Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир - Самюэль Элиот Морисон

ноги и приготовление пищи, а все, что не принайтовано на палубе должным образом, вылетает в шпигаты. Поэтому гладкая вода – это всегда то, за что стоит быть благодарным на парусном судне.

16 августа Колумб записывает одно из своих редких наблюдений за изменением в показаниях компаса. Если, по его словам, до сих пор не наблюдалось заметных отклонений от истинного севера (что проверялось по Полярной звезде или по солнечной тени), то в ночь с 15 на 16 августа произошло внезапное отклонение на полтора румба к западу. «Он также обнаружил, – писал Лас Касас, – что в том месте, где он сейчас находился, Полярная звезда поднялась на 14° через 2,5 часа после того, как Стражники миновали Голову. В тот день Стражники находились на 2,5 часа дальше позиции Голова в 6,30 вечера (немного рано для наблюдения, особенно для человека, страдающего офтальмией), но давайте предположим, что все было сделано верно. Чтобы перевести высоту Полярной звезды в широту, Колумбу следовало бы добавить Г, что составляет 15° северной широты. С наступлением темноты 16 августа (согласно моим расчетам) флот находился вблизи 13° северной широты. Тогда максимальная ошибка Колумба должна была составлять не более 2°, а возможно, и меньше.

С тех пор как Колумб покинул материк, он размышлял о своих наблюдениях за Полярной звездой при пересечении океана, о пресноводных течениях залива Пария, о растительности, с которой сталкивался, и о сравнительно мягком климате для места, расположенного так близко к экватору. Адмиралу было неимоверно интересно размышлять, каким образом этот Otro Mundo вписывается в мировую географию, поскольку он не относился к числу людей, привыкших складывать два и два, чтобы получить четыре. Скорее, по рассуждениям Колумба, два и два равнялось десяти. Соответственно, 17 августа, когда флот прошел 37 лиг по гладкому морю («бесконечное благодарение нашему Господу Богу!»), он поделился в своем «Журнале» поразительным выводом. Лас Касас: «Он говорит, что отсутствие сейчас каких-либо островов убеждает в том, что та земля, откуда он пришел, является великим континентом, на которой расположен земной рай, поскольку „все люди говорят, что Рай находится на конце Востока“».

Итак, Колумб обогнул Райский сад! Чем больше он размышлял над этой гипотезой, тем больше она ему нравилась, и в своем письме к монархам, написанном два месяца спустя в Санто-Доминго, Адмирал подробно изложил причины, которые его убедили. Его любимая книга, «Имаго Мунди» д’Альи, помещала земной рай в «крайнюю» точку Востока, где в день сотворения мира взошло солнце, при этом Колумб считал, что Тринидад находится на меридиане Восточной Азии. Согласно «лучшим» научным источникам того времени, Эдемский сад находился чуть ниже экватора, а Колумб (как он думал) прошел 5° севера в Змеиной Пасти (пролив Serpent’s Mouth). Эдемский сад отличался умеренным климатом, а его флот не сталкивался с жарой. Эдем славился пышной растительностью с прекрасными плодами, а в них не было недостатка на берегах Парии. «Золото этой земли хорошее», а разве он не видел туземцев, носящих золотые украшения? «И вышла река из Едема, чтобы орошать сад; и оттуда она разделилась, и стало их четыре» (Быт., 2: 10), а не его ли человек с «Коррео» сообщил о четырех реках в начале залива? Несомненно, это были четыре реки Рая: Нил, Евфрат, Тигр и Ганг. При пересечении океана и в период затишья Колумб был озадачен (как и мы), обнаружив, что высоты Полярной звезды в его квадранте варьировались на десять градусов на одной и той же широте. Отсюда Колумб пришел к выводу, что полярное расстояние Полярной звезды есть радиус окружности, которую она описывает вокруг небесного полюса. Однако в своих более ранних путешествиях он обнаружил только половину (как мы помним, оно было равным 2,5°, а не 5°). Итак, Колумб перескочил от сравнения своих двух неточных наборов наблюдений за Полярной звездой к поразительному заключению, что земля все-таки не круглая, а «в форме груши», то есть подобна круглому шару, «на одной части стороне которого что-то вроде женской груди». Эта «грудь» подходила к Небесам ближе, чем весь остальной мир, а на соске располагался земной рай. Адмирал решил, что проплыл по краю этой «космической» груди от экваториальной штилевой полосы к Тринидаду, и орбита Полярной звезды оказалась больше, поскольку он побывал намного ближе к Небесам.

Было бы в высшей степени занимательно узнать, что подумали государи об этой гипотезе. Особенно хотелось бы услышать, как впечатлилась благочестивая Изабелла тем, что теперь Эдемский сад присоединен к ее империи, а де Охеду, отправившегося исследовать Парию в 1499 году, интересовало только золото и жемчуг. Лас Касас не принял теорию Адмирала, но назвал ее «ни абсурдной, ни необоснованной», поскольку не мог судить о точности наблюдений за Полярной звездой. Он только лишь знал, что «Адмирал ощутил свежесть на земле, зеленые и приятные деревья, мягкость и приятность мягкого воздуха, большое и стремительное слияние сладких потоков воды, и, кроме того, доброту, великодушие, простоту и мужественность народа. А о чем еще мог судить или делать заключения Адмирал, кроме того, что там или где-то рядом божественное провидение поместило земной рай и что это столь милое место было источником реки и фонтана Рая, откуда берут свое начало четыре реки Евфрат, Ганг, Тигр и Нил?». Впрочем, не следует строго судить Лас Касаса, если даже искушенный Веспуччи писал о Южной Америке: «…и конечно, по моему мнению, если в мире и есть какой-нибудь земной рай, то он не может быть далеко от этих мест, поскольку небеса здесь благодатны, стихии умеренны, зимой не кусает холод, а летом не донимает жара». Я также не могу испытывать современного научного презрения к тому, что Адмирал приплетает красивый литературный миф к своим эмпирическим наблюдениям. «Страна колибри» Тринидад и залив Пария в зимнее время – действительно наслаждение для чувств и удовлетворение тяги всех северян к землям тепла, красоты, благоухания и отдыха. Если, как сказал Веспуччи, и существует земной рай, он должен находиться где-то на тех берегах, омываемых Карибским морем.

Но, предаваясь этим райским мечтаниям, Адмирал не пренебрегал и практической навигацией. Поразительным свидетельством двойственности его натуры является то, что в ту же неделю августа 1498 года, разрабатывая фантастическую космографическую гипотезу, он одновременно успешно завершал один из лучших этапов своей морской карьеры – плавание от Маргариты к Эспаньоле.

Отплыв от Маргариты 15 августа, Колумб взял курс на норд-вест-норд. Этот румб, если бы никакие течения или другие факторы не отклонили флот, должен был привести к острову Саона с наветренной стороны у побережья Эспаньолы в