Память душ - Дженн Лайонс

поведение и становится немного небрежным. Конечно, Келанис вполне логично понимал, что Черное Братство им недовольно – в конце концов, он нарушил слово, данное Таэне, – но это должно было противоречить эмоциональной уверенности, что никто никогда и ни за что не сможет добраться до него.

Что было еще хуже для Келаниса и лучше для Тераэта, существовал довольно неудобный вопрос королевской крови. Большая часть магической защиты дворца была спроектирована так, чтобы обеспечить доступ разрешенной группе персонала и самой королевской семье. По иронии судьбы, Хаэриэль все еще вполне могла проникнуть на территорию дворца, потому что теперь она обитала в теле сестры королевы Мияны. А сам же Тераэт был сводным братом Келаниса и матери Хаэриэль, Хаэвац, что означало, что формально он тоже был членом королевской семьи, независимо от того, считался ли таковым его отец.

Если Келанис действительно был умен – а он казался весьма умным, – это фактически гарантировало бы необходимость придумать новые меры безопасности, которые не зависели бы от родословной. За исключением, конечно, того, что непредсказуемые, сделанные в последнюю минуту изменения в процедурах и расписании были как раз тем, что влекло за собой множество ошибок и значительно облегчало работу Тераэта. Ванэ были застрахованы от бюрократических ошибок не более, чем кто-либо другой.

Тераэт еще некоторое время понаблюдал за тем, как приходит и уходит дворцовая свита, слуги и гости, а затем подмигнул двору и направился обратно на шелковую ферму.

Тераэт предпочитал, когда у него есть запас времени. Значительный запас времени. Ему не нравилось обдумывать все на ходу. Но, по крайней мере, существовал капитул Черного Братства; шелковая ферма оказалась очень полезной.

Подготавливаясь, он старался не встречаться с Хаэриэль. Необходимые ему припасы было легко достать, но он не хотел, чтобы что-то из этого прослеживалось до их логова. К сожалению, у Келаниса было столько же причин, чтобы покончить с Хаэриэль и Доком, сколько и у них – с Келанисом.

Тераэт закончил последние приготовления, куда входила и ванна, и оделся для работы. И именно тогда он обнаружил, что потерял свое ожерелье.

Технически это было не важно. Технически. Однако на самом деле, даже если он не всегда носил его (особенно на работе), он тщательно следил за тем, чтобы всегда знать, где оно находится. А когда он все-таки носил ожерелье, Тераэт часто использовал его как талисман, а значит, было чрезвычайно важно уберечь его от попадания в недружественные руки. Это ожерелье было самым дорогим, что у него было.

Он обыскал всю ванную (обычно она использовалась для стирки шелковых волокон, но сейчас ее переделали в нечто более утилитарное для новых постояльцев конспиративной квартиры), но кулона так и не нашел. И он знал, что был в нем, когда вошел внутрь.

Док? Возможно. Конечно, Док мог бы легко пробраться в ванную так, чтобы никто не заметил. Он умел передвигаться бесшумнее даже Кирина, хотя стоит отметить, что сам Док сперва должен был знать, что ты находишься здесь. И все же Тераэт не мог себе представить, кто еще мог взять ожерелье.

Он вышел на улицу, чтобы найти Дока, и вдруг увидел Джанель, которая стояла, прислонившись к одному из муравейников, и, одной рукой обхватив себя за талию, крутила его ожерелье на указательном пальце второй.

Тераэт остановился:

– Где ты это нашла?

Джанель перестала крутить ожерелье на пальце и подняла его повыше, разглядывая черный наконечник стрелы, служивший основной подвеской.

– Это ведь эта стрела убила Атрина Кандора? Это настоящий наконечник.

Тераэт прочистил горло:

– Да.

Она подняла бровь:

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, насколько удивительно вредно для здоровья держать что-то подобное на память? Хотя я думаю, выражение, которое использовал бы Кирин, прозвучало бы как: «Это швах».

Тераэт протянул руку:

– Отдай.

Она сомкнула пальцы на ожерелье:

– Конечно. После того, как ты согласишься, что я иду с тобой.

Глаза Тераэта расширились:

– Извини?

Джанель оттолкнулась от муравейника и подошла к нему. У нее была такая манера покачивать бедрами, что он…

Тераэт напомнил себе сосредоточиться.

Она остановилась перед ним и подняла ожерелье.

– Я знаю, куда ты идешь, – сказала Джанель, – и хочу пойти с тобой.

Тераэт прочистил горло:

– Как бы мне ни хотелось думать, что ты приглашаешь меня в спальню…

– Я серьезно.

У Тераэта были сомнения, но еще он был уверен, что пожалеет об этом.

– Правильно. Ты серьезно. Почему ты хочешь со мной пойти?

Она скрестила руки на груди, спрятав ожерелье.

– Потому что. Мне не нравится Келанис. Я бы хотела увидеть его мертвым. И я хотела бы убедиться, что на самом деле у него нет Кирина.

Он заколебался:

– Это не… Это не то же самое, что быть на поле боя. Я не говорю, что ты не можешь этого сделать, просто это не то, чего я от тебя ожидал.

– О, я не собираюсь никого убивать, – успокоила его Джанель. – Ты действительно думаешь, что я смогу подобраться к Келанису? Нет. Но я знаю несколько трюков, которые могут оказаться полезными. Я могу отвлечь внимание. Я очень хорошо умею отвлекать внимание.

– Ты постоянно отвлекаешь меня, но я не думаю, что ты имеешь в виду именно это.

– Нет, я имела в виду, что мы на дереве, и я весьма преуспела в том, чтобы заставить что-нибудь загореться.

По позвоночнику Тераэта пополз крохотный червячок возможности. Юноша нахмурился.

– Мы никогда не сможем выдать тебя за ванэ. Как только ты войдешь во дворец, все иллюзии будут разрушены – если мы, конечно, не воспользуемся Разрубателем Цепей. А если мы воспользуемся, то мы с таким же успехом можем взять с собой и Дока и устроить там вечеринку!

– Мы оба знаем, что это не очень хорошая идея, – сказала Джанель. – Я крайне не рекомендую подпускать Дока или Хаэриэль ко дворцу. Это будет означать, что мы просто напрашиваемся на неприятности.

– Правильно. Так что…

– Тераэт, – мягко сказала Джанель, – если иллюзии не работают, то как ты планируешь вломиться внутрь?

Тераэт начал было говорить ей, что это не имеет значения, но затем остановил себя:

– Мой путь будет немного… грязным.

Она недоверчиво посмотрела на него:

– Ты думал, меня отпугнет насилие? Ты вообще меня знаешь?

– Не настолько грязный. Но как только я пройду через главный вход, иллюзии снова заработают, так что с этого момента я буду в прикупе. – Он прикусил губу, рассматривая Джанель. – Ты же понимаешь, я не очень хорош в голосах, поэтому не советую тебе ни с кем разговаривать, когда мы окажемся внутри.

Уголки ее губ приподнялись:

– Думаю,