Память душ - Дженн Лайонс

чтобы пройтись по шлюхам. Ясно. Ладно. Это не должно быть проблемой. Поскольку я слышу Уртанриэль, мне будет легко избежать встречи с нею.

– Правильно. Так что мы поспрашиваем в бархатных домах, найдем Гризта, а потом отправимся в путь, прежде чем Сенера, Ксиван или Талея узнают об этом. – Турвишар направился к выходу из тупика.

Я последовал за ним.

– Звучит убедительно.

Я попытался расспросить местных жителей, но понял, что это осложняется тем, что я этого не говорю на местном языке, так что переложил эту обязанность на Турвишара. Он тоже не говорил на местном языке, но оказалось, что умение читать мысли при таких обстоятельствах удивительно может помочь. Пару раз мы почти столкнулись с Ксиван и остальными – песня Уртанриэль тогда явно звучала громче, что указывало на то, что Ксиван подошла слишком близко. Нам пришлось обогнуть несколько зданий и даже один раз вернуться назад, прежде чем мы наконец оказались в борделе. Это был не тот, который искал Турвишар, но это явно был бордель. (Я отказываюсь называть его бархатным домом. Он был совершенно не милым.)

Я вошел в помещение и усмехнулся себе под нос. Убогое, думаю, было бы подходящим определением. Это здание не было высечено в скале, они казались ухоженными. Оно было построено само по себе и, похоже, было готово развалиться в любой момент. Если это было заведение, предлагавшее большой трафик, то владельцы явно не верили в то, что деньги стоит вкладывать обратно в бизнес. Я подозревал, что здание занимается наркотиками не меньше, чем шлюхами.

Вышел худой, болезненного вида человек и что-то сказал. Понятия не имею, что именно, но я вполне мог предположить. Что ты хочешь? Женщин? Мужчин? Какого рода? У нас есть все! Ни один вкус не будет слишком экзотичен! Все очень сексуально!

Возможно, с людьми, которых он предлагал, обращались справедливо. Возможно, это единственный город в мире, где кто-то может постесняться воспользоваться услугами проституток. Почему-то у меня были в этом сомнения.

Я повернулся к Турвишару:

– Я не говорю на местном языке, так что это на тебе.

Он скорчил гримасу:

– А это обязательно?[210]

– О, так вы куурец? – просиял мужчина. Акцент был ужасен, но тот факт, что я смог вообще его понять, был чудом сам по себе.

– О, отлично! Он немного говорит по-гуаремски. – Турвишар подтолкнул меня вперед. – Он весь твой.

Я бросил на Турвишара обиженный взгляд, но он не обиделся. Так что мне пришлось подойти к владельцу борделя и сунуть ему в руку несколько ордов. Мужчина явно был профессионалом – металл исчез, как будто его никогда и не было, но улыбка стала шире.

– Да, мы куурцы, – ответил я. – Мы ищем кое-кого определенного…

– У нас есть все! – Его улыбка была столь же широкой, сколь и фальшивой.

– Нет, мы здесь не ради шлюх, – сказал я. – Этот человек особенный…

Выражение его лица стало усталым и немного скучающим.

– Можешь посмотреть. Двадцать пять орд за тридцать секунд для начала. – Пятьдесят за неожиданный визит, он сделал бегущее движение пальцами. – Повредишь дом – доплатишь. – На этот раз он провел пальцем по горлу, высунув язык.

Я уставился на него.

– Это Бахль-Нимиан, – сказал он, как будто это объясняло, почему владелец борделя так привык впускать людей в комнаты своих клиентов, что у него была стандартная плата за эту услугу.

– Верно. Гм… подожди… – Я оглянулся на Турвишара. – Похоже, он показывает…

Внезапно песнь Уртанриэль зазвучала очень громко и ясно, и одновременно дверь борделя отворилась. В комнату вошла Ксиван Каэн в сопровождении Сенеры и Талеи.

– Вот вы где, – сказала Сенера. – Я уже начала думать, что ты избегаешь нас.

78. Роковая импровизация

(История Тераэта)

Проблема с убийствами заключается в том, что их исполнители могут полагаться как на слепую удачу, так и на тщательное планирование и скрупулезное исполнение. Несчастному дураку может повезти, в то время как опытный убийца, который годами тщательно следил за жертвой и планировал, как нанести удар, может обнаружить, что его цель неожиданно изменила планы, села не на то место и выбрала бифштекс вместо того, чтобы, как обычно, перекусить вечером устрицами.

Конечно, обычно незадачливого дурака находили и убивали вскоре после того, как ему неожиданно повезло, а у эксперта всегда был запасной план и путь к отступлению на случай осложнений.

Поскольку у Тераэта не было ни запасного плана, ни пути к отступлению и он в основном придумывал все на ходу, он с неловкостью осознавал, в какую категорию он попал в этот момент.

– Ну ладно, Таджа, – пробормотал он себе под нос. – Тебе нравится Кирин, верно? Он готов за меня поручиться.

Тераэт успел пройти мимо входа во дворец уже дюжину раз, постоянно используя разную маскировку, которая ничего бы не изменила, если бы он решил побродить слишком близко от чар, предназначенных для снятия именно той иллюзии, которую он использовал. Однако Тераэт не пытался проникнуть во дворец. Он наблюдал.

В отличие от остальной Столицы, королевский дворец ванэ располагался не на ветвях Матери Деревьев. Он прижался к самому стволу дерева. В нем не было окон. Ни один бездельник или негодяй не мог попасть внутрь, разве что пройти через те же самые двери, которыми пользовались все, от короля до торговца. И этот проход во дворец был, пожалуй, самым сильно охраняемым дверным проемом во всем мире[211]. Находящиеся внутри иллюзии создавали видимость окон с потрясающими видами на фосфоресцирующие леса. Магия поддерживала воздух свежим. Магия позаботилась о санитарии. Там, конечно, был Привратный Камень, но он охранялся еще сильнее, чем входная дверь. Сам дворец не был вырезан из дерева, а именно врезан в него, представляя собой что-то вроде массивного негативного топиария. Ходили слухи, что даже ползающие там муравьи, жуки и различные паразиты, укрывающиеся на дереве, охраняли дворец, который был роскошным, красивым и ошеломляюще безопасным.

Королевский дворец Манола за всю историю ванэ никогда не подвергался нападению, даже когда Териндел вел войну против Хаэвац. Единственным успешным убийством, когда-либо совершенным в его стенах, было убийство Хаэриэль, совершенное Миятреалл, и, технически говоря, Миятреалл не пережила его.

Все знали, что покушение на убийство в стенах дворца равносильно самоубийству. Но Тераэт придерживался мнения, которое работало ему на пользу. Люди уязвимы именно тогда, когда они препоясывают свои чресла, заколачивают все окна и принимают разумные меры предосторожности. И наоборот, когда люди знают, что они в полной безопасности…

Что ж. Вот тогда безопасность приносится в жертву удобству. Вот тогда-то все