Опасная профессия - Жорес Александрович Медведев

1973 год, о вероятности убийства он написал: «Пока закрыто». Относительно высылки за границу: «Возможно». Реальность переговоров: «Не ноль. Но – рано». Он также не исключал «уступки» и попытки советских лидеров «отгородиться» от разоблачений «Архипелага» – «до 1956 года были “не мы”. (К тому отчасти и подзаголовок был поставлен: 1918–1956.)» (Бодался теленок с дубом. Париж, 1975. C. 414).

Теперь «страшнущий залп» растягивался в редкую перестрелку. 50 тысяч экземпляров русского издания негде было продавать или распределять. Большой лондонский магазин книг на русском языке находился под контролем агентства «Международная книга» и продавал в основном советские издания. В Европе центром продаж книг на русском языке были Мюнхен и эмигрантское издательство «Посев». Два-три небольших магазина русских книг существовали в Париже. В США таких магазинов не было. В Нью-Йорке имелся большой распределитель эмигрантской русской литературы – «Universal Book Exchange» (с отделениями в Лондоне, Париже, Брюсселе и Мюнхене), который бесплатно предлагал книги туристам из СССР и стран Восточной Европы. Рецензии в эмигрантской прессе, в газетах «Русская мысль» в Париже и «Новое русское слово» в Нью-Йорке, которые, возможно, зачитывались в радиопередачах на СССР, не имели какого-либо эффекта. Солженицын ожидал в январе выхода в США первого тома на английском. Он не сомневался, что «вся Америка» будет его читать. Но серьезная проблема возникла еще в декабре 1973 года при передаче перевода для параллельной публикации в британское издательство «Collins/Harvill Press». Британский издатель пришел к выводу, что перевод, сделанный в США, очень плохой и даже «совершенно негодный». Такая же проблема возникала в 1968 году с американским переводом романа «В круге первом», который в США был сделан тем же переводчиком Томасом Уитни (Thomas P. Whitney). Но в тот раз не было срочности. Британский издатель заказал новый перевод по частям (для быстроты) сразу трем лучшим переводчикам с русского. Книга в Лондоне вышла не в 1968-м, а в 1969 году. Сейчас этот вариант не подходил, нужно было одновременное издание. Совместно с адвокатом Солженицына была создана небольшая группа переводчиков, имевших опыт перевода «лагерной» тематики. Ей было поручено капитально отредактировать уже сделанный перевод. Эта работа затянулась, переводить тексты Солженицына на другие языки вообще очень трудно. Ни в Англии, ни в США не было самой реальности, которая порождала такие слова, как доходяга, стукач, параша, приварок, блатари, урки, пайка, подкулачник, шмон, карцер, высшая мера, тройка, тюрзак, особое совещание, черный ворон и десятки или даже сотни других, которые входили в солженицынские тексты без всяких разъяснений. У этих слов не было подходящих английских эквивалентов, понятных читателю. Аналоги, например common criminal вместо блатной, меняли смысл. Criminal, то есть преступником, в СССР мог оказаться и колхозник, осужденный за кражу нескольких картофелин с колхозного поля, чтобы спасти детей от голода. Кроме того, текст «Архипелага» был наполнен эмоциями, сарказмом, негодованием, иронией, множеством намеков, понятных лишь советскому читателю. Передать это «кипение», может быть, и смог бы хороший писатель уровня Хемингуэя. Но для профессионального переводчика воспроизводство эмоций было недостижимым. Зная о традиции западных издательств печатать сначала книги в твердых переплетах, продаваемые по высокой цене, Солженицын ставил через своего адвоката жесткое условие – печатать дешевые издания в мягком переплете и меньшего формата раньше дорогих или одновременно с ними. Он хотел сразу массовых тиражей по доступным для всех ценам. Эти условия были включены в контракты. Синхронизировать выпуск разноформатных изданий было трудно и невыгодно для издательств, заключавших основные договора. На выпуске малоформатных дешевых книг специализируются другие издательства, печатают их часто в небольших типографиях по субдоговорам и продают в других книготорговых сетях. Читатели дорогих и дешевых изданий покупают книги в разных магазинах в зависимости от своих финансовых возможностей.

«Архипелаг ГУЛАГ» на английском был подготовлен издательствами как документальная книга по новейшей истории, и его текст содержал не только обстоятельный именной и предметный указатели, но и краткие справки примерно о 300 государственных, партийных и военных работниках, а также сотрудниках госбезопасности, имена которых упоминаются в книге. Это было бы полезно и для русского издания, так как в Советском Союзе мало кто из читателей даже среднего поколения помнил о таких деятелях, как Агранов, Авербах, Бонч-Бруевич, Енукидзе, Краснов, Крыленко и др. Дополнительный словарь пояснял значение таких слов, как басмачи, Бутырка, кадет, эсер, шарашка, и десятков других, а также расшифровывал названия советских и российских учреждений: Совнарком, СМЕРШ, Политбюро, чека, ВЦИК, Верховный Совет, Земство, Дума и т п. Сорок страниц справочных материалов выводили книгу из разряда «для широкого круга читателей». Для успешной ее продажи нужны были рецензии и реклама. Появление массовых дешевых изданий одновременно с дорогими, безусловно, могло тормозить продажу последних.

Для покупательского спроса в Англии и в США очень большое значение имеют рекомендательные рецензии в газетах и журналах. Отсрочка английского издания на пять месяцев (оно вышло в июне) привела к тому, что все основные рецензии публиковались на русское издание и были написаны совсем другим контингентом рецензентов – учеными-советологами и историками, а не журналистами, умеющими рекламировать книги, подчеркивая их «читабельность». Историки нередко вступали в полемику с автором, так как потоки репрессий и ГУЛАГ рассматривались в первом томе без исторического фона. Этот фон появлялся лишь во втором и третьем томах, о которых многие вообще ничего не знали. Но и рецензии на русское издание тоже запаздывали, в январе их еще не было. Были лишь отклики на сам факт издания. Слишком мало имелось в США и Великобритании авторитетных историков, изучавших период репрессий и знавших русский язык. Лучшей и наиболее компетентной из всех рецензий, которые я видел, была рецензия-очерк, написанная Роем и опубликованная в феврале не только в США, но и в немецком еженедельнике Die Zeit. Перевод этой рецензии, уже с английского или немецкого, полностью или в сокращенном виде, печатали впоследствии газеты и журналы во многих других странах. Публикация рецензий на русское издание за три-четыре месяца до появления иностранных переводов не помогла, а скорее навредила его продаже, лишив выход книги сенсационности и сократив количество рецензий на английское издание. Но именно тот факт, что в январе и в начале февраля 1974 года «Архипелаг ГУЛАГ», объявленный как изданный еще в конце декабря, не породил никакой взрывной реакции общественности в западных странах, позволил «советским вождям», к которым столь доверительно в надежде на диалог обращался в своем «Письме» Солженицын, осуществить высылку писателя за пределы СССР, причем не под возгласы возмущения, а скорее под рукоплескания всей западной прессы, рассматривавшей такую высылку как гуманный шаг. Сотни журналистов устремились во Франкфурт-на-Майне, куда прилетал самолет, чтобы устроить писателю триумфальную