Память душ - Дженн Лайонс

она выполняет за него самую грязную работу. Она заслуживает того, чтобы знать истину.

– А что было во второй записке? – спросила Талея Турвишара, и на лицо волшебника набежала тень.

– Я бы предпочел не говорить, если ты не возражаешь, – сказал Турвишар. – Думаю, для одного вечера я уже вытерпел достаточно унижений.

Она поднялась на ноги:

– Тогда я просто найду Ксиван.

Я не спрашивал, потому что был уверен, что уже знаю. Конечно, я мог ошибаться. Может быть, у Турвишара был тайный ребенок от любовницы, или он работал на деворских жрецов, или… Я не знаю… Есть множество вещей, о которых он мог бы не хотеть, чтоб знали остальные. Но я вполне был уверен, что Сенера ушла столь потрясенной и встревоженной, потому что тайна Турвишара была такой личной и, вопреки всем ее ожиданиям, касалась ее самой. Я почти был уверен, что сообщение было коротким и простым.

Так могли сработать всего три коротких слова. Что-то вроде: Он любит тебя.

Что, если это было так, делало ее реакцию действительно интересной.

80. Убийца короля

(История Тераэта)

К парадным дверям дворца подъехал ванэ на маленькой повозке, которую вели две большие, кроткие на вид ящерицы.

– Доставка. – Он указал на повозку, в которой стояло несколько больших бочек.

– Ты ведь не по графику? – Охранник нахмурился.

Курьер пожал плечами.

– Расписание все время меняется. Я с ним не спорю. Я просто вожу. – Он протянул охраннику пачку бумаг.

Охранник изучил их:

– Кажется, все в порядке. Нам нужно будет открыть бочки, чтобы проверить.

Доставщик, явно ожидавший этой команды, вытащил ломик:

– Разумеется.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы открыть каждый бочонок и убедиться, что в них вино, – и в каждый из них солдат опускал кристалл и смотрел, что он покажет, чтобы проверить, нет ли добавок, ядов или изменений. Удовлетворенный тем, что в бочонках оказалось именно то, что обещано, он снова опустил крышки.

– Дальше мы сами разберемся. – охранник что-то сделал с амулетом на шее, и несколько крупных насекомых – не настоящих насекомых, а созданных магией конструктов, сделанных так, чтобы они выглядели как насекомые, – неторопливо двинулись вперед. – Выгрузите все в охраняемую кладовую. Будьте осторожны. Не расплещите.

Конструкты принялись за работу, пока охранник подписывал бумаги и возвращал их обратно.

– Как всегда был очень рад, – сказал курьер, отъезжая.

Насекомые осторожно выстроились гуськом, потащив бочки во дворец. Никто из гостей и слуг, приходящих и уходящих, не обращал на них никакого внимания.

Охранники вернулись к своей работе, конструкты сбросили бочки, закрыли и замкнули дверь и вернулись на свои обычные посты.

Одна из крышек бочки поднялась и слетела на пол. Тераэт осторожно расправил плечи и выбрался наружу. С собой он держал запечатанный пакет из вощеной ткани, в котором находились одежда, украшения и кубок с вином.

Прятаться в еде было освященным временем способом проникнуть в любой замок, но никто никогда не пытался воспользоваться для этого бочонками эля или вина по вполне очевидной причине: все бы просто утонули. Даже ворамеры – они могли дышать под водой, а не под алкоголем. И поэтому проверка безопасности таких бочек в основном сводилась к тому, чтобы убедиться, что содержимое не отравлено и не загрязнено, а не к тому, чтобы узнать, не притаился ли кто на дне.

Тераэт не утонул не потому, что был наполовину ворамером, а потому, что некая джоратка знала ужасно удобный знак, позволяющий дышать чистым воздухом где угодно. Ванэ создал крошечный магический светильник, не ярче маленькой свечи, и поставил его на ближайшую полку. Кладовая была одной из тех многочисленных больших, прохладных и темных кладовок в замке, что были до краев заполнены бочками всевозможного алкоголя, ящиками с овощами, травами и сухофруктами, которые могли понадобиться в любую ночь.

Прежде чем открыть крышку другой бочки, он трижды постучал по ее крышке. Через несколько секунд Джанель взялась руками за край, подтянулась и выбралась наружу. Так же, как и он, она была обнажена, вино капало с ее тела и запечатанного вощеного пакета, в котором лежала ее одежда. Едва она выбралась из бочки, он снова захлопнул крышки и заклинанием убрал с пола пролитое вино. Без сомнения, следующий человек, решивший открыть эти бочки, подаст виноторговцу жалобу по поводу недостачи.

На новые капли вина, стекавшие с их тела, это никак не влияло. Магический свет озарял тело Джанель рассеянным золотистым сиянием, и Тераэт даже не притворялся, что не смотрит на нее.

Она заметила это, остановилась и ответила ему тем же: их взгляды словно гладили друг друга. Потом Джанель огляделась.

– Сзади нас никто не видит? – Джанель пошла среди винных стеллажей и штабелей коробок.

Тераэт некоторое время наблюдал за ней, а затем убрал вино со своего тела и с пола и подхватил магический огонек. К тому времени, как он догнал Джанель, она создала собственное освещение, которое убрала в сторону, отодвинув на фут или около того, вместе с большим деревянным ящиком, на крышке которого этот огонек располагался. Сама она вскочила и села на карниз. В магическом сиянии она была похожа на статую богини. Ошибиться в ее намерениях было невозможно.

Тераэт оглянулся на дверь. В тусклом свете открытая дверь дала бы освещение, подобное рассвету нового дня. Любому, кто войдет, потребуется время, чтобы глаза привыкли. А значит, времени будет более чем достаточно, чтобы сотворить иллюзию, чтобы спрятаться.

Это была не самая умная вещь, которую он когда-либо делал, хотя она все еще была получше той дурости, которой была и, оставалось лишь надеяться, всегда будет «Нашествие с армией в Манол в середине лета».

Он почувствовал отчаянную потребность в ней, страстное желание, которое, как он обнаружил, было не таким уж непостижимым. Должно быть, она думала о том же, потому что, как только он подошел к ней…

Кирин прочистил горло.

Турвишар остановился:

– Ох. Верно. Полагаю, ты не захочешь об этом слышать? И, честно говоря, это немного более наглядно, чем описания с твоими родителями, так что я буду счастлив это пропустить.

– На этот раз? – Кирин поднял бровь. – Можно мне взглянуть на это?

– Не вздумай ничего уничтожать, – проворчал Турвишар.

– И не мечтал об этом.

Турвишар протянул страницы, Кирин быстро пролистал их, кивая самому себе. Затем он свернул страницы в трубочку и засунул их в аголе:

– Я просто оставлю это на потом. Во всяком случае, они для твоей хроники не нужны. Просто куча ненужных описаний.

– Кирин…

Он вскинул руку, предупреждая дальнейшие жалобы:

– Просто отдай их мне, Турвишар.