и для обращения туземцев, поскольку отец Рамон Пане не справлялся в одиночку. До сих пор в распоряжении Пане была лишь горстка преданных христиан, для которых он построил одну часовню. Кроме того, вице-королю требовался образованный и опытный человек для отправления правосудия, «поскольку без королевского правосудия религиозные [служители] мало что выиграют». Колумб сообщал государям, что теперь остров может самостоятельно производить хлеб из маниоки, свинину, разводить крупный рогатый скот и питаться мясом гутий, но были нужны вино и одежда. Он предложил отправлять в каждое плавание пятьдесят или шестьдесят хороших колонистов, чтобы заменять ими слабых и непокорных, а последних отправлять домой. По его мнению, большее число людей и кораблей помогут быстрее утихомирить Ролдана, а после ликвидации восстания у аделантадо появится возможность основать колонию в Парии (он уже планировал колонизировать земной рай).

В отличие от прямых и практических рекомендаций, содержащихся в его мемуарах о Втором путешествии, эти письма от октября 1498 года бессвязны, непрактичны и уклончивы. Должно быть, именно они дали государям ощущение, что Адмирал «больше не тот